Путь наемника (СИ) - "N& Страница 33

Позавтракав, отряд свернул лагерь и двинулся в путь. Садо шагал мрачнее тучи, напряженно вглядываясь в плещущееся вокруг моле зелени. Да и остальные рыскали взглядом, как коршуны в поисках добычи. Каким бы резким и грубым порой не казался длиннорукий дебошир, он, тем не менее, оставался их боевым товарищем. Одним из немногих выживших.

Время от времени из-за деревьев выныривала Ванесса, чтобы продемонстрировать Малему пучок очередной травы, и каждый раз Садо замирал с надеждой на лице, пока ему это окончательно не надоело, и он не перестал на нее реагировать. Хотя кое-что Малеммил все же не выбрасывал. Пусть и не типульник, но в хозяйстве пригодится.

Один раз полурослица вернулась с дохлым ежом в руках и, подскочив к Нику, принялась уговаривать того сделать ей «игрушку как тогда». Хорошо хоть прямым текстом не заявила, мол нанекроманьть мне тут ходячий труп и пусть он всех нас загрызет. И на том спасибо. А так, это все выглядело как очередные кендерские чудачества.

Хотя, не будь рядом Соколов, Никаниэль непременно предпринял бы попытку сотворить что-нибудь эдакое. Накопленная темная сила так и бурлила внутри, обжигая и корежа магические каналы. Ей определенно требовался выход.

Довольно скоро отряд вышел на узкую лесную тропу, которая вывела их на некоторое подобие дороги со следами колес от проезжающих тут время от времени телег. Сориентировавшись по сторонам света, наемники поняли, что направление совпадает и дальше пошли, не рискуя больше запнуться об лесные коряги и корни. Чему особенно обрадовался Шазшаз. В своей родной пустыне таких проблем он явно не испытывал.

Пристроившись рядом с варваром, Ник принялся постепенно воплощать в жизнь ночную задумку. Он показывал на различные окружающие объекты, называл их на общем языке и заставлял чернокожего воина повторять за собой. Обычно нелюдимый, тот довольно быстро включился в процесс. То ли на него повлиял недавний бой у стен заставы, то ли Шазшаз всего лишь стеснялся языкового барьера, но к обучению он приступил со всем старанием.

А может значение имело странное слово «промиклотар», которым тот именовал принца. В любом случае, чтобы это выяснить сперва предстояло научить могучего наемника нормально изъясняться. Вообще этим мог бы заняться и Флардо. Но о покойниках или хорошо, или никак.

Ближе к полудню отряд вышел на перекресток, возле которого стояло высокое ветвистое дерево, давно не знавшее ни зеленых листочков ни молодых побегов. И даже кора с него вся пооблетела, оставив голый ствол без защиты от дождя, солнца и ветра.

Мертвое дерево.

Такое же мертвое, как трупы нескольких повешенных на нем людей. Мешки на головах, связанные за спиной руки, да кружащие неподалеку вороны — открывшаяся взору картина заставила наемников замереть в тягостном молчании. Некоторые покойники успели уже превратиться в побелевшие на солнце скелеты, а других безжалостная длань разложения еще даже не коснулась, словно их повесили не далее, чем утром.

— Преступники… — тихо прошептал Ангс и вознес молитву Лаоду.

— С чего ты взял? — тут же поинтересовался Никаниэль.

— Только преступников казнят на перекрестках. — ответил тот, с опаской покосившись на дерево. — Говорят, что так их души заблудятся и не смогут отойти в царство богов и буду вечно страдать не в силах уйти от места своей смерти.

— Очередная твоя дурацкая выдумка. — фыркнув, прокомментировал Садо. — Пойдемте скорее. Кажется у меня в руке уже что-то шевелится.

— Хорошо бы в голове у тебя что-то шевелилось, хоть иногда. — съязвил Тавр. — Ангс дело говорит. Преступники это, покарай их Ниметис!

Вообще богу природы, конечно, мало дела до душ людей, эльфов или прочих разумных. Он больше радеет о животных, растениях, птицах, рыбах и других не способных постоять за себя тварях, но Ник не стал сообщать об этом товарищу. У того и так сложные взаимоотношения с высшими силами. Не нужно усугублять.

Обогнув, на всякий случай, место казни по широкой дуге, Соколы двинулись дальше и уже вскоре впереди завиднелись соломенные крыши какого-то селения.

