Алексей Корепанов - Вино Асканты Страница 31

Почему они такие печальные? Что случилось? Что-то случилось…

Внезапно сдавило ребра и потянуло вслед за уехавшими всадниками. Грон, повинуясь, сделал шаг, догадываясь, что за сила влечет его к выходу из зеркального мира. Странно закачались и вдруг потускнели домики перекупщиков, заходила волнами булыжная мостовая, змеей изогнулась и расплылась стена постоялого двора, и закатное небо превратилось в ничто. Грон, стоя на месте, ощутил, что начал подниматься, возноситься к исчезнувшему небу, и тускло-серое размазанное НИЧТО растворило его в себе… Потом последовал рывок, он не удержался на ногах, покатился по зеркальной поверхности и вылетел на дорогу. И услышал голос Вальнура:

– Стой, Топотун, больше не тяни!

Он поднялся с земли и не успел еще толком ничего рассмотреть, как Рения чуть снова не сбила его с ног. Обняв за шею, прижавшись всем телом, дрожа и всхлипывая, она, задыхаясь, шептала: «Гронгард… Гронгард… Гронгард…» – и ерошила его пропыленные волосы, и гладила его щеки и лоб своими горячими руками. «Я был уверен, что ты вернешься», – говорил Ал, пытаясь распутать перекрученные поводья, а Вальнур нетерпеливо спрашивал: «Ну что там, Грон? Что там?»

…Скользя по твердой и теперь уже надежной поверхности, они, не тратя времени на разговоры, переправились через зеркало и расположились на поляне у лесного ручья. Серое небо окончательно нахмурилось и потемнело, грозя пролиться дождем, воздух пропитался сыростью и душистым запахом розовых кинжалоподобных растений, поднимающихся над берегами ручья. Грон с удивлением отметил, что, похоже, близок вечер, по его расчетам, до вечера было еще далеко. Расстелили плащи, сели, разложили припасы из бездонной сумы вольного бойца, не забывая прислушиваться к лесным звукам и выставив Тинтана дозором у дороги. Вальнур, хрустя зачерствевшей хлебной лепешкой и с аппетитом отправляя в рот солоноватый дольки пикаты, рассказал Грону о том, что происходило у зеркала в отсутствие вольного бойца.

Вальнур и Ал едва удержали связанные поводья, когда тот внезапно провалился сквозь зеркало. Поводья туго натянулись, и все усилия обоих мужчин и присоединившейся к ним Рении были тщетны – вытащить Грона не удавалось. В конце концов они привязали поводья к седлу Тинтана, приказав ему стоять неподвижно, а потом Тинтана сменил Топотун. Шло время, но ничего не менялось. Поверхность зеркала была неподвижной, а натянутые поводья, пронизывая ее, исчезали в зазеркалье. Они решили оставаться у зеркала несмотря ни на что, не отпускать поводья, и если придется – встретить метателей с оружием в руках и погибнуть в неравном бою. Время от времени Вальнур пытался отвести коня дальше от зеркала в надежде все-таки вытащить Грона, но поводья не поддавались. «Надо ждать и надеяться на его возвращение, – сказал Ал. – Он должен пройти через это зеркало и вернуться».

– Ты просто не представляешь, Гронгард, как это мучительно и страшно

– ждать и почти ни на что не рассчитывать, – измученно сказала Рения, прижимаясь к плечу вольного бойца.

– Странно, – задумчиво произнес Грон, гладя ее волосы. – Я ведь был там совсем недолго. Совсем недолго, Колдун.

– Вероятно, там другой временной поток. Или что-то произошло со временем в момент перехода. Это, конечно, не объяснение, но по-другому объяснить не могу. Зазеркалье – тайна для нас.

– Что там было, Грон? – нетерпеливо вмешался юноша. – Что ты там видел?

Вольный боец опять на мгновение почувствовал щемящую пустоту в груди. Зазеркальный Искалор, печальные всадники, возвращающиеся от дома отца… Другая одежда… Лалиль вместо Тинтана…

В полной тишине все выслушали его немного сбивчивое повествование. В зеленых глазах юноши сверкало любопытство, он еле удерживался от реплик и возбужденно сжимал и разжимал кулаки. На лице Рении, боявшейся пропустить хоть слово, отражались изумление, недоверчивость и страх. Ал слушал, наклонив голову, потирая щетину на щеках, и, по всей видимости, сосредоточенно обдумывая рассказ вольного бойца. Когда Грон закончил, все некоторое время сидели молча. Потом, не сговариваясь, повернулись к Алу. Ал сорвал травинку, пожевал; обвел взглядом спутников.

– Ждете разъяснений? Вряд ли я удовлетворю ваше любопытство. Еще раз напомню: этот мир теперь реален, живет и развивается по своим законам, и познавать их мне приходится вместе с вами. Я практически ничего не знаю априорно. Да, была у автора идея зеркала-колодца, но до твоего рассказа, Гронгард, я понятия не имел, каким этот колодец окажется. Кстати, возможно, именно неразработанность замысла помогла тебе вернуться без всяких затруднений. Все могло быть совсем по-другому…

– Хорошую парочку ты составил бы с нашей туманной Кафиллой! – с досадой воскликнул юноша. – Я люблю, когда все точно и ясно.

– Я тоже, – усмехнулся Ал. – Но, по-моему, «точно и ясно» не бывает даже у самого Господа Бога. И наверное, это правильно, потому что гораздо более интересно.

– Так ты не можешь ответить, что все это значит? – угрюмо спросил вольный боец. – Почему они в другой одежде? Где Тинтан?

– Я могу только предположить. Но мое предположение останется всего лишь предположением, не более… Если, конечно, не подтвердится в дальнейшем. В противном же случае – игнорамус эт игнорабимус. Не знаем и не узнаем.

– Хорошо, закончим. – Грон сделал привычный рубящий жест и принялся убирать в суму остатки провизии. – Кажется, мы уже недалеко от цели – и нужно что-то делать. Чем меньше противников останется на нашем пути, когда мы будем возвращаться с вином Асканты, тем лучше для нас.

– Вот это точно и ясно! – Вальнур вскочил и, схватив топор, принялся быстро и ловко орудовать им, нанося неотразимые удары воображаемым врагам.

– Клянусь ясноглазой Оль, озерные метатели больше не посмеют вылезать из своей долины!

– Дождемся их, последуем за ними, а ночью нападем на лагерь. Рассчитываю на тебя. – Грон повернулся к юноше. – Тебе приходилось когда-нибудь бесшумно нападать на охрану?

Вальнур самоуверенно ответил:

– Думаю, это не сложнее, чем пробиваться через три цепи стражников, чтобы поглазеть на чудодейственный череп Одинокого Обитателя Оврага.

Он начал взахлеб рассказывать о своих отроческих приключениях, а вольный боец, искоса поглядывая на Ала, в очередной раз попытался определить свое отношение к этому человеку.

Вне всякого сомнения, размышлял Грон, Колдун вновь подсказал ему выход. «Не паниковать, не торопиться – мы тебя вытащим…» И вытащили. Колдун не побивал Вальнура и Рению бросить его, Грона, в этом колодце и ехать дальше. Значит, Колдун не таит никаких коварных мыслей? Или все-таки очень нуждается в вине Асканты и собирается завладеть им на обратном пути, окончательно втершись в доверие?