Борис Сапожников - Битва под сакурой Страница 31

— Верно, — кивнул Синкурэа. — При Сэкигахаре было много людей, и полевыми мечами сражались тоже многие.

— Вот именно, — поспешно закивал Кикутиё, отступая ещё на несколько шагов.

— Я тоже был при Сэкигахаре, — глянул на Синкурэа лысый Набисабуро, — и не могу вспомнить ни Кикутиё, ни тебя Синкурэа. При Сэкигахаре было очень много людей.

— Да какое имеет значение, кто был при Сэкигахаре, кого там не было, — вновь выступил миротворцем Па-неру. — Это же было в прошлую эпоху, Го-Ёдзэй.

— Это имеет значение, — улыбнулся Цумимото, — хотя бы потому, что все, кто сражался против Токугавы, находятся вне закона.

— Не думаю, — произнёс Набисабуро, — что ты побежишь сообщать о нас властям, чтобы получить мизерное вознаграждение. Если тебе его дадут, конечно.

— Мои ноги быстры, — сделал вид, что собирается бежать, Цумимото, — но сейчас они направлены в сторону замка Горной ведьмы.

— Если проблема только в том, кому идти первым, — заявил молчавший до того Ясуока, забрасывая чехол на плечо, — то я пойду. И мне совсем не важно, кто пойдёт за моей спиной. Мне надоели пустопорожние разговоры.

Он поправил чехол таким образом, что как его не бей сзади, скорее всего, попадёшь по чехлу. Если только из лука выстрелить или нож метнуть.

— Весьма предусмотрительно, — усмехнулся Па-неру и поспешил за ним.

Переглядываясь со вполне понятным недоверием, остальные ронины всё же вошли в лес, опоясывающий гору Фудзи.

Друг за другом идти пришлось не очень долго. Вскоре лес поредел и ронины разошлись цепью, как будто готовились к атаке. И Горная ведьма решила не разочаровывать их.

Жуткий вой пронёсся над лесом. Определить, откуда он доносится не смог бы и лучший охотник. Казалось, сотни волков по всему лесу завыли одновременно. Все ронины в тот же миг выхватили оружие. Шагавшие на флангах Кикутиё и Синкурэа встали вполоборота, чтобы иметь больший обзор. Голоногий же Цумимото, не так давно рассуждавший о том, что подставлять спину другим глупо, обернулся, чтобы не дать возможному врагу напасть с тыла. К нему присоединился Па-неру, извлекший из складок одежды пару коротких мечей.

— Если это и правда волки, — усмехнулся он, поигрывая своим с виду несерьёзным оружием, — только от Кикутиё-сан и Синкурэа-сан будет толк. Меч — не лучшее оружие против волка.

— Волк не столь опасный зверь, — отмахнулся Цумимото, — но они, скорее всего, сообщили уже о нас Горной ведьме.[14]

Вой доносился ещё какое-то время, но ни один волк не вышел из леса, не рискнул полакомиться ронинами. Они простояли в ожидании нападения ещё минут десять, после того как вой стих, но ничего не произошло.

Солнце клонилось к закату, когда ронины вышли из леса, опоясывающего гору Фудзи. Теперь перед ними лежала узкая горная тропа, теряющаяся среди камней.

— Ночью подниматься будет слишком опасно, — заявил Па-неру. — Давайте останемся тут, у подножья, а с первыми лучами солнца отправимся в путь дальше.

— Утренние лучи не менее обманчивы, чем закатные, — поэтично произнёс Цумимото, — а времени у нас не слишком много. Волки, верно, уже доложили Ведьме о нас и даже смогли одним своим воем задержать на час с лишним. Я отправляюсь на гору сейчас же.

— Времени, и правда, потеряно слишком много, — поддержал его Ясуока, — чтобы тратить его на ночёвку. Света хватит, чтобы подниматься по этой тропе, а для того, чтобы на нас напали, она слишком узка. Одного человека хватит, чтобы отразить атаку врага.

