J.M. - Убийца теней Страница 32

6. Хозяин тени

Узник. За последние два часа Ярла второй раз слышала про этого узника. Это что-то да значит. Но... рукопись, которую дал ей Лорк, тоже кое-что значит. Больше, чем ей хотелось бы.

Ярла посмотрела на листы. Взгляд принялся выхватывать куски из текста, написанного чуть прыгающими строчками. "По моему мнению, среди природных духов нет таких, которым можно было бы приписать абсолютно добрые и злые свойства. Эти духи способны проявлять себя так или иначе, в зависимости от того, как держит себя человек по отношению к ним. Бывает, на некоторые человеческие поступки они отвечают таким образом, что это приносит людям зло. Например, известно, как шахты по добыче къердового камня в Орнилонских горах обрушились, погребя под собой множество рабочих. Это несчастье можно приписать влиянию духов земли, воспротивившихся вторжению людей в тело гор, ведь шахты изрыли их на очень большую глубину. Обычно стихийные духи не препятствуют людям умеренно использовать природные богатства. Но алчность и чрезмерность, заставляющая человека забывать о бережном отношении к миру, вызывает их гнев.

В других же случаях, если человек, знающий язык общения со стихийными духами, обратиться к ним с добрыми помыслами, они могут ответить по-доброму и даже оказать помощь. Но чаще всего элементалы предпочитают скрываться от человеческого взора, ничем не выдавая своего существования".

Интересно, по своему ли собственному опыту автор пишет о помощи от стихийных духов? Это большая редкость и... Нет. Не это сейчас самый важный вопрос. Самый важный: кто может написать такой текст?

- О чем здесь говорится в общем, в целом? - нетерпеливо тряхнула листками у Лорка перед носом.

- Прочтите все...

- Не время теперь. И не надо мне выкать.

- Хорошо...

- Так о чем?

- Много о чем... о том, к примеру, что наш мир - не остров посреди великой реки, между двух берегов... Его действительно можно сравнить с островом, но круглый формы, и некая аллегорическая река окружает его со всех сторон, и в ней есть много других подобных же миров... И доказательство этого у нас перед глазами, потому что звезды - как раз и есть эти миры. Талвеон пишет, что об этом говорили еще древние ученые, знание которых теперь почти забыто. Еще он пишет о единстве мира, то есть, о недвойственности. Если люди видят вокруг себя противоречия и крайности, черное и белое, это значит, они искажают восприятие мира отражением своих собственных, внутренних противоречий. Мир же непротиворечив, и если бы люди узнали это - не просто узнали, а почувствовали сердцем и душой - они смогли бы уменьшить и свои внутренние противоречия. И это было бы хорошо, потому что войны и многие другие беды происходят как раз из-за противоречий...

"Ну, какие еще нужны доказательства?" - мысленно обратилась к себе Ярла. Ее лицо сделалось хмурым, если не сказать грозным.

Здесь, в этом городе, в плену держат такого же, как она. Только видун может так обоснованно излагать мысли насчет недвойственности мира. Не важно, какой именно видун - подобный им, Биргам и другим родам, в которых дар передается из поколения в поколение, или другой, развивший у себя способность видеть сущность мира и людей путем ученых изысканий. Отец рассказывал Ярле, что такие изыскатели, маги, были на свете всегда, только их еще меньше, чем видунов наследственных, и к их детям дар не переходит.

Да, скорее этот узник из этих вторых. Потомственный видун не стал бы все это записывать. Ему еще в детстве объяснили бы, что делать этого нельзя, что все сведения нужно держать в памяти. Чтобы не подвергать опасности ни себя, ни своих родичей. У потомственных видунов есть дело - уничтожать ларвов. А в философствования лучше не вдаваться: до добра это не доведет.

Если прилюдно кричать о своих знаниях, двухбережники этого просто так не оставят. Не допустят распространения философии, угрожающей их авторитету. Они и меньшей "ереси", чем отрицание двойственности, не терпят, вроде учения раннеправников, Самаем упомянутое. У человека, заключенного в лореттскую тюрьму, в детстве явно не было доброго советчика, который внушил бы ему, как важно осторожность соблюдать. Обретя познания силой своего разума и презрев опасность, он решил поделиться ими с другими людьми. Иными словами, решил героя из себя строить.

Ярла пыталась убедить себя, что злится на него, на этого Талвеона, на его наивную глупость. Но на самом деле в ее душе поднималась совсем другая волна гнева. Они здесь, в Лоретте, посадили в клетку ей подобного, мучают его и рано или поздно убьют. А она должна помогать этим людям, от ларва их избавлять? Они ведь и ее, если бы все про нее знали, засунули бы в такую же клетку, словно зверя. Потому что она отличается от них. Отличается не только способностями, но и знаниями, убеждениями. Об этом и предупреждал отец, веля хранить тайну. Так и говорил: если узнают - не простят. Те, кого больше, тем, кого меньше, никогда их отличия не прощают.

Трусость? Самозащита?

Лореттский узник не побоялся о своих знаниях во всеуслышание объявить. Что-то сподвигло его... Что-то, что выше страха за собственную жизнь. Знал же, на что шел - не мог не знать.

А люди? Они не только не протестуют, еще и одобряют, наверное, такую участь для еретика. Но... все равно нельзя их на произвол судьбы со свободным ларвом бросать. Опять же, задаток за работу Ярла приняла... Хотя задаток-то можно и вернуть, не столько о деньгах речь, сколько...

Ну и что? Что ей делать теперь?

Свалился же этот Талвеон Эйрский не ее голову! Ну, уедет она из Лоретта, а он тут, за решеткой останется. Судьбу свою в конце концов на виселице найдет.

Но не для того же она ехала, чтобы их пленников из тюрьмы вытаскивать? Охотник она, а не подельник для заключенных.

Разумные доводы... Разумные, только кто же их слушаться будет?

- Если у тебя это найдут, - снова тряхнула Ярла в воздухе листами, - плохо тебе придется.

- Талвеон уничтожить велел, как прочитаю. А я... ну, не могу уничтожить. Потому что на самом-то деле он другого хочет. Про одно ронорское изобретение говорил, станок для печати книг...

- Про станок не знаю, а на хранение возьму, если отдашь. У меня в большей безопасности эта писанина будет.

Лорк почти невольно потянулся к рукописи, и Ярла вернула ему ее, предоставив самому решать, что делать с ней дальше. Лорк подержал листы в руках с бережной осторожностью, не то как великую ценность, не то как опасную, страшную вещь. Вздохнул и со страдальческим видом протянул Ярле:

- Да, ты права, мне у себя оставлять это нельзя. Но скажи, правда это, все, что Талвеон написал? Или выдумки?