— Ну наконец. — облегченно вздохнул Малем. — Надеюсь у них найдется что выпить уставшему с дороги наемнику.

— Сперва узнаем на счет Шадинала, а потом все остальное. — отрезвил его Никаниэль. — И вообще мы торопимся.

— Вот-вот. — поддакнул Садо.

— Да ничего с твоей рукой не будет. — беспечно отмахнулся Малеммил. — А тебя, Ник, Коуп покусал что ли? Что за формальщина? Когда это ты отказывался пропустить кружку-другую в компании приятных барышень.

— Э-м-м… Всегда?

— Кфхан! И ведь правда… Ну значит пора что-то менять!

Глава 30

Еще на подходе к деревне стало ясно, что менять, скорей всего, ничего не придется. Крики и гомон местных жителей Соколы расслышали еще до того, как смогли по-ближе рассмотреть первые здания.

Впрочем, зрелище оказалось отнюдь не впечатляющим. Едва ли с десяток покосившихся приземистых деревянных домишек с соломенной крышей сиротливо жались друг к другу по обе стороны от единственной улицы. По сравнению с сей дырой, Стевик запросто мог бы претендовать на звание полноценного города, если не уездной столицы.

И у жителей этого захолустья явно случилась какая-то неприятность. По другому объяснить подобное столпотворение Никаниэль не сумел.

Середина дня — все должны в поте лица трудиться, чтобы иметь возможность хоть как-то выжить, а они сгрудились возле одной из хижин и галдят, как стая перепуганных чаек. На осунувшихся землистых лицах застыли следы тревоги и страха, слишком сильного, чтобы списать его на плохой урожай или пропавшего в лесу ребенка.

На порог пришла Беда.

— Пустите меня! Пустите! — надрывно кричала молодая женщина в растрепанной одежде, пытаясь пробиться к окруженному зданию. Ее крепко держали за руки две других. По их лицам текли слезы, головы опущены, но они продолжали стоять на месте, преградив путь несчастной. — Люди! Пустите! Не-ет!

По другую сторону от группы, ближе к халупе, стоял угрюмый мужчина с зажженным факелом. Неподалеку находились еще трое с наполненными водой ведрами. Что бы они не собирались сделать, им это явно не нравилось.

— Эй! Что тут происходит? — громко крикнул Никаниэль, обнажив меч. Остальные наемники встали рядом. С тихим шелестом их оружие покинуло ножны, сверкая начищенной сталью в лучах полуденного солнца.

— Молодой господин! — вырвавшись, женщина подбежала к Нику и рухнула ему в ноги, лбом коснувшись запыленных носков ботинок. — Смилостивитесь, молодой господин! Они хотят Айюшку убить — дочку мою. И мужа!

— Да они уже мертвы, дура! И мы все умрем следом, если ничего не сделать! — крикнул человек с факелом. Хуторяне, как волны, схлынули в стороны и стояли, склонив головы. — Господин, они оспянку подхватили. Их сжечь нужно, не то все к вечеру Мерфала увидим!

Услышав про оспянку, Садо и Тавр невольно сделали по шагу назад, а Ванесса рванулась посмотреть, но ее успел поймать Шазшаз одной из своих рук. Что это еще за «оспянка»? Ник о такой никогда не слышал.

Мужчина — судя всему, староста — явно испугался направленных на него мечей, но нечто внутри дома страшило его еще сильнее. Он смотрел на наемников, не опуская глаз, а сам дрожал, как лист на ветру. Из дома послышался сдавленный крик, и женщина у ног принца разразилась рыданиями, царапая ногтями землю.

— Отойди! — хрипло приказал старосте Никаниэль.

— Но, господин…

— Отойди, я сказал! — принц шагнул вперед, угрожающе качнув мечом.

Мужчина замер, не решаясь ни сдвинуться, ни поджечь дом. Но, чуть постояв, все-таки подчинился и сделал пару нетвердых шагов в сторону.

— Не лучшая идея, Ник. — угрюмо процедил сбоку Малем.

— Что? Почему? — вся эта ситуация принцу совершенно не нравилась, но он уже влез в нее по самые уши и не мог теперь сказать «ой, простите, не обращайте на нас внимания» и пройти мимо. Нужно было что-то решать.