Татьяна Солодкова - Огненный Зверь Страница 32

Я густо покраснела и закрыла лицо руками.

К черту! Он все равно все знает, все чувствует, нет никакого смысла пытаться сохранить лицо.

- Эй, - в его голосе послышалась тревога. - Не надо так.

Я замотала головой, не отнимая ладоней от лица. Я чувствовала себя униженной и раздавленной.

Мгновение поколебавшись, он все же спрыгнул со стола и быстро подошел ко мне.

Мое сердце гулко стучало в ушах. Ну кто просил его приходить первым? Если бы пришел Владимир Петрович, все было бы нормально. А сейчас, оставшись с Кириллом наедине, все мои чувства совсем отбились от рук и вырвались наружу.

- Изольда, - осторожно позвал он.

- Давай, ты сходишь погуляешь, пока никого нет, а потом придешь, и все будет хорошо, - взмолилась я, все еще не убирая рук. - Это все Зверь, не могу контролировать эмоции.

- Я знаю, - в его голосе не было ни упрека, ни осуждения. Он дотронулся до моего плеча, я вздрогнула, но не отстранилась. - Со временем ты научишься себя сдерживать, и все вернется на круги своя.

Интересно, где эти самые круги мои? Если я еще верила, что мне удастся обуздать свою излишнюю откровенность и нервозность, чтобы управлять Зверем, то в то, что после этого мои чувства к Кириллу переменятся, я не верила. Это уж точно никак не было связано с Огненным Зверем, просто все как всегда не вовремя.

Я опустила руки на колени и подняла на него глаза.

Его лицо было серьезным.

- Тебе лучше? - глупый вопрос для эмпата.

Мне снова захотелось спрятаться, мне ведь даже его голос нравился.

- Я причиняю тебе неудобства, - тихо сказала я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Он пожал плечами.

- Ну, это моя проблема, тебе нечего стыдиться.

Я скептически хмыкнула:

- Ага, как же. Чуть не сбила с ног своей реакцией еще в дверях. Может я и дура, но не слепая.

Теперь пришла его очередь хмыкнуть. Отрицать очевидное он тоже не стал, это радовало.

Снова повисла пауза, видимо, он подбирал слова. Я невольно позавидовала его самообладанию. Интересно, это природный дар или все же заслуга Золотаревского? Если второе, то мне есть на что надеяться, возможно, и меня научат, как держать себя в руках и сначала думать, а потом говорить.

- Это все действие Огненного Зверя, я понимаю, - наконец выдал он.

Я чуть не зарычала. Правильно говорит Ирка, все мужики одинаковые, всем лишь бы не брать на себя ответственность.

- А если Зверь тут не причем? - с вызовом спросила я, забыв про всякое смущение, теперь на первый план вырвалось раздражение, я стала медленно приходить в себя.

Его взгляд сверлил меня.

- Ты можешь с уверенностью сказать, что это так?

- Я... - я потерялась, открыла рот, закрыла, словно рыба, выброшенная на сушу. Что я могла сказать с уверенностью в данный момент? Зверь изменил меня, как физически, так и внутренне и я уже не могла в полной мере отвечать ни за одно из своих чувств. - Наверное, нет, - сдалась я.

- Вот я так думаю, - кивнул он мне и своим мыслям.

Теперь я мучилась вопросом, что бы он сказал, если бы я заявила, что Зверь тут совершенно ни при чем, и я действительно до умопомрачения люблю его?

- А раз так, переживать не о чем, - сказал Кирилл все тем же заботливо-покровительственным тоном.

Я сжала губы в прямую линию. Не о чем, значит. Если бы он хоть что-то испытывал ко мне, сейчас у него был огромный шанс сказать мне хотя бы нейтральное: "Ты мне тоже нравишься". Он этим шансом не воспользовался. Стало быть, я ему безразлична, а мои чувства к нему он воспринимает, как реакцию организма на присутствие Зверя, а потому это его не печалит.

Внутри расплывалось облако обиды и холода. Что ж, может быть, оно и к лучшему. Он же такой доброжелательный, ответственный, если бы он считал по-другому, его бы еще начало мучить чувство вины из-за того, что он не может разделись со мной мои чувства.

Все к лучшему...

Чувство безмерной любви и любования Кириллом сначала сменило раздражение, а теперь обида.

Все к лучшему...

Теперь я, кажется, нашла ключ к моей откровенности. Обида напрочь заглушила желание делиться своими чувствами и эмоциями. Владимир Петрович был прав, я должна изучать себя и свои реакции, тогда все получится.

Я медленно встала, не в силах больше находиться рядом с ним.

Его глаза вспыхнули.

- Я тебя обидел? - конечно же, он почувствовал.

О да, до глубины души, разбил сердце, так кажется, пишут о таких ощущениях в любовных романах. Обидел, открыл глаза, показал, что надеяться не на что...

Впервые я поняла, что обида - это потрясающее чувство, потому что она возвращала мне способность лгать.

- Все хорошо, - даже мой голос показался мне незнакомым. - Не о чем беспокоиться, - последняя фраза все же получилась пропитанной желчью, но это было куда лучше потока признаний в любви, который готов был политься из меня несколько минут назад.

Кирилл нахмурился. Конечно же, он понял, что у меня все совсем не хорошо.

Он хотел было еще что-то сказать, но не успел. Дверь снова скрипнула, и вошел Андрей Князев.

- Салют! - поприветствовал он нас, совсем не заметив напряженной атмосферы.

Он был такой большой, что в просторном помещении сразу стало тесно.

- Привет, - сдержанно откликнулась я.

- Привет, - Кирилл встал и протянул ему руку, - что-то ты позже обычного. Хорошо погулял вчера?

Мне показалось, Кирилл намеренно перевел тему на похождения Андрея, чтобы разрядить атмосферу. Только меня бы сейчас не отвлек от моих мрачных мыслей даже салют прямо перед моим носом.

Андрей же улыбнулся от уха до уха. Ему было приятно, что Кирилл поинтересовался, как он провел время.

- И не говори, Кирюх, - он махнул рукой. - Вчера с Петькой весь день маялся, устал - жуть! А вечером захожу в бар, а там красава одна, ну, знакомая моя, сидит. Ну, вот и заночевал у нее, - он смущенно покосился в мою сторону.

- Ничего-ничего, - сухо поддакнула я, - не стесняйся.

- И то верно! - он с размаха зарядил мне пятерней между лопаток, так, что я даже подпрыгнула. - Ты ж мне отказала, значит, друзья, можно при тебе не стесняться, - и засмеялся.

Я поежилась, ничего себе выражение дружбы.

- Ты бы поосторожней, - посоветовал Кирилл, он чувствовал, что у меня горела спина после "дружеского хлопка".

У Андрея сделалось совершенно детское выражение лица.

- Переборщил? - охнул он, вдруг развернулся, подхватил меня и закружил по комнате, совсем как вчера Кирилл Леночку. - Ну, прости меня дурака, не рассчитал!

Он держал меня, словно я весила не больше пушинки. Я не выдержала и рассмеялась. Обида на Кирилла не ушла, но затаилась где-то глубоко внутри меня.