Монтер путей господних - Ирина Владимировна Сыромятникова Страница 32

Мы покинули гостиничный номер, подгадав, когда сменится портье (это только кажется, что они ни на что не обращают внимания). План был прост. Я не собирался крутиться на глазах у посторонних со своими документами живого мертвеца. На что тогда существуют знакомые среди белых? Тамуру Хемалису предстояло отработать должок — дать кров черному магу, надеюсь, после этого старик не начнет испытывать ностальгию по обществу чучела.

Мой старый знакомый не чувствовал надвигающейся грозы и не прятался, адрес переводчика с языков империи легко можно было найти, вооружившись справочником и газетой объявлений. Надо сказать, устроился бывший страдалец шикарно — в двух кварталах от министерского холма. В смысле, порядок поддерживается строго, а если начнутся бои, то есть шанс остаться в стороне. Дом был без цветника на крыше, зато с целой штукатуркой и чистым парадным.

— Не слишком ли мы рано? — беспокоилась мисс Фиберти.

— Поверь мне, в самый раз, — заверил я ее.

Для спешки были причины: весна в Хо-Карге, конечно, приятнее, чем лето, но к полуденной жаре добавлялась еще одна неприятность — знобкое утро. На рассвете даже из сухого воздуха пустыни вышибало изморось и местные выходили на улицу в тяжелых шерстяных хламидах (куда они девали их ближе к полудню, оставалось загадкой). Причем каминов в гостинице не было, постояльцам предлагалось обходиться набивными одеялами, и за ночь я изрядно задубел.

— Значит так, без острой необходимости я называть свое имя не хочу. Начнешь разговор первая, скажешь, что тебе нужен переводчик с са-ориотского. Поняла?

Мисс Фиберти с готовностью кивнула.

Я толкнул дверь, и мы предстали перед бдительным консьержем, сна у которого не было ни в одном глазу (где нашли такого?). Странные визитеры с мешком и чемоданами не вызывали у него доверия, цербер был неумолим.

— Мистер Хемалис не принимает без предварительной записи!

Последовала четверть часа вежливых препирательств. Я сдался.

— Позвони ему, скажи: Тангор приехал.

Это известие имело успех необыкновенный — буквально через минуту в холл выкатился растрепанный Хемалис и зачирикал:

— Мастер Тангор! Как я рад, как я рад!

Прямо как домой попал. Вид суетящегося белого вызывал в моей душе теплое, уютное чувство, немного отравленное мыслью о том, каких усилий стоило бы мне изобразить нечто подобное. Я твердой рукой направил старика к лифту — нечего ему бегать на людях в тапочках и халате.

— Прошу, прошу! — Хемалис откапывал из каких-то закромов гостевые шлепанцы и лично пристраивал на вешалку наши пальто.

А неплохо ему платят за переводы с языков империи! Полы в квартире были покрыты зелеными са-ориотскими коврами с длинным, почти пятисантиметровым ворсом (по таким хочется не ходить, на таких хочется валяться). Из узорчатого травянистого моря выступала традиционная столичная мебель: низенькие пуфики, столики и подушки. Вместо штор на окнах колыхалась шелковая кисея, несмотря на обилие книг, запаха пыли не ощущалось (это какая-то магия).

Понравилось. Когда построю собственную башню, такие же половички закажу. Интересно, опустятся ли са-ориотские ткачи до черно-белых шашечек?

Белый поспешно скидывал в угол толстенные словари и пачки исписанной вручную бумаги.

— Очень, очень много работы! — жаловался он. — Заказы идут один за другим.

— Деловая корреспонденция? — поощрительно улыбнулась мисс Фиберти.

— В основном алхимические трактаты.

— Алхимические? — теперь уже я заинтересовался.

— Да, с уклоном в фармакологию. И'Са-Орио-Т всегда славился зельями, вызывающими самые удивительные эффекты.

Я фыркнул. Яды и наркотики — вот чем славятся наши заморские соседи. Большая удача, что Ингернику от империи отделяет широкий пролив: к тому, что са-ориотские контрабандисты тащили в соседнюю Умпаду, не всякий таможенник рисковал прикасаться голыми руками. Лично я доверял авторитету магистра Тиранидоса, который очень едко отзывался о стремлении имперских алхимиков получать любые зелья из минеральных веществ (на всю его знаменитую «Токсикологию» найдется от силы пяток рецептов, в которых основной компонент извлекается не из травки или зверушки).

Хемалис продолжал говорить, без усилия сплетая причудливую вязь слов, пересыпанную цитатами и эпитетами. Смысл прочувствованной речи можно было обобщить одним словом «Привет!». По моему опыту ритуальная песнь могла продолжаться от пяти минут до часу, и все это время белый будет недоступен для нормального общения. Мне надо было дать ему выговориться и успокоиться, пусть мисс Фиберти примет на себя первый удар. Зачем иначе нужны помощники?

— Пойду заварю чай! — непререкаемым тоном объявил я и пошел искать кухню.

Уф! И Клара еще спрашивает, чем меня не устраивает образ белого! Да я такую клоунаду не смогу разыграть физически — после третьего пассажа язык узлом завяжется. Хемалис дернулся было идти за мной, но разорваться между двумя собеседниками не мог и остался развлекать даму.

Я принялся неспешно обследовать чужое жилище: черных не так уж часто приглашают в гости, а посмотреть у старика было на что. Оказалось, белые тоже любят собирать всякие мелочи, но если у рачительного краухардца полезный хлам забивает сарай и чердак, то у этих — равномерно распределяется по комнатам. Вереница танцующих обезьянок на полке, большая стеклянная загогулина, маленькие зачарованные светильники, расставленные на полу вполне хаотично (главное — не наступить). Откуда Хемалис все это надыбал за такой короткий срок? Назначения некоторых деталей интерьера я откровенно не понимал, но у всех них имелась общая черта — полная непрактичность. Никаких тебе деревянных половиц и суконной обивки, всюду ворсистые коврики и светлый, а потому очень маркий, шелк. Чистить все это хозяйство можно было только магией, а при мысли о том, сколько это стоит (если сам не маг), любой черный в бомжи подался бы. Я посмотрел на большие зеркальные окна (проще южную стенку замуровать), отметил отсутствие растений и посетил единственное помещение, отделанное кафельной плиткой (туалет). Что, собственно, и вернуло меня к вопросу о чае.

Кухня в квартире присутствовала чисто номинально — крохотный закуток годился лишь на то, чтобы вскипятить чайник или заварить кофе, вход туда стыдливо прикидывался дверцами стенного шкафа, мимо которого я прошел дважды. Опять какие-то долбаные столичные заморочки, ничего не сделают в простоте! Чую, теперь придется за каждым бутербродом в едальню бегать. Что характерно, в прежнем жилище белого с продуктами было побогаче. Может, это такой признак крутизны: большие мальчики картошку не чистят? С другой стороны, я еще не видел, как здесь моют посуду при таком-то дефиците воды. Должно быть, зрелище не для слабонервных.

Белый овладел собой на удивление быстро — когда я появился в дверях с чашками и подносом, неугомонная мисс Фиберти уже брала у старика интервью. Взгляд на события двухлетней давности у Хемалиса был неожиданный:

— …но мастер Тангор