Курьер и Тьма - Александр Георгиевич Шавкунов Страница 32

создавать больше интересных историй, прошу рассмотреть возможность поддержать рублём. Любая сумма будет полезна и поможет мне сосредоточиться на написании новых книг, улучшении качества и воплощении новых идей.Поддержать можно здесь:Сбербанк: 2202 2036 2359 2435ВТБ: 4893 4703 2857 3727Тинькофф: 5536 9138 6842 8034З.Ы. Я полностью отказался от платформы Дзен, бывшей весомым источником дохода. Так что, будущее меня как писателя целиком в ваших руках. Судьба всего моего творчества зависит от вашей поддержки.С уважением и благодарностью, Александр Шавкунов.

Глава 24

Нечто в мире переменилось, — Эллион остановился и поднял взгляд к небу. Серые тучи бегут на восток, сбиваются в плотные потоки и закручиваются у горизонта. Промозглый ветер треплет плащ, а кулон с демоном царапает грудь, выпивая из плоти тепло по капле. На камне под ногами появляются тёмные точки, начинается дождь. Мимо тянутся телеги, груженные зерном, возницы косятся на курьера, но не рискуют обратиться. С илмиритами связываться опасно.

— Что такое? — Спросил демон, ёрзая в чёрном бриллианте.

— Не знаю. — Пробормотал Эллион, едва двигая губами. — Просто... чувство такое, будто что-то сломалось.

— Хм...

Курьер поправил капюшон и двинулся дальше по обочине, к виднеющемуся вдалеке постоялому двору. Хорошо бы успеть до ливня. Задумчиво и по привычке оглядывая проезжающих мимо и прислушиваясь к разговорам. Ничего важного. Кто-то умер, кто-то родился, а кто-то старается родить. Вдали ворчит гром, а ветер благоухает поздней осенью. Лысые деревья тянут к небу скрюченные ветви, будто умоляя сжалиться.

Череп распирается от множества мыслей. О Луннисе, что явилась к нему с одним предложением, и странном лунните, что встал против воли богини, обвинив последнюю в попрании собственных устоев. Он всё ещё илмирит, хоть и в опале у собственной церкви. Его дело — доставить бриллиант с демонов в храм Кириона в бывшей столице империи. Больше ничего, пожалуй. А что после?

Может быть, найдёт Тишь и Роана, если они ещё живы. Может быть, Лунниса сдержит слово, хотя Госпожа Тайн никогда не славилась верностью чему-либо, кроме тайн. Да и с тайнами, как оказалось, обращается фривольно.

Постоялый двор: длинное двухэтажное здание с пристройкой для животных и амбаром, огороженное от тракта плетёным забором из веток и пожухлого плюща. По двору бродят тощие куры и горделивый петух с потешно лысой шеей, так и просящей топора. Стоят крытые повозки, а в пристройке ржут кони. Пахнет конским потом, каштанами и грязью. Эллион вошёл никем не замеченный, подошёл к крыльцу и застыл, занеся ногу над ступенью. Помимо далёкого грома появился другой звук, хлопки множества крыльев. Над дорогой летят голуби, множество, будто пернатая туча. Выбившиеся из сил опускаются на крышу, ищут укрытие от дождя и сбиваются в нервные кучки из падающих перьев и нечистот. У каждого на лапке толстые цилиндрик из бронзы или латуни, запаянный воском.

— Да, брат, дела.

Эллион резко обернулся и увидел стоящего у крыльца курьера. Немолодого и не старого, с сухим лицом, почти чёрным от загара, и иссечённым сетью морщин. Незнакомец широко улыбнулся и указал на голубей, спрятавшихся под крышей.

— Эти вот, кирионские, видишь маховые перья. А вон те, мардонитов, только они любят породу с перьями на лапах.

— Я знаю. — Сухо ответил Эллион, разглядывая незнакомца. Он не знает всех курьеров, но знаком со многими, особенно с ветеранами, но этого он видит впервые, и даже не слышал о похожих. — Кто ты?

— Как и ты, простой доставщик. Не бойся, я не буду пытаться убить тебя. По мне так это всё глупости. Наше дело доставлять информацию, а выискивать — это уже кирионское дело. У меня послание для тебя.

— От кого?

Незнакомец прищёлкнул языком и покачал головой, глядя на Эллиона с неодобрением.

— Ты и сам знаешь, не имею права ответить.

— Да, прости, в последнее время на меня навалилось слишком много. Начинаю теряться во всём.

— Слушай внимательно. Она уже рядом и скоро найдёт тебя. А теперь для твоего маленького друга. Цикл завершён.

— Что это зна...

Слова застыли на губах, курьер исчез, пропал в момент, когда Эллион моргнул. Голуби курлыкают над головой, смотрят на человека пустыми глазами. Начался дождь. Стена воды отсекла крыльцо от мира, заглушила все звуки. Илмирит поджал губы и толкнул дверь.

***

Чёрный клинок впитывает свет и взгляды, Роан касается металла и отдёргивает руку. Он будто ржавый, частицы Тьмы осыпаются под ноги как пыль. В комнате, кроме него, никого, а за окном льёт дождь. Видно, как в распахнутые ворота крепости въезжают мужчины на крупных конях, укрытые красными плащами. А за ними — крытые повозки. Войско собирается, и Роану страшно. Страшно от своих обещаний богу, страшно за Тишь и страшно за себя. Было легко думать об ответственности, когда её не было. А теперь у него в руках Чёрный Меч из легенд, под рукой отряд профессиональных наёмников и фанатичных мардонитов, а на плечах — руки бога Войны.

Теперь он военачальник, тот, по чьей команде будут умирать люди и гореть города.

Роан сгорбился, пряча лицо в ладони и сжимая рукоять меча. У него нет ножен. Меч Войны их не имеет по определению, а исчезнет он только со смертью владельца или окончанием войны. А до этого он будет алкать крови и золота. Ведь это то, чем Война питается. Кровь и Золото.

Роан встал с кровати, прошёл до стены, развернулся к окну и пошёл по кругу. Всё заканчивается. Его путь, как беглеца, тоже. Теперь он не просто Роан эль Скван, теперь он Его Величество Роан Первый. Пока неофициально, но... это только пока.

Глава 25

Наёмники смотрят на Роана без всякого выражения, но в глубине их глаз мерцает алчность. Золото, которое им выдали мардониты и золото, маячащее впереди, манит их окровавленные руки с мечами. Красные плащи, яркая одежда, кричащая о потраченных деньгах, столь огромных, что на них можно купить особняк. Холодный ветер треплет волосы, Роана, старается сбить с ног, но он стоит, широко расставив ноги и сжимая Чёрный Меч. Символ высшего благословения Мардока. За его спиной монахи возносят молитвы серому небу, восхваляя грядущую бойню.

Вдоль строя наёмников вышагивает Вилгор с пламенной речью, о грядущей войне, о богатствах и женщинах, только и ждущих, как их возьмут сильные руки. Роан молчит, его слова сейчас излишни и даже