Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – штатгалтер Страница 33

Мозги кипят, словно баранья похлебка, которую давно пора снять. Вот уж не думал, что я такой великий мыслитель, мыслю и мыслю, хотя пока ничего не намыслил, но голову уже распирает изнутри, ощущение такое, что там битком всего, кроме мыслей.

Когда Творец создал Адама и велел ангелам поклониться тому, как отныне властелину мира и вселенной, всех это возмутило, то Михаил и большинство только сердито сопели в тряпочки, а несдержанный Азазель высказался откровенно, что они, бессмертные и могучие существа из чистейшего света не должны кланяться мокрому комку глины, не просто смертному, а бесконечно слабому и глупому.

Его поддержали многие, треть ангелов, если верить старым книгам, однако недовольство не столько угасло, сколько тлело, как раскаленные угли под серым пеплом, и, как только появилась оказия, Самаэль соблазнил Еву и овладел ею, за что осерчавший Создатель изгнал его из Эдема.

Мог бы и прихлопнуть, как муху, но Самаэль не овладел же Евой насильно, все по согласию, так что виноваты оба, потому Творец изгнал также и Еву с благородно защищавшим ее Адамом, как и самого Самаэля.

Не знаю, сколько лет, веков или тысячелетий длилось, а может, и миллионов лет, но постепенно старый конфликт стал забываться, даже я это знаю по старым книгам. Бездонная пропасть, некогда разделившая Светлых и Темных, сперва оказалась не такой уж и бездонной, а потом края начали медленно сближаться.

И уже совсем было сблизились, за это время Светлые и Темные перестали не только яростно враждовать, но даже сыпать обвинениями в адрес друг друга, в конце концов, все работают на Творца и выполняют его указания, как вдруг что-то случилось.

Хотя я уже понимаю, что именно случилось, но очень трудно это сформулировать и поднести так, чтоб поняли как отец Дитрих, так и остальные умные люди.

Остальным же придется просто приказывать. Да они и сами так предпочитают. Все верно, а власти на что? Раз отвечают за все, вот и выход пусть сами находят...

— Хватит умничать, — проговорил я сквозь зубы. — Умных и без тебя много. Действующих мало...

Нащупал браслет на бицепсе, теперь нужно сцепить зубы, сосредоточиться, вытерпеть выворачивающую наизнанку боль, а там уже молодость и регенерация спохватятся и позаботятся обо всем сами.

У браслета Древних возможностей больше, чем у Зеркала Горных Эльфов, не надо ждать неделями подзарядки. Хотя кто знает, как тут, вдруг браслет рассчитан на определенное количество телепортаций, а потом заряжать в особой мастерской?

Держа дыхание в груди запертым, я как можно ярче представил себе темный угол на чердаке особняка Рюккерта, не зря в первый же день исследовал его в первую очередь на предмет таких вот потаенных мест, чтобы можно было взвиться незамеченно птеродактилем, а также если воспользуюсь браслетом Гонца... Или вот этой опасной штукой.

Прижал кончиками пальцев обе завитушки на затейливом узоре, разнесенные друг от друга достаточно далеко, чтобы не нажать обе случайно, невольно зажмурился, хотя держал глаза широко открытыми, но это как при чихе, когда невозможно хотя бы на миг не зажмуриться...

Воздух по плотности стал гуще воды, я привстал и ринулся головой вперед в темное пятно, возникшее прямо передо мной.

Вселенная взорвалась, я понял, как это случилось, почему Большой Взрыв, меня распылило и разбросало по галактикам, а через мгновение подошвы ударились о твердое с такой силой, что колени подогнулись. Боль резанула по глазам красной вспышкой, я застонал сквозь стиснутые челюсти, похлопал глазами, не сразу сообразил, что в самом деле темно, это же чердак, куда и нацелился. Пока пережидал боль и тошноту, все стало серым и отчетливым, поднялся и осторожно двинулся к лазу, прислушиваясь, нет ли кого там внизу поблизости.

И почти сразу наткнулся на испуганно прислушивающегося стража, мое счастье, что стоит ко мне спиной.

Я пошел, громко топая, он торопливо обернулся, выставив пику, но, увидев меня, вскрикнул с изумлением:

— Ваше Величество?

— Я что, — спросил я недовольно, — похож на привидение?

— Нет-нет, — сказал он быстро, — просто я услышал, кто-то чихнул там наверху!

— Я тоже слышал, — подтвердил я. — Потому и полез туда проверить лично. Никто не смеет чихать вот так нагло! Вдруг он на мой режим чихать изволит?

Он спросил в страхе:

— Но что... так может чихать? Там же все закрыто!

Я посмотрел надменно.

— Ну не я же это чихал!.. Короли не чихают просто так. Не королевское это дело чихать. Если бы мне положили на стол для подписания проект о свободе, равенстве и братстве, тогда да, я бы чихнул на это громко и с великим удовольствием, а так не положено. Хотя, конечно, чихать в моем королевстве никому и нигде не возбраняется. Чихают и мужики, и полицмейстеры, и даже иногда тайные советники, как заметил мудро один врач, более известный как великий бард. Все чихают! Но не короли.

Он замер на месте, повинуясь моему властному жесту, а я спустился ниже, паутины вроде бы не тащу на себе, объясняться не придется.

Через несколько минут я уже прошел через два верхних зала, стража в коридоре вздрагивает и вытягивается, провожая меня выпученными глазами. Ничего, скоро привыкнут.

В свой кабинет пройти непросто, сперва стража, потом слуги, затем приемная, где в дальнем уголке сэр Жерар принимает двух купеческого вида господ.

Увидев меня, в лице не изменился, но явно как-то среагировал, купцы обернулись испуганно и едва не повалились в ноги.

— Тихо, — сказал я милостиво, — все в порядке и под контролем. А что не под контролем, то можно в расход. Королевство должно чувствовать твердую руку, как кони чуют вожжи, а корабль — штурвал.

И, не отвечая на поклоны, зашел в кабинет и закрыл за собой дверь. Наверное, есть во мне что-то цыганское: до сих пор не заимел собственного дворца, скитаюсь, как бродячая собака, но везде чувствую себя сносно, везде почти родня, мы же все от Адама.

Сэр Жерар вошел степенно, поклонился чуть-чуть, более чем сдержанно.

— С возвращением, Ваше Величество.

Я изумился:

— Что, я куда-то отлучался?

— Да как вам сказать, — ответил он дипломатично, — не на десяток лет, правда, но как-то заметно. Даже, я бы скромно отметил, очень многим заметно.

— Это потому что я такая заметная личность, — согласился я. — Другой на сто лет исчезнет, и ничего, а мне вон какое внимание... Что-то за это время произошло?

Он ответил ровным голосом:

— Вы отсутствовали, Ваше Величество, что могло произойти? Ни пожаров, ни наводнений, даже дождь из лягушек выпал совсем слабый.

— Дождь из лягушек?