Константин Соловьев - Урод Страница 32

Если он хочет выжить и вернуть себе положение и лицо — он вытерпит. Он еще и не то вытерпит за возможность снова стать собой, выбраться из этого скопища оборванцев!

Он молча остановился перед стражником, отчаянно пытаясь отбросить жесткие непослушные волосы на левую щеку.

— Хвала Ушедшим, — протянул стоявший стражник, пристально вглядываясь в его лицо.

— И вечная слава, — наугад бросил Крэйн. — Я могу пройти?

— Не так быстро. Откуда ты такой красивый явился?

От этих слов Крэйн почувствовал, как кровь бросается ему в лицо. Он даже покачнулся, сжимая пальцы в кулаки но удержал себя в руках.

— Путешествую, — сказал он сдавленно, стараясь не смотреть в это отвратительное пухлое лицо с жирными губами и редкими белесыми ресницами. — Иду из одного города в другой. Моя дорога привела сегодня в Трис.

— Деньги просишь?.. — Стражник поддался вперед и резко смел волосы с его лица. — Ого! Билен, посмотри-ка!..

Сидящий стражник неохотно повернул голову, вздрогнул от неожиданности и поцокал языком.

— Действительно красавец. Эк тебя… Не страшно ходить-то с такой мордой? Того и гляди за чудовище примут. Или тайлеб-ха.

— Ывар, — с огромным напряжением улыбнулся Крэйн, борясь с непослушными пальцами обхватившими за спиной рукоять стиса. — С малых лет, мой господин.

Обращение «господин» явно польстило стражнику, он покачал головой и на лице его отразилось что-то вроде сочувствия. Тем более отвратительного, что на уродство Крэйна он смотрел сверху вниз, зная, что ему самому такое не грозит.

— В склет пытался влезть да напоролся, никак?

— О нет, всего лишь ывар-тэс. Я едва не погиб.

— Ывар-тэс? — Первый стражник все не отходил, впившись взглядом в его лицо. — А рубец-то свежий! Эй, Билен, посмотри, какие дырки делает нынче ывар! Не иначе он уже научился орудовать эскертом. Парень, ты мне не лги, я же вижу, что дело свежее.

— Это не эскерт, господин, — второй раз «господин» дался легче, хотя Крэйн все равно сжался, чтобы вытолкнуть это слово из себя, губы одревенели. — Это старый след от кейра.

— Кейра?.. Ты, выходит, буйный?

— Это случилось не по моей вине.

— И не особенно разговорчивый, — хмыкнул стражник. — Пустишь тебя в город, а на другой Эно ты кому-нибудь горло на улице перережешь. Морда твоя все о тебе говорит. Сразу видно, хлопотный ты, да и насчет ывара-то брешешь наверняка. Слышь, Билен, а может, он заразный какой?..

Сидящий стражник, чертящий в пыли линии, задумчиво пожевал губами, окидывая его взглядом с ног до головы.

— Да нет, не похож вроде. Просто рожей не вышел, так то со всяким может случиться. На шеереза не тянет.

— Не тянет… — пробормотал первый. — Этак каждый не тянет, а потом посреди Урта находишь в ывар-тэс то палец, то ухо чье… Ты на рожу его глянь! Гисторн как увидит, кого мы в город пустили, нас туда обоих живьем скинет!

— Мне надо пройти, — тихо сказал Крэйн, глядя в землю у носков своих ног. — Я долго шел и мне нужны отдых и еда. Иначе я умру.

— Умру!.. Здоровый, как молодой хегг, вон сколько пухлостей нагулял… — Стражник ущипнул его за мышцу плеча. — Работать не умеешь, а жрать и спать тебе я подавай? Нет, не выйдет. Шел бы ты обратно. Нечего тебе в городе делать.

— Но мне действительно надо.

