Сергей Фокин - Ночь перед Рождеством 2020 Страница 31

По всему было видно, что метла старается изо всех сил. Она пыталась набрать высоту, чтобы разогнаться при пикировании, но не смогла подняться даже на полсотни метров. Временами её сотрясали судороги, и на сердце девушки стало тревожно. Тем более что она не могла понять, в чем их причина.

Так продолжалось какое-то время, пока дрожь метлы не стала походить на предсмертные конвульсии. И в этом момент Оксана услышала торжествующий голос:

— Что, подруженька, задерживаешься? Или не надобен тебе больше Никола ясный сокол?

Подняв не на шутку встревоженное лицо, Оксана увидела над собой усмехающуюся Ларису. Та держала в руках ещё одну пару новых валенок и поигрывала верёвочкой от них, будто золотой цепью.

— Ты тоже купила? — спросила Оксана удивлённо.

— И догнала тебя! — хохотнула её соперница. — Не хвалилась бы ты раньше времени, подружка!

Оксана задохнулась от ярости. А вслух сказала, как отрезала:

— У меня ещё есть время. Ты пока не вернулась в село.

— Но вернусь прежде тебя! Потому что на своей инвалидке ты доберешься туда только через неделю! — И с этими словами Лариса показала пальцем куда-то назад, при этом заливаясь язвительным смехом. Повернув голову, Оксана охнула: от хвоста метлы остались всего пять-шесть прутиков, один из которых — можжевеловый — готов был вот-вот выпасть. Нить, связывающая ветки, болталась свободно и почти не удерживала их.

— Как это могло случиться? — невольно воскликнула Оксана и услышала в ответ:

— Я предупреждала тебя: не становись на моем пути. Никола будет мой.

— Так это сделала ты?! — Ужас и презрение, мелькнувшие на лице соперницы, вызвали у Ларисы только приступ нервного хохота.

— Конечно. Нужно быть осмотрительней. Когда дело касается мужчин, нет места жалости.

— Подружка, очнись! — вскричала Оксана, не веря своим ушам. — Это ведь не ты говоришь! Ты не могла так поступить со мной…

— Не обманывай себя, подружка. Мы были вместе до тех пор, пока ты не перешла мне дорогу. Сейчас между нами пропасть. — Сказав так, Лариса ещё раз посмотрела на метлу соперницы. — Скоро ты упадёшь и разобьёшься насмерть. Или сломаешь ноги, и тебя съедят волки. Но всё равно мы больше не увидимся, поэтому нам нет смысла долго разговаривать. Прощай…

— Лариса! — в отчаянии крикнула Оксана.

— Прощай! — снова произнесла её соперница и рванулась к звёздам, набирая высоту.

Ещё один кустик выпал из хвоста пораненной метлы, и та не выдержала. Каким усилием приходилось ей поддерживать скорость и высоту полёта, оставалось тайной, но теперь падение оказалось почти неуправляемым.

Взвизгнув, Оксана прижала к груди с таким трудом добытые валенки, зажмурила глаза — и приготовилась к смерти.

Но, видимо, Степанида Ивановна сумела вложить в своё детище не только колдовские силы, но и силы духа. Именно последние во все века помогали вершить величайшие чудеса. Метла, сорвавшись в беспорядочное падение, всё-таки смогла замедлить его возле самых вершин деревьев, и рухнула не отвесно сверху вниз, а под небольшим углом к горизонту, при этом пожертвовав собой. Раздался треск, орешник не выдержал, разломившись пополам и частично приняв на себя удар девичьего тела. А дальше оно падало среди переплетений веток, кувыркаясь и цепляясь одеждой. В самый последний момент Оксана ударилась головой обо что-то твёрдое и, потеряв сознание, сползла на снег…

19

Она очнулась оттого, что стала замерзать. Открыла глаза и увидела, что лежит возле поваленного дерева, уткнувшись в сугроб лицом. Пошевелила руками, потом ногами… Всё, вроде бы, цело. Попыталась подняться — с трудом, но получилось. Голова болела невыносимо, перед глазами расплывались красные круги. Саднила оцарапанная щека и пара-тройка мест на теле. Видимо, сильно ударилась при падении. Счастье, что на ней полушубок, он спас от многих ран.

Оксана вспомнила последние мгновения полёта — и закрыла глаза, боясь даже мысленно пережить заново. А когда открыла — разглядела в темноте возле ног последние два прутика от метлы и бечёвку, когда-то соединяющую их воедино. Машинально подняла, повертела в руках и снова бросила…

И тут перед глазами возникло перекошенное злобой лицо Ларисы, и Оксана ахнула! Нет, не от испуга — от жалости и сострадания. Совсем не безобидной представилась теперь ей затея Степаниды Ивановны подобрать сыну подходящую невесту по своему разумению. И результат… Он оказался настолько неожиданным, что предсказать его не взялся бы ни один человек на белом свете.

Вспомнилось девушке, как заликовало всё у неё внутри, когда она взяла в руки валенки, изготовленные мастером из города…

Её словно холодным душем обдало! Где же они? Повернувшись вокруг себя, увидела в темноте на сером снегу два черных пятна — и отлегло на сердце. Впрочем, лишь на мгновение. Всплыли в памяти подробности соперничества с Ларисой — и мгновенно снова болью пронзило душу. Она проиграла!

Теперь Никола достанется подруге. Он не посмеет отказаться от своего слова, потому что какой он после этого будет мужик… И они уже весной справят свадьбу, как кузнец и планировал. Лариса будет счастлива, хотя, может, и ненадолго, потому что особых богатств, о которых мечтала всю жизнь, не получит. Зато приобретёт взамен другое сокровище, а цену его, Бог даст, узнает позже…

Как ни была Оксана крепка духом, от таких мыслей быстро разревелась. Ей стало неимоверно тоскливо и жалко себя. Усевшись на ствол поваленного дерева, поддалась она горю, и рыдала навзрыд, по-бабьи. Не обратила даже внимания, как за ближайшими деревьями хрустнула ветка, и секундами позже совсем рядом послышался звук шагов по снегу…

Наплакавшись всласть, утихомирилась понемногу, потом помолчала, задумавшись, и сказала вслух, чтобы себя саму успокоить:

— Я буду любить его, даже если он женится на заморской принцессе, и у меня не останется никаких шансов. А если попадётся стерва да змея подколодная, то ещё и пожалею. От жалости моей, может, не будет ему ни холодно, ни горячо, только я не для награды делать это стану. Просто так сердце женское требует. А ему не прикажешь.

Произнесла — и почувствовала, как к ней возвращается сила, а дух твёрдость обретает. Поднялась на ноги, утёрла слезы и обратила лицо к небу:

— Стой не стой, а идти всё равно придётся. Где тут у нас север?

Сориентировавшись на местности (благо, ночь оставалась ясной, небо чистым, а между кронами разлапистых сосен отыскалась прореха), Оксана подняла свою главную драгоценность — валенки — и стала пробираться к дому. Пройти ей предстояло километров тридцать пять, не меньше…