Ирина Котова - Королевская кровь. Книга вторая Страница 33

— На самом деле, братья мои, остыньте, — мягко сказал император Хань Ши, и двое мужчин, буравящих друг друга взглядами, отвернулись и успокоились. — Демьян, это первая твоя вспышка гнева за столько лет, что я тебя знаю. Даже я, признаться, иногда позволял себе лишнее, но не ты. Что-то неладно в Бермонте?

И все настороженно уставились на человека, который всегда являлся образцом спокойствия и хладнокровия.

— Все ладно, — совершенно невозмутимо ответил успокоившийся северный король, но никто не поверил. — Гюнтер, прими мои извинения. Просто тема поиска достойной жены для меня несколько болезненна. Я не должен был рычать.

— Все в порядке, брат, — блакориец похлопал ладонью по колену. — Меня иногда заносит, знаю. И ты меня извини. Жаль, что у меня нет таких клыков, с моим парламентом такой аргумент бы пригодился.

Талия смотрела на них с видом любящей мамочки, конфликт был исчерпан, и можно было перейти к следующим вопросам.

— Коллеги, — продолжила Василина, — к сожалению, поиски моей сестры пока не увенчались успехом. В наших архивах же катастрофически мало информации о драконах. Удалось что-то узнать от свидетелей, что-то рассказали историки и маги, но этого крайне мало. Я вынуждена просить вас помочь мне с поиском информации. Как мне объяснили, у нас был большой пожар, который уничтожил почти все фонды четырехсотлетней давности и более ранние.

— Конечно, Василина, — сказал Луциан, — я отдам распоряжения. Мы все хотим, чтобы Ангелина вернулась. Тем более я ей кое-что задолжал.

Коллеги, деликатно промолчавшие, записали себе просьбу королевы Рудлога, кроме, конечно, невозмутимого императора (за него писал наследник) и эмира Тайтана, который вообще, кажется, впал в нирвану. Ему принесли кальян, и он невозмутимо курил, благо, дым Зеркало не воспринимало.

— А я ведь могу поведать вам про драконов, — вдруг проговорил он своим мягким, почти женским голосом. — У нас сохранились предания, а в нашем роду давным-давно был предок-дракон.

Он вдохнул дым и выжидательно посмотрел на Василину.

— Буду очень благодарна, прекрасный и щедрый эмир, да пребудет в благоденствии твоя земля, — произнесла она. Никто не улыбнулся, хотя очень хотелось.

— Для меня счастье угодить тебе, белоснежная, как лебединый пух, сестра, — сказал он, окидывая ее восхищенным взглядом.

«Хорошо, что Мариан не пошел», — подумала Василина, поощряюще, хоть и немного сковано, улыбаясь.

— Мы тоже послушаем, — сообщила Талия. — Надо понимать, с чем имеем дело.

Эмир сделал несколько затяжек, глаза его затянулись поволокой.

— Интересно, что он там курит? — громким шепотом спросил Гюнтер у Луциана. Тот укоризненно покачал головой, осуждая болтливость кузена.

— Старики рассказывают, — начал эмир певучим тонким голосом, прикрыв глаза, — что на севере, между нашими континентами, раньше лежала не пустыня, а страна, широкая, обильная, зеленая, с реками, озерами, шумными городами и богатыми деревнями. Этой страной правили драконы, а у нас называли ее Мина-туре, Дом Большой Воды. Там жил народ, такой же, как мы, только чуть светлее, говорил на похожем языке, торговал с нами, а мы ходили на него в походы. У нас всегда было мало воды, а у соседей — много, воды, земли и золота.

Но войны закончились, когда моя далекая прабабка сумела пленить раненого дракона. Его звали Тании, и он был очень силен, но наши чародеи и сама принцесса захватили его хитростью, опутали сетями и морили голодом, пока он не перекинулся в человека. Она посадила его в темницу, сама носила ему воду и пищу, обрабатывала раны, вела неспешные разговоры, рассказывала сказки. И потом, когда он выздоровел, она открыла двери темницы. Но он не захотел улетать и женился на ней, и стала наша страна называться Тайтана. И в наш край пришла вода, а мы больше не стали ходить войной за водой и золотом, а стали торговать и ездить друг к другу в гости, брать женщин соседей в жены, и жить мирно и богато.

Василине история предков эмира была не очень интересна, но перебивать было невежливо. Эмир снова затянулся, выпустил облачко дыма. Кажется, ему нравилось внимание.

— Но почти пять сотен веков назад к нам потянулись беженцы, очень много беженцев, так много, что мы приняли, сколько могли, а потом закрыли границу. Наши разведчики доложили, что Мина-Туре высыхает и заполняется песком. А прибывшие люди рассказали, что сначала была короткая война с приграничной страной, а затем все драконы собрались куда-то и улетели. Обещали вернуться, и не вернулись. И земля без их силы стала сохнуть и умирать, города опустели и замолкли. Часть их народа осталась кочевать по той земле по оставшимся источникам воды, часть перебралась к нам, часть погибла.

— А недавно, может, три, может, четыре луны назад, торговцы наши стали рассказывать, что услышали от кочевников, что драконы вернулись и земля стала оживать. Но открылся пока только один город из многих, в нем есть вода и вокруг земля плодородная. И защищен тот город стеной неприступной и чудовищами страшными. И что старики запретили говорить чужакам, где он расположен. Ведь живет в том городе, в белом дворце, драконий царь, который ликом страшен, нравом жесток, но справедлив, питается он кровью и страхом, ночью летает над пустыней и смотрит кто и как согрешил, и постель его согревают сотни юных девственниц.

На сотнях Гюнтер завистливо присвистнул, а Демьян брезгливо скривился. Император, для которого сотня наложниц была суровой реальностью, понимающе и немного сочувствующе к незнакомому крылатому коллеге покачал головой. А Эмир, отложив кальян, продолжил:

— И говорят они, что люди верят, что когда драконий царь напьется крови досыта, пустыня вся снова зацветет, потекут реки, а города снова зашумят и заполнятся людьми. А чтобы это случилось поскорее, ему во дворец отправляют самых прекрасных девушек и юношей, которые не возвращаются.

Василине стало немного не по себе, как всегда, когда она слушала страшные сказки. Понять, что тут правда, что выдумка, было сложно, но кое-какие крупицы информации вытащить из полусонного рассказа эмира удалось. Например, что искать нужно в пустыне,

— Я угодил тебе, сестра моя? — спросил рассказчик, горделиво подперев голову рукой. Он так и лежал на подушках, ни разу не поменяв позу, и она подумала, что, наверное, у него ужасно затекло тело.

— Благодарю тебя, — кивнула она, — угодил.

— Прекрасная история, — поддержала ее Талия.

— А курил я чудесный табак, вымоченный в дурманящей траве граве, — обратился восточный властитель к немного смутившемуся Гюнтеру. — Я прикажу доставить тебе два мешка самого лучшего табака и набор кальянов, брат.