Глен Кук - Меченосец Страница 32

Миньяк схватил магический лук и выпустил заговоренную серебряную стрелу вслед летуну, но та упала всего в миле: подвела ссохшаяся рука.

Нерода предвидела союз меча и диадемы. Она умела учесть и случайное, и неизбежное. Теперь осталось лишь выждать.

Кто-то снова гаденько захихикал.

— Неплохо, парень, неплохо!

— Что за чертовщина?

Тайс Рогала протолкнулся сквозь толпу, поклонился Готфриду, миньяку и вдруг отскочил, завидев недобрый блеск в глазах Меченосца. Поразмыслив, стоит ли потрошить гнома, тот пожал плечами. А какой смысл? Юноша отвернулся и пошел искать Лойду.

Подозрения не обманули: коротышка в самом деле выслеживал его да преследовал. И, надо сказать, преуспел.

11

Сентурия

Отряд выехал не сразу: три дня Алер приходил в себя после стычки. Готфрид провел это время, бродя по Анзоргу, общаясь с Лойдой и усердно избегая Тайса Рогалы. Надежды узнать что-то новое о себе в заброшенном городе оказались тщетными, навеянными мороком. Кроме Ока Бельфильо, по-видимому, все сокровища подземелий перекочевали в Сентурию, во дворец повелителя. Близ Дедеры остались лишь пыль да развалины.

Люди миньяка показали глубокие пещеры, где были похоронены тоалы. Двенадцать гробниц выглядели неимоверно старыми, а от места, где покоилась Невенка Нерода, ощутимо тянуло злом.

Юноша вернулся из катакомб утром третьего дня, вызнав, что на завтра намечен отъезд. Их с Лойдой палатка стояла чуть на отшибе, и, подходя, Готфрид заметил скользнувшую среди скал тень.

— Кто это?

— Рогала.

— Что он здесь делал?

— С Гасиохом разговаривал.

— Два сапога пара, — пробурчал Меченосец. — Я не хочу, чтоб он здесь околачивался.

— Брюзга ты! — Девушка поморщилась. — Как там внизу сегодня?

Она однажды решилась заглянуть в Анзорг, но подземелья слишком ее напугали.

— Пусто и делать нечего. Все ценное уже вынесли, а если что и осталось, запросто не отыщешь. От рисунков да завитушек на стенах толку мало.

— Лорд Телани сказал, завтра уезжаем.

— Я знаю. Это к лучшему, надоело мне тут.

Он подобрал веточку, прочертил в пыли.

— Хочется идти куда-нибудь, просто двигаться.

— Никуда ты от себя не денешься.

— Угу. Сегодня пробовал оставить Добендье внизу, но тот не позволил. Я на пятнадцать футов отошел и затрясся — боль адская. Пришлось назад бежать, скорей за него хвататься.

— Жуть.

— Да уж. С ним погано, а без него жизни нет.

— Не бери в голову. — Лойда склонилась над побулькивающим котелком. — Меня солдатик одарил кроликом и зеленью, я костерок развела, и — посмотри!

Девушка приподняла крышку, и от одного запаха у Готфрида потекли слюнки.

— Пахнет чудесно!

— Тогда про ужин думай, а не про меч.

— Уже думаю. Когда ж готово будет?

— Понятия не имею. Откуда мне про стряпню знать? Что солдат сказал, то я и сделала.

— И что он сказал насчет «когда»? — спросил Готфрид, а сам подумал: «Неспроста вояка подле девушки вьется, а та и рада».

— Еще с полчаса.

— Тогда я прогуляюсь.

Юноша побежал — быстро, легко, уверенно. До того как стал Меченосцем, с детским-то параличом, разве смог бы? Приятно чувствовать силу! Клинок не так уж плох — пусть дал немногое, но ведь и в долгу не остался.

Плохо, что с Лойдой и не побеседовали толком, не узнали друг друга. Его уныние, ее страхи — вот и выходит, что только по надобности общаются. С молоденькими солдатами у девушки куда лучше выходит, не говоря уж про Гасиоха. С демоном вообще как в потешной семейной ссоре — ни дать ни взять брат с сестрой переругиваются.

Хоть бы ее успокоить, но как? Тревоги-то не выдуманные. Завтра — в столицу, и там Лойда будет в большой опасности. Да и не только она. Впрочем, миньяк покамест и не давал повода сомневаться в своем слове.

Уже завершая пробежку, Готфрид заметил гнома. Тот карабкался по скалам, стараясь не отставать. Юноша ухмыльнулся — поделом коротышке, пусть попрыгает, за мечом погоняется — и припустил что было духу.

Сентурия вобрала в себя всю сумятицу, нищету и отчаяние, изгнанные из богатых усадеб и с ухоженных полей. Готфрид знал ее трущобы: многие из выпитых Добендье жизней проходили здесь. Солдатчина была для бедняков единственным путем наверх: за границей ждала добыча, приз для самых удачливых. Если пережил поход, можешь выбраться из грязной лачуги. Юноша с удивлением глядел на нехитрые мечты этих людей — крохотных, близоруких, нелепых — и жалел их.

Когда кортеж проезжал сквозь жалкий район, никто не приветствовал миньяка, не размахивал радостно шапками. Будто не замечали. За трущобами высились роскошные особняки, известные солдатским душам, собравшимся у Готфрида, лишь по слухам. Последнее столетие Вентимилья процветала, старые здания снесли и на их месте построили богатые дома. А бараки окружили этот остров благополучия стеной отчаяния.

Центр украшали дворцы знатнейших семейств. Между ними раскинулись просторные площади, причудливые фонтаны, зеркально гладкие пруды и суровые корпуса училищ и университетов, где преподавали магию и хранили древнее знание. Из парка, похожего на дикий лес, на проезжающих глянул олень. Здесь не верилось, что в империи миньяка существует бедность.

— Ты только на голубей глянь! — воскликнула Лойда. — Их же миллионы.

Одна из украденных мечом душ захихикала. Эти птицы считались благородными питомцами высшей знати. За причинение им вреда судили, однако в трущобах пернатые частенько украшали обеденный стол.

Особняк Алера оказался нагромождением барочных построек, связанных переходами. Здания занимали целый квартал в дюжину акров на вершине невысокого холма. Поверху десятифутовой стены, окружавшей его, прохаживались скучающие стражи в ярких одеждах цветов родового герба. Завидев хозяина, они встрепенулись, и скука на лицах сменилась высокомерием.

— Это Дом Пяти Фонтанов, — сообщил миньяк. — И не спрашивай, отчего так назвали. Фонтанов шесть, четыре — с питьевой водой. У моих предков явно были грандиозные планы.

— Дом, надо же, — пробурчал Рогала. — Я города поменьше видывал.

— Сколько человек здесь живет? — спросил Меченосец.

Лойда рассказывала про миньяково обиталище, где ее держали в плену. Но юноша не верил.

— По-разному. Сейчас, с нашими западными делами, многолюдно — несколько тысяч.

Готфрид переглянулся с девушкой — та торжества не скрывала.

Снаружи дворец выглядел спокойным и сонным, но внутри оказался суматошным муравейником.

— Это все чиновники да счетоводы, — заметила Лойда. — Они крайне заняты: подсчитывают прибыль с нашего Запада.