Дэн Эбнет - Молоты Ульрика Страница 32

- Пить не хочешь, рыцарь?

- Меня зовут Драккен. Криг Драккен. Я хотел бы, чтобы ты звала меня так.

- Ладно, Криг, будь по-твоему. Но только при двух условиях Первое: ты скажешь, что хочешь пить; второе: ты будешь звать меня Ленией.

- Я хочу пить, Ления.

Она фыркнула и отправилась за водой.

Драккен повалился на спину и закрыл глаза. Плечо болело, но, так или иначе, это сражение оказалось прекрасным началом службы в рядах Волков Храма.

И снова на его лицо легла тень.

- Надеюсь, вода холодная… - начал он, но смолк, увидев, с кем говорит. Вместо Лении с водой над ним склонялась старая нянька.

- Успокойся, сынок, - сказала она мягко, тепло. - Я, конечно, знаю, что не так красива, как вон та доярка, но я тоже могу сделать кое-что полезное для благополучия моих защитников. А у тебя сегодня выдался длинный день.

Драккен расслабился и улыбнулся. Ее голос был таким успокаивающим, что юноша почувствовал себя в полной безопасности. Не было никаких сомнений в том, что эта женщина всю жизнь заботилась о детях.

- Я пришла только, чтобы благословить тебя, малыш, - сказала нянька и полезла за пазуху. - Есть у меня один чудесный амулет, мне его матушка дала много лет назад. Давай-ка, возьми его в руку, и он поможет тебе скорее выздороветь.

Нянька вытащила тускло поблескивающий амулет, на длинном шнурке свисавший с ее шеи. Его оправа была из олова, а сам амулет, похоже, стеклянный, выглядел как коготь. Возможно, он был частью чего-то большего и очень древнего.

- Он всегда приносит мне удачу и бережет здоровье. Драккен улыбнулся и взял амулет в руку. Коготь был теплым.

- Теперь благословение пребудет на тебе, мой бедный раненый рыцарь, благословение всех богов.

- Благодарю вас, госпожа, - промолвил Драккен. Ему было гораздо теплее, спокойнее, и боль отступила.

- А вон и Ления возвращается. Кружку воды тебе сейчас выпить не помешает. - Старая женщина забрала амулет и спрятала его. - Старая дура больше не будет досаждать тебе. Береги себя, рыцарь.

- Еще раз благодарю, - сказал Драккен. А тут уже и Ления подошла, протягивая ему кружку с водой.

- Старая Мариса снова хлопотала вокруг тебя? - спросила она с усмешкой. - Она так добра. Дети любят ее до безумия. Маркграфу повезло, что он нашел ее в прошлом году, когда понадобилась няня.

- Она замечательная старушка, и очень заботливая, - сказал Драккен между глотками. - Но я знаю, кому бы я доверил заботу обо мне…

- У тебя в обычае подглядывать за дамами? - спросила Гудрун с язвительной, но очаровательной улыбкой на устах.

Грубер остановился и принялся искать нужные слова.

- Я обхожу лагерь, госпожа.

- И это приводит тебя к моей карете как раз тогда, когда я переодеваюсь ко сну?

Грубер стремительно отвернулся, внезапно осознав тот факт, что находится в обществе женщины в одной шелковой ночной рубашке.

- Прошу прощения, госпожа. Я…

- О, помолчи, рыцарь! - сказала она, негромко рассмеявшись. - Мне лестно, что такой достойный и выдающийся человек, как ты, может смутиться моим присутствием. Я ценю ваше старание. Мы вверяем себя вашим заботам.

Грубер неловко повернулся и пошел было прочь, но…

- Как твое имя, рыцарь?

- Вильгельм Грубер. - Он снова повернулся лицом к ней и почувствовал себя отчаянно смелым. - Кто вы, госпожа?

- Жена маркграфа Линцского, если это ускользнуло от твоего внимания, - ответила она.

- И это все? - резко спросил он.

