Геннадий Ищенко - Выброшенный в другой мир (СИ) Страница 33

— Спасибо, ваша светлость! — поблагодарил Сергей. — Наверное, я воспользуюсь вашим предложением, но чуть позже. Мне еще две декады заниматься с мастером.

— Баронесса! — поднялась с дивана мать Алисии. — Пока мужчины разговаривают, пойдемте, я вам покажу наш зимний сад. Такого вы не увидите даже в королевском дворце.

Они вышли, и почти тотчас же из гостиной ушел в свои комнаты герцог, на прощание кивнув Сергею и бросив на него какой‑то странный взгляд.

— И как это все понимать? — спросил парень у Алисии. — Ты сговорилась с родственниками? Зачем?

— Я просто хотела недолго побыть с тобой вдвоем. Разве такое желание преступно? Ты же не отказался быть моим другом? Мне очень плохо и одиноко, Серг! Мне уже почти шестнадцать, а я все еще девственница. Сказать кому — засмеют! Меня даже никто ни разу не поцеловал по–настоящему! Может быть, ты сейчас восполнишь этот пробел? Чисто по–дружески?

— Мне очень жаль, — сказал Сергей, отодвинувшись от девушки. — Совсем недавно меня уже просили о дружеском поцелуе, и кончилось все постелью.

— И ты, конечно, был сильно разочарован!

— Я был счастлив, Алисия! Я и сейчас благодарен той девушке.

— Так в чем же дело? Чем я хуже нее?

— Мне трудно в вашем королевстве. У вас слишком свободные нравы, а я так не могу, меня всю жизнь учили совсем другому. Вы не хуже той девушки, но я не смогу вам абсолютно ничем помочь потому, что теперь несвободен. Я не просто развлекаюсь с Ларой, я ее люблю, в ней для меня смысл жизни. Как можно предать любовь и доверие, тем более у вас, где женщина целиком зависит от своего мужа? Я при необходимости отдам за нее жизнь, и другие мне просто не нужны. А вы поцелуем не обойдетесь, вам захочется получить все. Извините, я так не могу. Наверное, правы те, кто утверждает, что дружбы между мужчиной и женщиной без постели не бывает. Прощайте, Алисия, я постараюсь обойтись без услуг вашей семьи. Где у вас этот зимний сад?

— Пойдем, я провожу, — девушка как‑то вся поникла и вышла из гостиной в коридор.

— Нас действительно пригласят на обед? — спросила Лара уже дома, когда муж помогал ей развязать шнуровку на платье.

— Даже если пригласят, мы туда больше не поедем, — мрачно ответил он. — Извини, я не хочу об этом говорить.

— А мне и говорить не надо! Ясно, что меня просто убрали, чтобы она смогла с тобой покувыркаться! Дружба, как же! Да она влюбилась в тебя как кошка и только делала вид, что ты ей не нужен. Ты ей отказал, а теперь об этом жалеешь! Все вы мужчины одинаковы, когда дело касается баб!

— Вот я и дожил до семейного скандала! — нервно засмеялся Сергей. — Господи, видел бы меня сейчас отец! В чем ты меня обвиняешь? В том, что я сохранил тебе верность? Нет? В том, что теперь жалею? Так я жалею не о том, что не раздвинул ноги Алисии! Мне ее по–человечески жалко. И жалко, что из‑за этого рухнули все планы использовать Первого советника короля.

— Извини, я дура, но я тебя люблю. Я, Серг, просто не могу себе представить свою жизнь, если ты вдруг из нее исчезнешь. Это только идти на поклон к тетке и влачить жалкое существование приживалки без цели и смысла. Уж лучше забраться на чердак, а потом броситься с крыши на камни вниз головой! По крайней мере, все сразу закончится. И плевать, что в следующем рождении меня за это накажут!