— Пшел, понял? — внезапно наливаясь злобой, стражник шагнул к нему, положив ладонь на рукоять кейра. Громко выдохнув, ударил его грязным потрескавшимся сапогом в колено. Крэйн отшатнулся, но не упал. Кровь в его жилах заклокотала, он с ужасом и вместе с тем с предвкушением очувствовал, что сдерживаться уже не может.

— Брось, Алиг. — Второй стражник махнул рукой. — Пусть прется куда хочет.

— С чего это я его стану в город пускать? — нахмурился тот, кого назвали Алигом. — Ты посмотри на него!

— Да пусть идет. У меня дома старшая что-то сегодня прихворнула. — Он бросил на Крэйна какой-то виноватый взгляд. — Может, Ушедшие… Да пусти его, что с нас станется. А если вздумает чего лихое — так и насовсем в Ывар недолго. Понял?

— Понял, господин. — Крэйн даже заставил себя кивнуть. — Воистину понял.

— Ну и пусть чешет.

Первый стражник неохотно посторонился с его дороги. Крэйн по глазам видел — хотел изловчиться и пнуть его сапогом пониже спины, загоняя в город. Но наткнулся на взгляд, как-то неуклюже замер и упустил момент — Крэйн уже был в городе.

Мысль о перенесенном унижении засела в мозгу ядовитой гнойной иглой, которую невозможно вытащить. Крэйн не стал поворачиваться, чтобы еще раз не увидеть эти лица — он не знал, сможет ли сохранить контроль над собой. «Найти, — рычало что-то внутри, сладко и тревожно. — Когда снова стану собой — найду их. Именно их. И в ывар-тэс! По частям! Вначале ноги, потом руки… Медленно, очень медленно».

Шалхи у вала располагались беспорядочно, словно их раскидала гигантская рука, они то образовывали какое-то подобие улиц, то собирались кучками. Крэйн шел мимо прикрытых шкурами и лохмотьями ям, из-под которых иногда торчала чья-нибудь рука. Он впервые подходил так близко к шалхам, только сейчас он почувствовал, какой отвратительный запах они издают — смесь рыхлой холодной земли, чего-то съестного и очень жирного, и грязи. Под шкурами, натянутыми с помощью колышков в форме куполов, изредка что-то ворочалось. С трудом можно было поверить, что в этих ямах, где и лечь, наверное, сложно, люди проводят большую часть своей жизни.

Где-то мерзко и тонко закричал ребенок, наверняка тощий и грязный, как личинка хегга, кто-то ругнулся басом, где-то сухо прошуршал хитин, кто-то вполголоса говорил. «И это — тоже люди, — подумалось Крэйну. — Невозможно, но если судить по виду — именно так. У них тоже две руки и две ноги, как у меня, но боги, что еще у нас общего? Да, я не шэд, да уже, наверное, и не шэл, но мой разум ясен, не замутнеет этой вековой грязью и пошлостью, не осквернен внутренним уродством. А они… Я же видел стражников у вала. Они — ничто. Они — пустота. Я видел их глаза — они мертвы внутри! Эти люди думают только о своей шкуре, им плевать на мир вокруг них, они ни о чем не думают, глядя на поднимающийся Эно. Они пусты».

— Э, вот оно… — Какой-то урод в лохмотьях вырос перед ним как из-под земли. Мутные неповоротливые глаза уставились на него с каким-то мрачным торжеством, серые губы затрепетали. — Ты ч-чего?

Он толкнул Крэйна в грудь сухими желтыми костяшками. Крэйн отшатнулся.

— Сюда, значит? Нет, ты чего? — бессмысленно бормотал тот, пуча на него глаза. — Тебя кто звал? Ты тут жить не будешь.

— Что? — В другое время Крэйн просто снес бы ему голову эскертом, но сейчас ситуация была настолько нелепа и абсурдна, что он даже не достал стис. Одетый в грязные лохмотья, житель наступал на него, выставив вперед немощные тощие руки.