Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – рауграф Страница 33

Она спросила тревожным шепотом:

– Что, меня уже и показать нельзя? Я так подурнела? Фигура не та?

– Все выше всяких похвал, – заверил я, – вот смотрю и уже не то думаю, что должен бы крупный государственный деятель, но… увы, служба! Со всеми ее строгостями и ограничениями.

Она вскинула удивленно красивые дуги бровей:

– Разве не вы всеми командуете?

– Леди Бабетта, – сказал я с укором, – я командую только людьми, но не обстоятельствами.

Она прошла к столу, я поспешно выдвинул стул, леди Бабетта остановилась у края, я придвинул стул, она опустилась на сиденье в полном восторге.

– Ах, как галантно! Сэр Ричард, это надо ввести в придворную моду. Что угодно я могла подумать на вас, но чтобы вы придумали вот такие красивые жесты ухаживания…

Я сел напротив, стараясь настроить себя как можно быстрее на подозрительный лад, но леди Бабетта щебетала, улыбалась, играла глазками, а платье тем временем сползает все ниже и ниже с обнаженных плеч…

– Это нечестно, – сказал я.

Она сделала большие глаза.

– Мало того, – сказал я обвиняюще, – что вы с помощью колдовства появились во дворце, но еще и сейчас колдуете…

– Я не колдую, – заявила она.

– А вот это движение плечиком? – спросил я. – Уже ни о чем думать не могу, смотрю, как дурак, жду… Разве так с друзьями поступают?

Она хихикнула:

– Вы мне льстите! Никакое это не колдовство, но все равно приятно, спасибо. У меня хорошая кожа, правда?

– Безукоризненная, – сказал я со вздохом. – Просто невероятно. Уж и не спрашиваю, как вы ее такой делаете…

Она сказала обидчиво:

– Сэр Ричард! Вы на что намекаете? Что мне сто лет? Ничего подобного. Я юная и почти несовращенная. А вы – совратитель, это я уже узнала. Мне с вами и страшно, и жутко интересно. В пороке все-таки что-то есть, правда?

Она смотрела с интересом, улыбалась, губы полные, сочные, красиво вздутые, сразу почти чувствую их нежность в моем рту, щечки румяные и с ямочками, странный контраст с аристократически холеным лицом.

– Попробую догадаться, – сказал я, резко меняя русло разговора, – вы появились внезапно, а это значит, что-то нужно сделать быстро… Примерно в это время к королю Кейдану должны прибыть его шпионы с сообщением о некоторых арестах в столице.

Она смотрела смеющимися глазами:

– Продолжайте. Вы всегда так хорошо рассказываете!

– Кейдан понял, – сказал я, – что перегнул. На меня давить – себе дороже. Это ветхие евреи – око за око, зуб за зуб, а я христианин, за один зуб всю челюсть выломаю… Как сказано в Евангелии, воздавать сторицей! И послал он вас срочно объяснять, что пошутил, что его не так поняли и что барон Фортескью со всеми почестями под ручки выведен из темницы, сейчас с него отряхивают последние пылинки…

Она засмеялась:

– За такие умозаключения еще больше люблю вас, сэр Ричард!.. Конечно, король меня не посылал и никак не мог бы послать в силу некоторых причин, о которых вы можете догадаться. Но Его Величество король Кейдан действительно освободил барона Фортескью и вернул отобранные титулы и владения… Вы так и будете меня держать за пустым столом?

– Могу поставить чернильницу, – предложил я. – Это канцелярский стол. Рабочий стол, как уже говорил, и еще скажу, крупного государственного деятеля. Я говорю о себе, если это не так заметно.

Она надула и без того пухлые губки.

– Сэр Ричард! Вы же воин, а они обедают и прямо на земле, как свиньи какие-нибудь немытые и грубые. В самом деле сможете сидеть за таким прекрасным столом и не угостить даму вином?

– Да побаиваюсь, – сказал я честно, – начнем с вина, а потом и вовсе не сумею вырваться из ваших нежных лапок, что и слона удержат. Я вообще-то такой податливый, такой хрупкий и ранимый…

Она сочно расхохоталась:

– Была такая мысль, как только вас увидела, признаюсь. Но обещаю не тащить в постель и не тиранить там.

Я хлопнул в ладоши, слуги почти сразу начали заносить, двигаясь, как в хороводе, блюда, преклоняли колено и перекладывали на стол, а я присматривался к леди Бабетте.

Надеюсь, она не заметила, как я старательно задавил в себе глубочайший вздох облегчения, что начался еще из голенищ сапог и докатился, увеличиваясь в размерах, до моего вороньего горла, но каркнуть я ему не дал, даже улыбочку полного довольства не допустил на государственное, надеюсь, лицо.

Бабетта указывала слугам пальчиком, таким нежным и розовым, что восхотелось грызануть его со всей дури и ощутить во рту эту сладость, что и сколько переложить ей, они выполняли быстро и слаженно, молчаливые и бесстрастные, как автоматы.

– Хорошо живете, – заметила Бабетта, когда мы остались одни. – Но беспечно.

– Заметно?

– Даже слуг не заменили, – сказала она с упреком. – Сменить охрану – это мало.

– А вдруг и эти новые?

Она покачала головой:

– Нет.

– Вы их всех в лицо помните? – спросил я.

Она поморщила носик:

– Чувствуется многолетняя выучка. Новые бы все роняли, толкались, задевали друг друга. Не боитесь, что отравят? Или ножом в спину?

Я вздохнул:

– Некогда думать о таких мелочах. О больших вещах мыслю. Например, поставить вон там шкаф или не поставить…

Она улыбнулась:

– Так что насчет барона Фортескью?

Я поинтересовался:

– А что с ним снова? Арестован опять?

– Свободен, – заверила она. – На всякий случай, со всей поспешностью выдворен обратно в гостевой дом, а потом его должны провести через земли дьявола. Так что скоро ждите.

– А-а-а, – сказал я. – Ну, ладно, он свою задачу выполнил успешно. Так что насчет?

Она с укором покачала головой, продолжая обгрызать куриную лапку. Даже это получается у нее настолько эротично, что я, глядя на ее блестящие от жира, полные разогретые губы, сразу напредставлял себе всякое, ощутил, что и сам начинаю разогреваться, рассердился на чересчур взыгравшее самцовое начало и велел себе быть мужчиной, а не мужиком.

– Любопытно, – пояснила она, – что планируете дальше.

– Дальше? – переспросил я. – Вообще в глобальном масштабе… я имею в виду вселенском, или же имеете в виду всякие мелочи вроде этого королевства?

Она хитро стрельнула глазками:

– Да-да, я догадываюсь, что для вас масштабы королевства… узковаты. Боюсь, что об этом могут догадаться и люди, у которых больше силы и власти… Но я не об этом. Милый Ричард, не прикидывайтесь, что не поняли. Обычно ожидается ответный жест. На усмотрение вашей светлости, конечно, но все, понятно, ожидают… как бы сказать, нечто связанное с бароном Фортескью.