Николай Чугунов - Слово на удачу Страница 32

Поиск в глобальной сети также не дал результатов — этой темы, как, впрочем, и "теории множественности миров", в Сети просто не было.

Заинтригованный втройне, Артем сделал себе большую чашку кофе и вернулся к чтению. Сухие строки отчета сейчас казались ему загадочней иного детектива.

Похоже, ученые исследовали процесс взросления вампира с момента укуса до этапа, пафосно названного "Выходом на Дорогу". Впрочем, последний этап описывался настолько схематично, что Артем невольно подумал: здесь автор явно пытался описать нечто, лично ему совершенно незнакомое.

Зацепка, однако, была: на последней странице, в заключении, автор велеречиво благодарил какого-то Макса Хендинга. Прочитав эту фамилию, Артем вдруг вспомнил полутемный зал консерватории, нагловатого конферансье и "почетного гостя", он же главный приз в состязании. Того странного вампира тоже звали Макс Хендинг!

На сей раз поиск принес добрую сотню ссылок — Макса Хендинга знали все. Он был героем большей части светской хроники и носил официальный титул "Мечты мириадов дев". Похоже, этот Макс был всего лишь полным тезкой покойного ученого.

Впрочем, вряд ли покойного — прокрутив страницу с результатами поиска до конца, Артем похолодел: Макс Хендинг, эстетствующий вертопрах, оказался Старейшиной клана Талейн! Показное щегольство — и Старейшина самого закрытого из кланов. Это не вязалось никак. Похоже, снова пришла пора ехать в гости к Хельге.

Звездный купол над Лассомброй казался отлитым из вороненой стали. Фонари на улицах светили вполнакала, погрузив вампирскую столицу в уютный полумрак. Стрельчатое окно в квартире Хельги уютно светилось оранжевым.

— О, Артемушка! — дверь бесшумно отворилась, бросив на лестничную площадку широкую полосу света. — А я тут творю…

— Можно войти? — парень неловко вынул из-за спины букет хризантем. — Это тебе!

В углу гостиной неуклюже скорчилась девушка, зябко кутаясь в клетчатый плед. В центре комнаты возвышался мольберт с холстом, на котором среди массы разноцветных мазков угадывалось что-то угловатое.

— Это так, кубизм, — вздохнула Хельга, накрывая мольберт простыней. — Света, свободна.

Хельга, застелив кухонный стол свежей скатертью, положила в центр пухлую пачку бумаги.

— Новый улов, — с гордостью сказала она.

— Ого! Солидно.

— А ты старое уже посмотрел?

— Буквально вчера, — Артем выудил из кармана куртки исписанный блокнот. — В общем, я пришел к тебе с вопросом. И не одним.

Беседа затянулась надолго — над Ковделем уже давно встало ленивое летнее солнце, а Артем с Хельгой все разбирали старинные бумажки, мало-помалу разбавляя кофе бодрящими эликсирами. Сама девушка, положе, тоже заинтересовалась таинственными провалами в пространстве — пусть сперва она лишь хотела сделать приятное Артему.

Бумаги подробно рассказывали об испытаниях первых телепортов, с подробным описанием побочных эффектов. Некоторые из них были обведены жирной черной рамкой.

— Интересно, что это значит? — Артем перелистал всю пачку фотокопий, но расшифровки не нашел.

— "Неустранимые", — со вздохом пояснила Хельга. — Там этих расшифровок оказалось на десяток страниц, мне стало лень копировать. Благо, на память не жалуюсь.

— Как интересно, — парень снова перечитал список. — Интересно, что означает "фрагментирование в зоне инверсии поля"?

Вампирша зашуршала бумажками.

— Телепорт может при случае разрезать человека пополам. Именно поэтому кабины делают закрытыми.

— А "вырождение пространства"?

— Первый раз слышу.

— Интересно, — Артем потер подбородок. — Может, в специальной литературе посмотреть? Должно ж быть хоть что-то вне ваших архивов!

— В Сети поищи, — девушка выудила из-под стола компактный терминал. — Всего-то дел!

Результаты поиска заставили Артема удивленно присвистнуть. Свеженькое "Пособие телепортиста" утверждало: неустранимых недостатков у самого популярного транспорта в Рутении — всего восемь, а не пятнадцать, как говорилось в старом трактате.

— Техника-то не стоит на месте, — пожала плечами Хельга. — Ты это пометь пока, потом вернемся.

Телефон, на секунду задумавшись, исторг из своего чрева целую какофонию звуков. Артем, выругавшись, принялся бить ладонью по прикроватной тумбочке, силясь поймать верткий аппаратик.

— Не спишь? — жизнерадостности Виталика можно было только позавидовать.

— Уже нет, — мрачно отозвался Артем, с трудом сдерживая площадную брань — часы показывали полночь.

— А мы только вот номер сдали!

— Поздравляю! — голова неудержимо клонилась к подушке, глаза слезились, а мозги, такое чувство, просто превратились в кисель. — Я за тебя рад. Старик, давай завтра, а? Я спать хочу.

— Ты спишь в детское время? — Виталик неподдельно удивился. — Да я тебя не узнаю категорически. Ты ли это?

— Нет, не я, а мой злобный брат-близнец, — раздраженно отозвался парень. — Виталик, если ты хотел похвастаться вовремя сданным номером — считай, что я восхищен. Честное слово, завтра я буду рад этому факту намного убедительней.

— Так, пора принимать меры, — задумчиво сказал журналист. — Ладно, бывай.

Трубка, пискнув, разразилась вереницей пронзительных гудков. Артем в изнеможении рухнул обратно в кровать — эликсиры уже час как превратились в свою противоположность, и организм отчаянно требовал законного сна.

— Корвин, — пробормотал парень, еле шевеля языком, — никого не пускай. Умоляю.

Утром на телефоне обнаружилось двенадцать пропущенных звонков, и все — от настырного Виталика. Под конец, отчаявшись дозвониться, он принялся слать другу письма с одной и той же фразой: "Возьми трубку!".

Похоже, журналист не поленился оплатить "извещение о прочтении" — стоило Артему прочесть десяток сообщений, как телефон снова мерзко запиликал.

— А, проснулся! — голос Виталика буквально сочился ядом. — Ты, к слову, мне червонец должен. За все звонки и письма.

— С какого это перепугу? — удивился парень.

— Я не понял, кому больше нужно это расследование — тебе или мне? — возмутился журналист. — Я тебе уже невесть когда сказал, что репортажа из этого не выйдет — кто-то наверху активно пытается положить тему под сукно.

— А, что ж ты сразу не сказал! — остатки сна, еще туманившие разум Артема, мигом с него слетели.

— Я пытался, — язвительно отозвался друг. — Но кое-кто ценит свой покой больше друзей. В общем, чтоб тебя не мучить — ставь полметра темного, и я тебе выложу все, что накопал.