Ирина Сыромятникова - Житие мое Страница 32

Пес-зомби заскулил и потерся о мое колено.

- А теперь, парень, мне нужна твоя помощь. Ты хорошо знаешь окрестности? - он кивнул. - Есть поблизости ровное место, приблизительно, как площадка для крокета? - он подумал и отрицательно покачал головой. - Ну, хотя бы что-то ровное! Мне нужно начертить пентаграмму.

Он кивнул и повел меня в обход дома. Пес-зомби исчез в кустах, но за него я не волновался. Ровным местом оказался заросший бурьяном скотный двор. Без сложной предварительной подготовки я мог использовать только пятачок три на три метра, о том, чтобы запечатать всех трех гулей одновременно, можно было забыть.

- Скажи, а спирт тут есть? - топливное масло плохо подходило для кремации, а вот спирт - самое то. Мальчик указал в сторону дома. - Отлично. Теперь забирайся на дерево и смотри в оба! Если что-нибудь зашевелится, стучи, свисти, ори.

Я подсадил его на нижний сук. Теперь хотя бы один из нас был в безопасности.

Начертить пентаграмму было не сложно, но зажигать черную свечу я не стал: прежде, чем начинать, мне нужно было иметь два-три различных вида оружия. На подъездной дорожке у дома обнаружились бричка без лошади и армейский грузовик с брезентовым верхом, должно быть, на них в поместье прибыла команда "чистильщика". В кабине грузовика неподвижно сидел один из свежих гулей. Я осторожно забрался в кузов. Не может быть, чтобы у них с собой не было совсем никакого оружия! Мне удалось найти ракетницу, упаковку осветительных ракет и запасную канистру с маслом, все остальное полицейские унесли с собой. Ракетницу я взял, а масло потихоньку расплескал по всей машине - пропитанная топливом ткань превращалась в отличный фитиль. С одной ракетницей начинать бой против трех столетних гулей было как-то стремно, пришлось обойти дом по периметру в надежде найти что-то еще. На мое счастье, купленный хозяевами бочонок спирта слегка протекал (вообще-то, так и потравиться недолго), и мне удалось отыскать его в сарае по запаху - на улице смеркалось, времени до заката оставалось всего ничего. Я сделал три ходки, наполняя спиртом большие ведра и расставляя их вдоль дорожки на скотный двор. Потом зарядил ракетницу, прочитал молитву и шмальнул ракетой по грузовику.

Свежий гуль, еще не вполне освоившийся в роли нежити, запаниковал и забыл, как открывается дверь кабины. Горел он долго и кричал почти как человек.

Трое матерых гулей появились стремительно, если бы я не напрягал все чувства, мне не удалось бы от них убежать. Окатить самого шустрого мертвеца спиртом удалось только со второго раза, уже вбегая на скотный двор, я сумел подпалить его из ракетницы. Загорелся он неожиданно хорошо, горел ярко и с фонтанами искр (что было очень кстати, потому, что в темноте я мог промахнуться мимо собственной пентаграммы). Дальше начинался миллиметраж: третий гуль отставал от второго совсем не на много. Я запалил черную свечу и встал так, чтобы пентаграмма была между мной и ими, гуль попер напрямую через знак.

- Дангемахарус!!!

Ловушка захлопнулась. Плотный столб огня заполнил пентаграмму, когда пламя опало, чудовище исчезло без следа. И черная свеча - тоже. Она выгорела разом, теперь пентаграмма стала совершенно бесполезной. Последний гуль остался целехонек: он был слишком далеко, и пламя его не коснулось. Я развернулся и помчался к дереву (больше противопоставить нежитю мне было нечего), заранее понимая, что не добегу.

Положение спас зомби-пес, с утробным рычанием вцепившийся в филейную часть покойника. Вот и не верь после этого в добрые дела! Мы сидели на дереве вдвоем и смотрели, как пес треплет мертвеца, эти двое друг друга стоили. Я напряженно думал, что делать: солнце почти село, а выяснять, на что способно это чудовище ночью, мне совершенно не хотелось.

- Вы ведь спасете маму? - осторожно спросил мальчик.

- Конечно! - привычно соврал я. - Дай только Макс его немного измотает.

Пес-зомби азартно напрыгивал на гуля.

- Макс? - с сомнением повторил мальчик. - Вообще-то, его зовут Арчи.

- Мне неприятно это тебе говорить, малыш, но твой Арчи умер. Теперь он Макс. И если Макса кто-нибудь увидит, "чистильщики" меня убьют.

- Почему?! - не понял он.

- А почему они позволили умереть всем этим людям? - резонно поинтересовался я. - Потому, что не умеют контролировать потустороннюю силу! Уничтожать ее еще как-то могут, а контролировать - нет.

- А вы?

Сказать ему, что я делаю это первый раз в жизни?

- А как же! Перед тобой - самый могущественный некромант Ингерники! Тайное знание передается в нашей семье от отца к сыну уже тысячу лет. Естественно, мы используем его только для защиты людей от нежити.

Я задумался. Жизненно важно было увести отсюда пса-зомби - он служил доказательством моего преступления, никто не должен был его увидеть. Желательно было так же убедить мальчишку, чтобы он молчал.

- Послушай, давай договоримся. Отдай Макса мне! Я буду о нем очень хорошо заботиться. У него настоящий талант к охоте на гулей, обидно зарывать его в землю!

Парнишка колебался.

- Для того чтобы жить, ему постоянно надо подпитываться черной магией, а в ваших краях ее почти нет. Без некротического ритуала он проживет только до полнолуния.

Положение светил тут было пофиг, но звучала фраза хорошо.

- Ладно, - решился малыш, - я скажу ему, чтобы он шел с вами.

- Спасибо, парень! Вот увидишь, он станет героем.

Это если мы до рассвета доживем. Пока перспективы были смутные.

Нежити дрались в дальнем конце двора, у полуразвалившейся конюшни. Пес успешно ограничивал мобильность гуля, и это давало мне пространство для маневра. У меня оставалось еще одно ведро спирта и ракетница, валявшаяся где-то среди бурьяна. Я выждал, когда гуль повернется к дереву спиной, и улыбнулся мальчику:

- Ну, я пошел! Удачи мне.

Ракетница нашлась быстро, но патроны куда-то просыпались, остался только тот, который я успел загнать в ствол. Ведро протекало, спирта осталось в нем чуть больше половины. Авось, хватит! Приблизившись к сражающимся монстрам, я изловчился и выплеснул спирт на гуля. Мертвец резво попер на меня, но пес повис на нем, как шевелящийся и рычащий якорь. Я отступил к дереву, скомандовал:

- Макс, фу! - и всадил гулю ракету практически в упор.

Он сгорел не сразу, а еще пару минут бегал за мной по двору, но это была уже агония. Когда все было кончено, я, с благодарностью, потрепал пса по ушам.

- Молодец, собака! Мы его сделали. Не слезай! - велел я мальчику. - Надо проверить, нет ли здесь еще кого. Пока я не вернусь, не вздумай спускаться на землю.

Мальчик кивнул. Это только в глупых сказках люди всегда делают все наоборот, а в реальности, оказавшись лицом к лицу со смертью, они становятся тихими и послушными.