Олег Северюхин - Беги, Василич, беги! Страница 32

Ездивший за веревкой водитель оказался смышленым малым и купил еще брезентовую беседку для сварщика, работающего на большой высоте. Эту беседку мы привязали к веревке. А вот как мы будем травить, это по-морскому, а по-сухопутному тянуть двести метров веревки? Руками не получится. Ворот, который сооружен над колодцем, рассчитан на ведро воды, но может выдержать килограмм пятьдесят, и все. Нужна лебедка, но нужна хитрая лебедка, которая смогла бы смотать и размотать двести метров веревки.

И снова помог тот ушлый водитель, предложивший присоединить к автомобильной лебедке катушки, на которые будет наматываться веревка.

Я не буду описывать все наши хитрости и результаты мозгового штурма возникшей проблемы, скажу, что дело решили связисты при помощи катушек из-под кабеля и приспособлений для прокладки его на большие расстояния. Все, как обычно, просто, если знаешь, что и где лежит.

К вечеру мы приготовили все и, как говорится, никакие дела не делаются на ночь. Даже мусор из дома нельзя выносить ночью. Сейчас спросите, а почему? Сам не знаю, но доморощенные маги и волшебники говорят, что вечером с помойки хозяева приносят домой нечистую силу, которая, пользуясь темным временем суток, заскакивает в ведро.

Вечером я сказал жене, чтобы она не удивлялась ничему, что завтра увидит и что ничего страшного не произойдет.

— Меня не будет несколько часов, — сказал беспечно я, — а к ужину обязательно вернусь.

Враль из меня не шибко хороший, потому что жена почему-то захлюпала носом. Я успокоил ее, как мог, и уснул.

Утренняя работа была прервана приходом совершенно неожиданного гостя.

К нам пришел священник местной церкви, молодой и недавно назначенный священник отец Андрей. Молодой, чернявый, подтянутый, по повадкам то ли из лейб-гусар, то ли штабс-капитан Преображенского полка, восстановленного недавно нынешним царем, то ли выпускник Царскосельского лицея, взятого потом под опеку графом Бенкендорфом и его преемниками.

— Благослови вас Господь, — сказал отец Андрей и широко перекрестил нас. — Успехов вам в трудах ваших на благо Господа нашего и сына его Иисуса Христа.

— Благодарствуем, отец Андрей, — ответил я, хотя видел священника раза два и то издали, и первое впечатление было о том, что он армейский священник, а первое впечатление всегда самое точное, как и первая любовь. Я еще тогда подумал, а в каких учебных заведениях готовят священников для органов госбезопасности, так как сейчас священники стали чем-то вроде замполитов или политкомиссаров, глядя на то, как истово молятся у икон питомцы Берии и Дзержинского, а в характеристиках стали писать, что сотрудник воцерковленный или на грани воцерковления, как раньше писали, что он член КПСС или кандидат в члены партии. Так и пишут: Истинно православный. Характер ортодоксальный. Делу Иисуса Христа и Единой России предан, идеологически выдержан, морально устойчив. Беспощаден к врагам Бога и Единой России, лично предан лидеру нации. Хороший семьянин. Отмечен наградами лидера и орденами-медалями многих общественных организаций России. Некоторые даже пишут, что вес общественных наград равняется четырем килограммам и трехстам граммам или меряют их в пудах. — С чем пожаловали?

Глава 44

— Дело у меня к вам есть, — сказал отец Андрей и оглянулся примерно так, как постоянно оглядывается летчик-истребитель в боевом полете или пограничник в составе пограничного наряда, проверяя, идет ли сзади младший наряда и осматривая прилегающую местность. — Конфиденциальное, — и он поднял вверх указательный палец, как бы призывая в свидетели истинности его намерений того, кто находится Там.

— Пойдемте в дом, там и поговорим, — пригласил я и попросил жену приготовить нам чай. Каждое дело должно начинаться с чувством, толком и расстановкой и приход священника был как раз тем моментом, который дал нам возможность еще раз обдумать план дальнейших действий.

Выпив по полстакана чая и откинувшись на спинки стульев, мы начали разговор.

— Дошло до меня мнение народное о том, — начал священник примерно так же, как начинались все дела, когда сознательный гражданин, не имеющий больше терпежа, писал письмо в компетентные органы и просил принять меры против злостного тунеядца, который пишет какие-то бумажки, в которых клеймит нашу родную совецкую власть, — что вы собираетесь тут добывать нефть и сланцевый газ, нарушая, значит, знаменитую экологию Подмосковья и создавая конкуренцию народному достоянию в лице «Газпрома», а так же пытаясь получить прибыль от прихожан его церкви путем поставки им бесовского создания.

— Какого еще бесовского создания? — не понял я.

— Что же тут непонятного? — подхватил отец Андрей, обрадовавшись возможности просветить неразумных мирян. — Хозяин поземного мира создал себе запасы газа, чтобы жарить грешников на вечном огне, так как деревья там не растут по причине полной непригодности мира того для произрастания растений, требующих солнечного света для создания хлорофилла, и вот неправославные христиане в Америке стали отбирать этот газ у хозяина Ада и представлять его как Божий подарок людям, вызывая трения как у Создателей и Ниспровергателей, так и у людей на этом свете, запутавшихся в том, чьими природными дарами они пользуются.

— Чего-то я не пойму, — вмешался в разговор Гудыма, — у «Газпрома» газ от Бога, а у Америки газ от Дьявола?

— Вот-вот, в самую точку попали, товарищ Гудыма, — сказал отец Андрей и перекрестился. — Америка нам дана в наказание за грехи наши. От них к нам идет все зло. Они высасывают из нас все соки и жируют там на своих миллионах, а люди наши могли бы жить еще лучше них, да вот козни американские не дают такой возможности.

— А ты откуда знаешь, как меня зовут? — сказал старый чекист и все поняли, что дело приняло неожиданный оборот. Откуда этот попик мог знать Гудыму? А? А только от органов, которые и послали его сюда. — Ты с каким заданием сюда подослан? — и Гудыма встал.

Так они и стояли друг напротив друга, проверяя силу своих взглядов. Отец Андрей держался за серебряный крест на серебряной цепочке, а Гудыма держался за отблескивающий серебром потертостей маузер товарища Дзержинского, висевший на его шее вместо креста на кожаном шнурке.

— Так кто тебя сюда послал? — зловеще повторил свой вопрос чекист, ласково поглаживая наградное оружие. — Ты у меня сейчас вспомнишь не только то, как всех апостолов звали до их крещения, а и то, куда ты кладешь заначку от своего начальства, продавая опиум для народа.

— Я наркотой не занимаюсь, — сдавленно прошипел отец Андрей, понимая, что разошедшегося чекиста остановить очень трудно.