Марк Энтони - Цитадель огня. Мрак остаётся (Золотая серия фэнтези) - 2003 Страница 32

— Ладно, Шандис, пока хватит, — прошептала Грейс и погладила лошадь по выгнутой шее.

Король Бореас подарил ее Грейс по случаю наступления весны, и она сама выбрала имя — «Солнечная Ягода».

Шандис тихонько фыркнула, словно хотела сказать, что совсем не устала, но если ее хозяйке нужен повод, чтобы отдохнуть, что же, она не возражает. По крайней мере так показалось Грейс. Впрочем, будучи человеком образованным, она понимала, что глупо, а иногда даже опасно персонифицировать существа, которым природа не дала души. Двухлетняя кобыла наделена таким же чувством юмора, как и способностью играть в бейсбол.

Впрочем, наука и образование не имели никакого отношения к тому, как отчаянно забилось сердце Грейс, когда лорд Харфен вывел к ней подарок короля, а Шандис робко подошла к ней и ткнулась носом в протянутую руку.

Раздались раскаты грома, но не с безоблачного неба, а из-за спины Грейс, со стороны холма. Обернувшись, она увидела четверых всадников — двух женщин и двух мужчин. Они галопом промчались по заросшему травой склону и резко остановили своих лошадей рядом с ней.

Эйрин отбросила волосы с раскрасневшегося лица, голубое платье неровными складками окутывало седло.

— Грейс, ради всех святых, с чего это ты устроила такую гонку? — спросила юная баронесса. — Ты же знаешь, пастушьи узелки трудно рассмотреть, пока они не расцветут. А уж если мчишься, точно ветер, то вообще ничего не увидишь.

Вторая женщина подъехала почти вплотную к Грейс. Ее длинные, угольно-черные волосы тугими локонами обрамляли лицо, кожа цвета мэддока поражала восхитительным мягким сиянием. На красивых чувственных губах играла загадочная улыбка — впрочем, леди Лирит всегда выглядела загадочной и таинственной.

— Может быть, леди Грейс искала вовсе не пастушьи узелки.

Грейс улыбнулась стройной кареглазой колдунье.

— Может быть, — ответила она, стараясь напустить на себя немного таинственности.

— Вы слишком легкомысленно относитесь к опасности, сэр Гарфетель. А что, если наша госпожа окажется слишком далеко от нас, и на нее нападут разбойники?

— Леди Грейс их околдует, — ответил Гарф. — А догнав ее, мы увидим, как она грозит им пальчиком, а разбойники с веночками на головах водят вокруг нее хороводы.

Лирит прижала обе руки к лицу, и даже Эйрин — которая так редко теперь смеялась — улыбнулась словам Гарфа. Однако Дарж казался еще мрачнее обычного. Грейс понимала, что должна что-нибудь сказать. Она знала, что главной обязанностью благородной дамы является предотвращение ссор и конфликтов.

— Я благодарю вас за веру в мои силы, сэр Гарфетель, — проговорила она, — но сэр Дарж, разумеется, совершенно прав. Я проявила легкомыслие, когда позволила себе забыться и оставить вас далеко позади.

— А я бы с удовольствием полюбовалась на танцующих в веночках разбойников, — заметила Лирит.

Грейс бросила на нее удивленный взгляд. Иногда она не понимала, когда Лирит шутит, а когда говорит серьезно. Может быть, для нее это одно и то же?

Лирит прибыла в Кейлавер почти сразу после отъезда королевы Иволейны. Заканчивался месяц дурдат и, хотя зима еще не собиралась отступать и вовсю буйствовала в доминионах, многие правители, приехавшие в Кейлавер на Совет Королей и оставшиеся после того, как его переименовали в Военный Совет, решили вернуться в свои доминионы. Иволейна покинула замок короля Бореаса последней, и Грейс с Эйрин, закутавшись в теплые плащи, отороченные мехом, вышли в нижний двор, чтобы попрощаться с ней.

Королева сидела на своем белом скакуне такая же царственная и ослепительная, как и в день, когда Грейс впервые увидела ее у ворот Кейлавера — как же это было давно! Сначала они попрощались с советницей королевы Трессой. Дородная рыжеволосая колдунья на удивление легко спрыгнула со своей лошади, чтобы заключить обеих в теплые материнские объятия. Грейс почувствовала, что сейчас расплачется, и быстро повернулась к королеве, чтобы пожелать ей счастливого пути. После всего, что с ними произошло, она так и не сумела поближе узнать Иволейну, холодную и неприступную, словно звезды на небосклоне.

— Мы будем продолжать занятия, ваше величество, — пообещала Эйрин.

Глаза цвета льда засияли, и Иволейна ответила:

— Да, сестры. Конечно, будете.

Через неделю, в первый день эрендата, к воротам замка подъехала Лирит в сопровождении двух толорийских рыцарей. Она сказала, что ей необходимо переговорить с леди Грейс и леди Эйрин, прежде чем испросить гостеприимства короля Бореаса.

— Здравствуйте, сестры, — поздоровалась с ними Лирит, не успев войти в замок. — Королева Иволейна приказала мне, не теряя времени, отправиться сюда, чтобы помочь вам с вашими занятиями. Я прибыла из Ар-Толора.

Грейс думала, что слова колдуньи приведут ее в ужас. Король Бореас ничего не знал о том, чем они с Эйрин занимаются; до сих пор им удавалось скрывать от него свои вновь приобретенные умения. Однако услышав слова Лирит, она почувствовала облегчение.

Ты же хочешь побольше узнать, Грейс, верно? И не важно, что это знание может оказаться опасным, не важно, что Бореас прикажет отрубить вам головы, как только ему станет известно, что вы затеяли. Ты готова на все, чтобы ваши занятия продолжались, ведь так?

Ответа на все эти вопросы не требовалось — ни тогда, ни сейчас.

Гарф направил своего скакуна на вершину холма и, прикрыв глаза рукой, принялся внимательно разглядывать раскинувшийся внизу пейзаж.

— Что вы ищете, сэр Гарфетель? — поинтересовался Дарж. — Дым от костра, вокруг которого собрались головорезы? Следы дикого кабана? Или болото, гибельное для наших коней?

— Место, где можно остановиться, чтобы перекусить, — ответил юный рыцарь.

Грейс улыбнулась. В отличие от Даржа, Гарф отличался поразительной практичностью.

Всадники сидели на своих конях и оглядывали окрестности в поисках подходящей лощины или укрытия, которое, с одной стороны, защитит их от ветра, а с другой — даст возможность напоить лошадей.

Неожиданно Эйрин вскрикнула.

Грейс повернулась к баронессе, думая, что та увидела подходящее место, но обнаружила, что Эйрин смотрит не на золотисто-зеленые поля, а на нее.

— Что такое? — удивленно спросила Грейс.

— Земля, — пробормотала Эйрин. — Она такого же цвета, что и твои глаза, Грейс.

— Верно, — кивнув, подтвердила Лирит.

Грейс собралась ответить, но поняла, что не может найти подходящих слов.

— Ну, если у миледи Грейс глаза такого же цвета, значит, она королева этих прекрасных мест, — рассмеявшись, заметил Гарф и, изобразив сидя в седле изящный поклон, провозгласил: