M. Nemo - Кровь Ардана Страница 32

На вошедших никто толком внимания не обратил. Криво покосились, да и вроде забыли. Смуглая хозяйка трактира с десятком косынок и платков всех цветов и размеров пробралась к троим друзьями и бухнула перед ними тремя кружками. В двух пенилась недавно собранная кровь влюбленного эльфа. В третьей — и Нод довольно втянул паркий запах — был мясной бульон.

— Румха, умеешь ты угодить, — сказал Ксандер и сделал добрый глоток. В голове у него сразу стало свежо и тепло. Захотелось прижать кого-нибудь, обнять. Делать он этого благоразумно не стал.

Соул всё ещё пил.

— Как дела идут нынче? — продолжал говорить Ксандер подмигивая хозяйке.

Та, однако, его чарам стойко не поддалась и только расхохоталась на весь трактир. Серьги в ушах звонко заплясали. Она уперла руки в боки и стали видны многочисленные кольца. А тёмные глаза глядели пристально и насмешливо.

— Говори уже, что изволишь, за чем пришёл? Нечего меня тут за нос водить. Я ж тебе не какая дева бледнолицая.

— Ах, Румха, Румха, что ты со мной делаешь.

— Да ладно уж, говори. Пока я добрая.

За спиной у хозяйки разбили очередной стул. Она их специально заказывала на любителя. И ставила у стены, что б драка хорошей вышла, с перчинкой.

— Ты, часом, ни о каком коте не слышала?

Румха прищурилась и на загорелой щеке появились новые морщины, как следы на карте. Она всё смотрела на Ксандера. Да тот отвечал таким хитрым прехитрым взглядом. Сам так же прищурился. Приподнял кружку и подался её в сторону Румхи, мол, за твоё здоровье. Пригубил.

— Котов? Да мало ли я котов видела. Разных: рыжих, серых, полосатых, любвеобильных, пузатых, облезлых, без одного уха, без хвоста, с бантиками, лелеянных.

— А, — потянул время Ксандер, — необычных?

— Это каких таких?

— Необычных.

Румха присела за столик. Смахнула пару дохлых синих жуков и те полетели на колени Соулу. Нод усмехнулся предвкушая, как тот брезгливо на сие действо воззриться. Но сам Соул только в последний раз облизал край кружки и весь такой порозовевший подпёр голову рукой.

Игравшие в карты разбойники что-то не поделили и карты мигом полетели в воздух. Один разбойник с золотым зубом кинулся с ножом на другого. У кого-то появился барабан. И тут же громыхнул кому-то по голове. А на улице под окнами плясали только тёмные тени. Окна давно заросли толстой паутиной и не пускали ни один любопытный глаз.

— Что такое, коты досаждают? — поинтересовалась Румха ставя локоть на стол.

— Досаждают.

Было в голосе Ксандера что-то такое, что заставило хозяйку расхохотаться.

— Ох, как кровожадно. Ты говори, что нужно. А вдруг помогу, слух распущу какой, сам ведь знаешь.

— Знаю. — Согласился Ксандер. — Меня интересует один конкретный кот. Здоровый. Серый в полоску. Глаза жёлтые.

— Говорит, — добавил тут же Нод.

— Ещё и говорит! Вот так не повезло тебе, чернявый. Здоровый, полосатый, говорит. Сейчас так чтоб сказать, не скажу. О таких не слышала, но слухи по городу пущу. Приходи через три дня и может повезёт тебе.

— Рухна. Неужели сама Рухна ничего не слышала? Ни одного слуха, новости, даже шёпота какого призрака? — Деланно удивился Ксандер. Весь его вид с крайней артистичностью демонстрировал готовность внимать. — Давай же, обрадуй меня.

— Радовать тебя мама будет. А я если говорю — так ты уж поверь — ничего о таком коте не слышала. А теперь постараюсь услышать, уж поверь мне. Ты же меня знаешь. Я тебе за былое должна, да и любопытно мне теперь. Хочешь кота, будет тебе кот!

Тут один в край разбушевавшийся разбойник толкнул второго в гущу пиратов. Там ему залупили дубинкой и вконец раздосадованный таким обращением последний кружась чуть не свалился на Рухну. Та повела рукой назад и так и осадила его на пол подле себя.

— Приходи через три дня.

К тому времени как разговор был окончен, драка за спиной прекратилась и теперь пираты с разбойниками на пару да в обнимку ковыляли обратно к столам. Рухна поднялась. Поднялись и Ксандер с Нодом. Только Соул остался сидеть на месте и любовно чертил ногтем по столешнице королевский герб: кровавое сердце в хищной руке. Увидев это Ксандер широко открыл глаза и уставился на Рухну.

— Что ты ему дала?

— Чуть амброзии добавила и пыльцы с полей Рум-Рум.

Ксандер повёл глазами, да только Рухна никаких угрызений совести не испытала.

— Вечно он сюда как замороженный приходит. Вот и пусть.

С этими словами она ушла. Нод и Ксандер стояли на подозрительно размягчённым вампиром. Тот уже чуть на столе не лежал, а герб закончил. Вздохнул поэтически и поднял очи к потолку.

— Что с ним делать будем? — ухмыляясь, спросил Нод.

— Я хочу праздника, — вдруг подал голос Соул и попытался подскочить.

— Слышал, — бросил Нод, — праздника хочет.

Ксандер кивнул и Нод подхватил Соула за шкирку и рванул с пня. Тот сопротивляясь всё же выпрямился и что-то проворчал, что-то о прекрасных дамах и бледных клыках. Так его на свежий воздух и вывели, где кричали чайки и горели на стенах факелы. Где-то далеко трубадур пел бравую балладу о маге да барашке.

Они миновали развешенные сети с поплавками-глазищами и оказались среди двухэтажных домишек с круглыми оконцами. Мимо пронёсся мальчишка продавая черепа из сахара.

— Черепок?

Ксандер дал ему две монеты и получил взамен два хрустящих белых черепа на полчке. Один он уже собрался протянуть Ноду, как вдруг оживший Соул схватил оба и принялся с блаженным видом грызть, перекусывая сахар острыми клыками.

Сегодня был день Не Призраков. Когда потчевали каждого, кто ушёл навсегда и не остался. Ветер носил по улицам вялые жёлтые цветы. Тут и там горели свечи. В центральных кругах о таком и слыхать не слыхивали. А здесь пели песни и отпускали цветы на все стороны.

Нод всё ещё придерживал Соула, когда тот сбросил пращ крича что-то о свободе и «надоело, я же манжеты носил…». Ксандер шёл чуть впереди.

— Мы к первому кругу идём?

— Да. Я хочу спуститься в море.

— Там же живёт… — поразился Нод.

— Вот именно.

— Но она же ненавидит мужчин!

— Если не знает Рухна, то Маллея точно знать должна. Я хочу разобраться с этим как можно быстрее, пока наш план не зашёл далеко.

Соул вяло бормотал что-то о принцах, крови и манерах «чёрт их побери!».

— Но Маллея!.. Я хочу сказать, у неё же триста дочерей и она любого, кто рискнёт ступить к ней под воду, тут же утопит. И растерзает потом. Или оставит лежать на дне и шевелиться с водорослями. У неё же морские змеицы на службе. А кораллы!

— Ничего, мне уже с ней говорить доводилось. И у неё есть зеркало Былого.