— Ну куда я от тебя денусь, глупенькая! — обнял Сергей жену. — Я же тебя больше жизни люблю! Подожди целоваться, а то у меня от твоих поцелуев путаются мысли. Давай завтра с утра навестим твоих родственников. Это будет прилично, если вот так, без приглашения? А потом заедем в казначейство и снимем часть денег.

— К родственникам прилично приезжать в любое время без предупреждения. Это к другим так не ездят. Тетка ко мне всегда хорошо относилась, наверное, и сейчас обрадуется.

Тетя не только обрадовалась, увидев живую племянницу, она заплакала.

— Я не верила, что ты мертва, и твоему отцу то же сказала! Он приезжал в столицу, чтобы забрать то золото, которое было отложено тебе на приданое, но в казначействе ему отказали. Сказали, что с момента твоей пропажи должен пройти год, тогда они вернут золото без бумаги. Ну и куда ты запропастилась, что тебя уже все похоронили? И кто этот юноша?

— Я тебе обо всем расскажу чуть позже. А это мой муж барон Серг Аликсан.

— Заходите в гостиную, — сказала графиня, вытирая слезы. — Мужа сейчас нет, так я вас хоть с детьми познакомлю. А то дочь родной сестры, а у меня так ни разу и не была. Хорошо еще, что я к вам выбиралась, а то бы ты меня вообще забыла.

Детей оказалось двое: шестнадцатилетний Альбер и тринадцатилетняя Кара, которая сразу начала строить Сергею глазки.

— Слушай, — спросил он жену, когда графиня увела детей. — Это я такой неотразимый, что даже девчонки строят глазки, или у вас все, на ком юбка, такие от рождения?

— Должна же она на ком‑то тренироваться? — засмеялась Лара. — Ты у меня, конечно, красавчик, но должна тебя разочаровать: она точно так же выпендривалась бы перед любым молодым парнем.

— Вы где остановились? — спросила вернувшаяся графиня. — Может быть, переберетесь к нам? Нет? Тогда обязательно жду вас в гости в любое время, но лучше к вечеру, чтобы и муж был дома. А сейчас я тебя ненадолго похищу у мужа, а потом верну.

Вернулись женщины минут через двадцать, причем по лицу Вельты было видно, что она опять плакала. Кушать не стали и, воспользовавшись графской каретой, отправились в казначейство.

— Завтра же купим тебе костюм для верховой езды, — заявил Сергей, когда карета, громыхая и подскакивая на неровных булыжниках, вкатилась во двор королевского казначейства. — Я больше не хочу ездить в этих будках на колесах.

Казначейство охранялось королевскими гвардейцами, и пока Сергей и Лара добрались до выдачи золота, им пришлось пройти три караула.

— Нам нужно снять три сотни золотых по этому ордерному векселю, — сказал Сергей сидевшему на выдаче чиновнику.

— Подождите немного, я проверю номер векселя, — ответил тот.

Минут десять он отсутствовал, после чего появился в сопровождении своего начальства.

— Я могу узнать, кому принадлежит вексель? — спросил начальник чиновника.

На его расшитом золотом мундире был вышит герб, что говорило о дворянском статусе его обладателя.

— Теперь это собственность моей семьи, — ответил ему Сергей, — но, вообще‑то, это приданое моей супруги, выданное ей ее отцом бароном Горде.

— Так вы и есть пропавшая баронесса Лара Горде?

— Какая же я пропавшая, если я здесь? — сказала Лара. — А сейчас я уже не Горде, а Аликсан. Милый, покажи им грамоту!

— Смотрите, — Сергей протянул чиновнику свою дворянскую грамоту, где была вписана жена. — Я не понимаю причины задержки. У графини Радой, которая приходится моей жене теткой, мы узнали, что ее отец хотел забрать деньги, мотивируя это смертью дочери. Вы ему их не отдали и правильно сделали. Но теперь я вижу, что вы не хотите отдавать их и нам. Хотелось бы узнать, на каком основании? Может быть, ее отец вас в этом как‑то заинтересовал? Или вы вообще никому не любите возвращать деньги?