Она ничего не сказала на это. Воцарилась тишина.

- Тебе лучше вернуться к обходу лагеря, Грубер, - наконец произнесла она. - Я не знаю, кем ты меня считаешь, но мне не по душе подобные подозрения.

- Мне тоже, госпожа, - уходя, сказал Грубер. - Поживем - увидим.

Ганс смотрел на звезды через полированные линзы астролябии Левенхерца. Он хотел спросить название очередного обнаруженного им созвездия, когда Левенхерц крепко схватил его за руку.

- Что такое?

- Тихо! - прошептал Левенхерц. - Запах чуете?

Ганс принюхался, Сладкий, пепельный аромат смерти, и ошибки быть не может.

Они припали к земле и увидели полоски красноватого света, исходящие из прорезей в шлемах воинов тьмы, подступавших к лагерю вдоль берега.

- У меня нет другого оружия, кроме ножа! - шепнул Ганс Левенхерцу.

Тот подвинул ему свой молот и вытянул боевую секиру из крепления на седле.

- Приказывайте, Комтур. Они снова пришли за нами.

В ночи они выглядели пятнами мрака и огня. Ганс насчитал пятнадцать врагов, прежде чем они напали на лагерь. В этот раз темные воины атаковали в пешем строю. Они бесшумно, как тени мертвых, вошли в лагерь с востока.

Ганс не стал хранить эту предательскую тишину. Оглушительным криком изо всех сил он переполошил лагерь и Прыгнул вместе с Левенхерцом через прибрежные камни навстречу безмолвному штурму.

Лагерь ожил. Раздались отклики караульных, проснувшиеся Волки яростно ругались и гремели доспехами, перепуганные штатские орали и вопили.

Эйнхольт встретил первых нападавших, отбивая их удары и призывая своих братьев-волков. Через пять секунд в битву вломились Брукнер и Арик, тоже стоявшие на часах,

- Они отступают! - вскричал Аншпах.

- Слава Волку! - еле выговорил Ганс. Битва была напряженной, да и бились Волки в непривычно тесном пешем строю, что тоже сказалось на том, как они устали. Несколько человек были ранены, а на земле лежало семь исковерканных скелетов мертвых темных воинов. Остальные, как призраки из волшебных сказок, растаяли средь деревьев.

- Не расслабляться! - распоряжался Ганс. - Возвращаемся в лагерь! Первым делом восстановите костры - до рассвета еще долго.

- Комтур! - окликнул его Грубер.

Ганс подошел. Воин, спину которого разворотил молот Грубера, был еще жив. Он корчился и шипел, как раненая змея. Люди стояли большим кругом и смотрели на него изумленными испуганными взорами.

- Уведите людей отсюда! - приказал Ганс Дорфу и Шифферу. - Я начинаю думать, что Левенхерц прав. У нас есть что-то или кто-то очень нужное темным тварям. Оно словно притягивает их, поэтому они разорили поместье и идут за нами.

- Не буду спорить. Это не набеги, у маркграфа явно что-то хотят отнять. Они слишком прямолинейны, рискуют вламываться в лагерь вместо того, чтобы изматывать нас по пути.

- Грубер перевел дух. - Я думаю, что кто-то из свиты маркграфа, и я считаю, что знаю…

- Ты думаешь, это я, - раздался голос из-за его спины. Это была жена маркграфа, держащая за руку одного из пасынков. - Я не знаю, чем я заслужила ваше недоверие, господин Грубер. Я могу только предположить, что чем-то пугаю вас. Всю мою жизнь мои облик и жизнелюбие заставляли многих мужчин представлять меня каким-то дьявольским, бесстыжим отродьем, которого нужно остерегаться. Как я могу изменить свою внешность или избавить себя от вкуса к жизни? Как я могу изменить свою натуру? Я не демон. Жизнью своей - жизнью моих детей, господа, заклинаю вас, поверьте, я не имею никакого отношения к этим событиям.