Дмитрий Силлов - Ученик якудзы Страница 33

— Не-а, — промычал он, с аппетитом жуя холодную змеятину. — Времени навалом.

Человек у стены снова усмехнулся.

Виктор подумал, что он, наверно, окажется очень обаятельным, когда морду из тени вытащит. Типа Афанасия, упокой кто-нибудь его душу. Они все обаятельные на редкость, люди из «своей жизни». Что Стас, что Афанасий, что местами затененный тип, сидящий напротив. Только те обаятельные померли, а этот жив пока, щерится…

Солнце лениво перевалилось через край каменной трубы, растворив оранжевым лучом тень на лице человека.

Нижняя челюсть Виктора двинулась еще раз-другой, по инерции перемалывая мясо многострадальной рептилии, — и, остановившись, медленно отвисла книзу.

У человека напротив не было лица.

Вернее, лицо-то у него было. Но оно было… ненастоящим. Словно кто-то содрал с него кожу и, вылепив из презервативной резины точную копию кожного покрова, натянул ее на голый череп.

Возможно, этот эффект был бы менее заметным на несколько большем расстоянии, но Виктор сидел в пяти метрах от собеседника, освещенного яркими лучами только что проснувшегося солнца.

Резиновые губы человека скривились в жуткое подобие улыбки.

— Ты жуй, не отвлекайся, — посоветовал он. — Змея хабу весьма полезная для организма тварь. Конечно, в случае, когда ты ее грызешь, а не она тебя.

Виктор по инерции повиновался. Дожевал кусок, проглотил и с усилием отвел взгляд в сторону. Жуткое ощущение. Словно со статуей из музея восковых фигур разговариваешь.

«Стас с Афоней померли, а этот… зомби, что ли?..» — пришла в голову не очень связная мысль.

— Ты не ответил на вопрос, — жестко сказал человек, перестав ухмыляться.

— Это ты о чем? — машинально спросил Виктор, еще не пришедший в себя от увиденного.

— О том, кто ты такой и какого хрена тебе здесь надо.

Голос человека странным образом распространился по помещению. Словно глухие каменные стены, многократно приняв и отразив звуки такого же глухого голоса, перемешались с ним в тяжелую, однородную массу, и вся эта масса вязко легла на плечи Виктора. И от этого жутковатого ощущения ему очень захотелось вжаться в пол, просочиться в щель между плитами, стать маленьким и незаметным…

Ощущение было мимолетным. Накатило-прошло. Но оставило воспоминание. И мысль о том, что бы могло быть с Виктором, продолжи человек давить голосом еще хотя бы с минуту.

Виктор тряхнул головой, отгоняя наваждение.

«Страна чудес, — напомнил он себе. — Хочешь выжить — плыви по течению. А лучше сам стань этим течением, если получится».

И рассказал всё.

Человек слушал не перебивая. И не двигаясь. Солнце уже прокатилось по небу на достаточно приличное расстояние, таща за собой унылые тени каменного мешка, а человек словно задеревенел там у стены в позе будды, неожиданно подстреленного из-за угла во время медитации.

Виктор замолчал.

Вокруг повисла абсолютная тишина, которую, казалось, при желании можно было потрогать руками.

Сложенная из древних глыб серого песчаника труба уходила слишком глубоко под землю, и какие-либо звуки сверху не достигали дна. Виктор слушал лишь собственное дыхание да легкий звон в ушах от давления крови на перегруженные эмоциями мозги.

Человек у противоположной стены, казалось, не дышал вовсе. Он сидел, прислонившись неестественно прямой спиной к древней каменной кладке и прикрыв веки, лишенные ресниц, морщин и едва заметных складочек, свойственных человеческому лицу.

«Может, помер? — мысленно предположил Виктор. И тут же поправил сам себя: — Вряд ли. И Александра, и Стас, помнится, частенько впадали в такой вот коматоз, когда собирались сделать какую-нибудь пакость. Интересно, что этот уродец сейчас замышляет?»

«Уродец», словно почувствовав пристальный взгляд Виктора, открыл глаза. Словно пушечные порты у древнего фрегата поднялись — раз! — и два беспросветно-черных дула уставились в лицо Виктора.

Виктор невольно поежился. Ну и взгляд…

— То есть ты хочешь сказать, что своими руками убил человека, который принадлежал к Нинкёдан и с детства тренировался в Школе нинпо[26]? Также из твоего рассказа следует, что какая-то девчонка пообещала тебе кучу денег за то, чтобы ты соизволил поехать в Японию обучаться в этой Школе, и при этом преподнесла тебе в подарок дайсё примерной стоимостью со средний американский небоскреб. После чего ты каким-то волшебным образом был похищен на вертолете из международного аэропорта, миновав таможню и уйдя от полицейского преследования.

Человек замолчал, продолжая немигающим взглядом сверлить лицо Виктора.

К неприятному ощущению, которое вызывал этот взгляд, прибавилось чувство, что он сейчас выглядит в глазах этого зомби полным идиотом. Странно, но именно этого сейчас почему-то не хотелось, хотя уже весьма долгое время ему было в принципе наплевать, что думают о нем другие хомо сапиенсы.

«Так-так, Виктор Лексеич. Осталось только начать доказывать дяде с резиновой мордой, что ты не брешешь, — и все, приехали. Как вариант можно поскулить, встать на задние конечности и виртуально покрутить хвостом. Ну уж нет, хренушки тебе, мил-человек. Презерватив на голове еще не повод для настолько глубокого прогиба».

— Не хочешь — не верь, — равнодушно пожал плечами Виктор. — Других версий у меня все равно нет.

— Не верю, — покладисто согласился его собеседник. — Итак, теперь разберемся, что мы имеем в активе. А имеем мы следующее.

Ты, неизвестно как оказавшись поблизости отсюда, влез на охраняемую территорию, являющуюся частной собственностью, напал на двоих безоружных японских граждан, имея при себе холодное оружие, хранение и ношение которого запрещено конституцией этой страны. Помимо этого данное оружие является культурной ценностью, принадлежащей государству, которая, скорее всего, была похищена у какого-нибудь коллекционера или украдена из музея и сейчас находится в розыске. К тому же бесценная косираэ[27] одного из мечей повреждена и нуждается в реставрации, которая стоит денег, которых тебе за всю жизнь не заработать.

Виктор почувствовал, что ему стало немного жарко под одеялом.

— Добавлю чисто для информации, — бесстрастно продолжал человек. — О существовании нашей Школы знают очень немногие вне ее территории. Те, кто знает, принадлежат к избранным. И это только японцы, преданные идеям якудзы и с малых лет мечтающие стать адептами этой Школы. Возможно, ты видел некоторых из них снаружи. Так вот — чтобы попасть сюда, многие из них просиживают у ворот Школы годами. И уж более того, — человек усмехнулся снова, — никто из них не имеет наглости требовать за это денег. Они сами готовы отдать последнее для того, чтобы попасть сюда.