— Первым теперь пойду я, — решительно заявил Набисабуро. — Тебе будет сложно управляться со своим чехлом на этой узкой тропе.

Ясуока только руками развёл, показывая, что ничего не имеет против этого.

— Глупо сейчас лезть на гору, — Синкурэа даже сел, прислонившись к кривоватому стволу дерева. — Достаточно я сбивал ноги в лесу, чтобы сыграть с тропы в ночной темноте, или, хуже того, ночевать на ней. Мы же идём за головой Горной ведьмы, а не паломничество совершаем.

Кикутиё оглянулся на него и быстро присоединился к группе тех, кто собирался продолжить путь к замку Горной ведьмы.

— Мой знакомец Кикутиё тоже не отличался благоразумием, — усмехнулся Синкурэа.

— Потому, наверное, и погиб при Сэкигахаре, — бросил Кикутиё, направляясь следом за Ясуокой.

Синкурэа поглядел на него исподлобья, но ничего говорить не стал.

Па-неру присел рядом ним, вынул из кимоно небольшой мешочек, где лежала еда, которой снабдили его в дорогу. Развернув его, он сделал приглашающий жест.

— Разделим наши скудные запасы, — улыбнулся он.

— Каждый будет есть своё, — отрезал Синкурэа, вынимая свой невеликий узелок с едой. — Миску, лошадь и жену, — изрёк он, — не дам никому.

Он отвернулся от Па-неру и приступил к трапезе.

Четверо ронинов шагали по горной тропе до самой темноты. Камни выворачивались из-под ног, вонзались острыми осколками в ступни, как будто специально стараясь попасть под подошву сандалий, песок набивался под них, царапая ноги. Во всём этом путники винили Горную ведьму, поливая её самыми грязными ругательствами едва ли не на каждом шагу.

Солнце опустилось за горизонт, тьма спустилась на гору Фудзи, но места ночёвки найти никак не удавалось. Наконец, уставший тащить увесистый Ясуока просто сел на землю, принялся потирать натруженное плечо, массируя его длинными пальцами.

— Зачем ты тащишь его с собой, Ясуока-сан? — поинтересовался у него Цумимото. — Или он набит едой или книгами? Ведь ты больше времени проводил в библиотеке, чем с нами.

— Не бери в голову, что я ношу с собой в этом чехле, Цумимото-сан, — бросил ему Ясуока. — Вполне возможно, именно это позволит нам получить голову Горной ведьмы.

— Пока этот чехол только мешает тебе, — заметил Набисабуро.

— Это моё дело, — отрезал Ясуока. — Я вполне могу уступить дорогу Кикутиё-сан, и вы пойдёте дальше. А я пока отдохну, и нагоню вас ближе к утру.

— Нагонишь, как же, — усмехнулся Цумимото. — Этот чехол слишком сильно мешает тебе. Да и одного тебя скорее твари Горной ведьмы сожрут.

— Какая забота о моем здоровье, — ехидно ответил Ясуока.

— Мы и так разделились, — заметил Набисабуро, — и дальше ослаблять наш отряд не стоит. Если ты не можешь нести свой чехол и дальше, Ясуока-сан, дай его мне.

— Это — моя ноша, — сказал Ясуока, поднимаясь на ноги и вешая чехол на другое плечо, — и нести её мне.

Ясуока шагал всё медленней. Чехол тянул его к земле, заставляя горбиться с каждым шагом всё сильней. Несколько раз он выпрямлялся, собираясь с силами, и начинал двигаться уверенней, но хватало этих волевых усилий ненадолго. Пару раз Ясуока прислонялся к высоким камням, делая вид, что поправляет чехол, на самом же деле, было понятно, что он просто пользовался этим, чтобы выгадать несколько секунд для отдыха. Спутники понимали это и не подгоняли его, хотя всем эти становящиеся всё более частыми остановки были не по душе.