Александр Воронков - Темный век. Трактирщик Страница 33

Зато теперь будет несколько проще с местной конвертируемой наличностью, как говорится, на первое обзаведение…

А что нам, спрашивается, на первое время необходимо? Крыша над головой пока что вроде имеется, хотя гостеприимство братьев-бенедиктинцев, разумеется, не бесконечно. Так что присмотреть "квартирку" на будущее стоит уже сейчас. Разрешение на открытие своего "дела" обойдётся в копеечку — и её, эту "копеечку", тоже надо как-то добыть… Да и оружие посерьёзнее моего свинореза сорганизовать бы неплохо: век нынче суровый, без клинка народ даже за ворота не выходит… А пока что задача "номер раз" — максимально вписаться в местное общество, причём как визуально, так и юридически.

С этими мыслями я вновь воротился на Замковую площадь, где опять окунулся в шум жатецких торговых рядов.

Местный рынок нынче был не слишком многолюден, вероятно, из-за будничного дня постной пятницы пустовали немногочисленные вешала, с которых накануне свисали на верёвочных куканах разделанные куски мяса и корзины со связанной птицей. Торговок с лукошками, в которых скрывались в потемневшей прошлогодней соломе мелкие — в половину мельче привычных мне в XXI веке — куриные яйца, тоже не было видно. Зато рыба нынче была в достатке, притом всяческих размеров: от голавликов с мизинец до сомов длиною с мой рост…

Цены на рынке были вполне приемлемыми, что не могло не радовать: объёмистая плетёная ивовая корзина с крышкой, приобретённая у старика, разложившего свой товар прямо на земле у первого же ларя обошлась лишь в обол, причём корзинщик всучил мне в качестве бонуса две деревянных ложки с широким черпалом. Разумеется, сардин, равно как и иной морской рыбы в сугубо континентальной Богемии отыскать не представлялось возможным, так что для приготовления запланированных шпротов придётся ограничиться местными ресурсами. Найдя продавца рыбы, который помимо щук и язей водрузил перед собой на лавку здоровенный мокрый мешок мелкой шамайки, почему-то называемой в народе также "степь", я за хеллер получил свою корзину, уже наполненную живым шевелящимся серебром. Тут же, откуда ни возьмись, рядом появились несколько юных джентльменов, по внешнему виду вполне могущих сниматься в кино в роли беспризорников времён Гражданской войны. Обступив меня, босяки дружно загалдели, хватаясь за ручку корзины, не проявляя, однако, намерения драпануть с нею. В первый миг я всерьёз настроился "держать баталию за корзину", но вовремя распознал в выкриках пацанов несколько навязчивые предложения услуг носильщиков: "Кде-ли пану хлавны зпросткевковать тохото коше, поузе за един обол по целы ден!" "Ласкавы пан буде спокоен, жадны рыбека без зтраты!". Ну что ж, сегодня я вполне могу позволить себе потратить пару-тройку лишних монет: хлопцы всего лишь стремятся заработать на кусок хлеба, причём вполне законным образом…

— Так, хлопцы, всё с вами ясно! По-немецки понимает кто?

Как выяснилось, немецкую речь худо-бедно разумели почти все, а потому я доверил груз русоволосому парнишке лет тринадцати-четырнадцати, показавшемуся наиболее сметливым.

— Как твоё имя, хлопец?

— Зденко, ласкавы пан!

— Держи рыбу, Зденко. Пока проводишь меня, а после вместе вернёмся в обитель святого Бенедикта. Заодно местную ратушу покажешь. Вот, держи, — выудил я из кармана бронзовый "огрызок" монеты. — Вечером ещё получишь.

— Счастлив служить, щедрый пан!

— Меня Макс зовут. Можно — "мастер Макс". Пойдём потихоньку, ещё кое-что прикупить нужно…

Бросая завистливые взгляды на Зденко, его менее удачливые товарищи вновь разбрелись поодиночке и попарно, а мы вдвоём продолжили поход за покупками.

Побродив по рынку ещё с полчаса, я загрузил своего юного помощника, помимо рыбы, ещё кувшинчиком уксуса и маленьким мешочком желтовато-серой соли, судя по йодистому запаху — морской. Через плечо у него, как бандольера, повисла связка репчатого луку.

В доме шорника пришлось посетить магазин, совмещённый с мастерской и жильём, где я приобрёл солидных размеров кожаную сумку с чересплечным ремнём, напоминающую помесь ягдташа и сумки от противогаза, а также местный кошелёк-мешочек со смешным названием "киса-омоньер". Часть медно-бронзовой мелочи незамедлительно перекочевала в эту самую "кису", что не замедлило положительно отразиться на процессе моего передвижения по улице: до того штаны постоянно норовили коварно сползти вниз…

Найти на рынке лавку, торгующую специями, оказалось не таким лёгким делом, как я представлял: пришлось дважды обойти все ряды, пока, наконец, в одном из закоулков мы ощутили запах смеси сухого перца, имбиря и кулинарной гвоздики. Аромат доносился из-за полуприкрытой двери, возле которой дежурил мордоворот ярко выраженной кавказской внешности, вооружённый узловатой кизиловой дубинкой и с кинжалом на поясе. Безмолвный страж отодвинулся, пропуская меня внутрь помещения, но тут же вновь занял свою позицию, преграждая путь моему носильщику. Ишь ты, и тут дресс-контроль имеется!

Внутреннее убранство "торговой точки" составляли высокий стол с писчими принадлежностями и аккуратно сложенной стопкой листов пергамента и небольшие медные весы-"коромысло" рядом с деревянной коробочкой миниатюрных разновесов: самая крупная гирька на вид была не тяжелее семисот-восьмисот граммов, а самая мелкая — грамма два-три. По бокам стола стояли четыре сундука, покрытые узорчатыми паласиками, явно служившие не только тарой, но и сидениями, а у торца находилось х-образное полукресло с подлокотниками, но совершенно без спинки. Стену украшал ковёр перекрещенными под маленьким круглым щитом копьём и восточной кривой саблей. У противоположной стены находились три топчана, бочка с водой (о чём свидетельствовал зацепленный за край ковш) и пара здоровенных кувшинов.

— Захади, джанэ, захади!

Хозяин лавки — жилистый невысокий широкоплечий армянин лет сорока, обросший бородищей, поверх которой висела на серебряной цепочке медная пластина пайцзы, кинулся ко мне, как к родному, жестикулируя так, что его широкие синие рукава плескали, будто голубиные крылья.

— Чего ищешь — всё атыскаем! Хочешь — есть перец красный, хочешь — есть белый! Имбир есть, киндза сухой — тоже есть, немножко покушал — целая ночь с красавицей хорошо! Инжир есть, лукум, тархун-трава: всё такой сладкий, как невинный дэвочка!

"Э, знакомая манера! Насмотрелся я в своё время дома на таких вот "гостей нашего города". Надо же: века проходят, а манера поведения — всё та же. Купец этот — ещё, вроде, нормальный: торгует себе, никого не цепляет…"

— Здравствуй, уважаемый! Смотрю, торговля твоя процветает: вон какую лавку занимаешь! Судя по ароматам, выбор пряностей у тебя хорош. Может, и для моих нужд отыщется что-нибудь полезное и недорогое…