Павел Александров - Откровение миротворца (СИ) Страница 31

На одной из алабандских бирем замелькали сигнальные флажки.

– «Коршун» передаёт сигнал! – закричал дозорный. – Требует сдаться и поднять знамя Алабанда!

Капитан Борода промолчал. В суровом молчании оставались и все вокруг него. Минуты летели. Боевые биремы приближались. На них уже можно было разглядеть полуголых матросов, готовящих гарпуны с тросами для баллист и горшки с маслом для катапульт. Для прицельной стрельбы им не хватало ещё локтей двести.

Борода с усилием разжал зубы, испустив какой-то облегчающий свою душу вздох:

– Поднять флаг Алабанда, – приказал он негромко, так, что пузатый старший помощник недоумённо переспросил «Чего?».

– Сдаться?! Да ты спятил, Борода! – выпалил Автолик.

– Это ты спятил, бродяга, если хочешь сражаться против семи боевых кораблей! – вскричал капитан. – Нас перетопят как крыс! Или примем подданство Тан-Эмара, или уйдём на дно!

– Сдача в плен никого не спасёт! Неужели ты думаешь, что архидаймоны Падшего позволят тебе вернуться в Алабанд? Тан-Эмар для них марионетка, а не союзник.

– Не тебе меня учить, вольный шатун! Пошёл прочь!

Автолик вежливо откланялся.

– Пойду, возьму свой лук. Лично я сдаваться не собираюсь.

Борода в ярости швырнул ему в спину скомканный обрывок сигнального флажка, который он использовал как носовой платок.

– Где знамя? Почему до сих пор не подняли, хомяки сонные?!

Старший помощник уже успел достать из сундука с флажками и знамёнами жёлтый стяг Алабанда и медленно, неуверенно привязывал его к тросу флагштока. Сердце Марка тревожно забилось. Автолик прав! Асамар с Хадамартом заодно! Они никого не отпустят. Команду прикуют цепями на галеасах. О том, что сделают с Никтой, Флоей, Автоликом и Калиганом и думать страшно!

Быстрый взгляд на охваченные тревогой лица матросов – все они аделиане юга, верные подданные королевы Сильвиры, но они слишком хотят жить. Плен для них означает хоть какую-то надежду. Битва – только смерть.

И всё же Марк решился. Спрыгнув с мостика на палубу, он вцепился в край жёлтого знамени, которое должно было взметнуться вверх.

– Прекрати! Это тайная миссия королевы, и старший у нас Калиган, а не Борода!

– И где твой Калиган? – крикнул Борода сверху. – Лежит полумёртвый, если ещё не помер!

Новый крик дозорного:

– С «Коршуна» говорят: «Сдавайтесь или пощады не будет!»

Борода сбежал вниз, рванул знамя на себя, но Марк вцепился в ткань мёртвой хваткой.

– Это что, мятеж? А ну, связать этого бунтаря!

К Марку двинулся пузатый старший помощник, за ним несмело шагнули два матроса. Марк не знал, что говорить и к каким чувствам взывать, а потому молчал, зная только, что словами его не заставят выпустить вражеское знамя.

Грубые волосатые ручищи старшего помощника уже легли на плечи Марка, когда с кормы раздался слабый, но отчётливый голос Калигана:

– Кого арестовываем без моего ведома? Маркос, что ты успел натворить?

Учитель-следопыт медленно передвигал ноги, опираясь на плечи Флои. Лицо его было сонным и болезненно-измученным, но и в таком положении он не изменял себе, обыденно полуулыбаясь.

– Ну что уставились? – обратился он к матросам, как бы отвечая на их пытливые взгляды. – В плен к Падшему захотели? Самые слабые из вас будут казнены для устрашения других. Остальных посадят гребцами на галеры, приковав к вёслам. Там, пропитываясь чарами Эола, вы постепенно превратитесь в морских даймонов – дейев. Вам улыбается такая судьба? Тогда прыгайте за борт – вас непременно подберут. А «Вольный» будет следовать своим курсом к нашим берегам.

– Мы погибнем! – завопил Борода. – Если ты уже полутруп, то мы живы, и хотим вернуться к нашим семьям!

– Верно! Нас всех потопят! – подхватили его матросы. – Две биремы, пять галеасов! Нам конец! Бесславная смерть, лучше уж плен. На галерах хоть как-то жить можно, а там, авось, и сбежать получится.

Калиган глядел на них, сохраняя на лице прежнюю, ничего не выражающую полуулыбку. Он был слишком слаб, чтобы спорить с оголтелой, перепуганной толпой.

– Маркос, – прошептал он, – объясни им.

Марк выпрямился. Он мгновенно понял, о чём просит Калиган. Этих людей надо ободрить. Седьмой миротворец не просто титул – это символ, дарующий надежду на мир. Марк никогда не умел произносить пламенные речи, но сейчас от него требовалась только решительная искренность:

– Да, всем нам страшно умирать. Шансы наши невелики. Но тем и славен будет этот бой! Мы будем прорываться с боем к нашим берегам – и кто-нибудь непременно выберется на сушу и принесёт важную весть королеве Сильвире. Это возможно. Достаточно лишь вырваться из рабства собственных страхов и неверия. Я не знаю, что нас ждёт. Никто не знает. Но я знаю точно, что этот прорыв не будет напрасным – он что-то изменит в этом мире… изменит к лучшему. Потому что это ваш выбор. Это и есть Жизнь Вечная, пусть даже ей суждено продлиться два часа!.. И я так же знаю, что добровольно избрав судьбу раба на галерах, добровольно согласившись на постепенное превращение в нелюдя – вы будете годами проклинать себя за мимолётную слабость, за проклятие, на которое обрекли сами себя…

Матросы глядели на Седьмого миротворца с уважением, но в глазах их воодушевления не было. Они смолкли и больше не роптали, однако храбрости у них не прибавилось. Зажатые между двумя страхами, они робко переводили взгляд с Марка на своего капитана.

Сзади раздался тихий нарастающий свист, затем – небольшой всплеск в пятидесяти локтях с правого борта. Это «Коршун» сделал первый пристрелочный залп.

– Чего вылупились, ротозеи? – проговорил Калиган. – Я по-прежнему старший на корабле! По местам! Автолик, командуешь лучниками. Зарядить баллисты! Луки и копья к бою!

Свежий приказ вывел матросов из оцепенения – колебание между пленом и битвой закончилось. Старший помощник с двумя матросами ринулся в трюм, подавая оттуда луки, охапки стрел и связки метательных дротиков. Засуетилась прислуга баллист на корме, натягивая мощные тетивы. Другие наливали масло в чаны, в которые вскоре будут макать стрелы. Прикованные к надстройкам бочки спешно наполнялись водой из моря для тушения пожаров.

С помощью Флои Калиган выбрался на капитанский мостик. Затем извлёк из вещевого мешка четыре скрученных пучка соломы и бросил Автолику.

– Сможешь попасть в носовую со своего дальнобойного?

– Попробую.

Вольный стрелок держал в руках высокий лук из вишнёвого дерева. Лучники выставляли перед собой обтянутые крепкой кожей щиты, раскладывая рядом стрелы. Лишившись возможности увеличивать скорость вёслами, «Вольный» приобрёл другое преимущество: теперь вся команда могла сосредоточить силы на обороне.