Варторн: Уничтожение - Асприн Роберт Линн Страница 33

Голова у Рэйвен шла кругом. Конечно, все, что говорила Вадия, было правдой. Уж кому об этом знать, как не ей, Рэйвен. Ведь она получала информацию, можно сказать, из первых рук. В конце концов, сам лорд Матокин приставил ее шпионить за Вайзелем, а некоторые высказывания генерала граничили с прямой изменой.

«И как же ты намереваешься использовать мое… то есть паше положение для достижения своих целей?» – спросила она.

Вадия долго молчала, затем сказала:

«Все очень просто. Если одни из мужчин станет угрозой делу Империи, ему предстоит умереть».

Рэйвен в изнеможении закрыла глаза. Ей хотелось отгородиться от голоса Вадии, уползти и спрятаться в каком-нибудь потаенном уголке их совместного сознания. Девушке требовалось на время уединиться, чтобы переварить услышанное.

Но в этот критический момент у входа в ее палатку раздался голос. Прибыл посыльный от Вайзеля – несмотря на позднее время, генерал желал ее видеть.

Рэйвен поднялась, одернула мундир и направилась к шатру главнокомандующего. Тамошняя охрана провела ее внутрь.

– Генерал. – Девушка отсалютовала, все еще пребывая в некотором замешательстве.

Вайзель улыбнулся, но улыбка получилась несколько мрачноватой и холодной.

– Скажите, Рэйвен, – спросил он. – Это правда, что вы всю свою жизнь прожили здесь, на Перешейке?

Такого начала девушка не ожидала.

– А где же еще мне жить, сэр? – С некоторым запозданием она поняла, что ее слова прозвучали нелепо. Ведь существуют еще Северный и Южный Континенты, там тоже живут люди. Но эти народы с их культурой настолько отличались от родною и привычною Перешейка…

Вайзель что-то проворчал себе под нос. Он прихлебывал из бокала и выглядел так, будто давно уже предавался этому занятию.

– И что же вы скажете насчет обитателей Перешейка? – спросил он вслух.

– Сэр?

Генерал уставился на девушку тяжелым взглядом.

– Я хочу спросить: почему они не сражаются? Почему вся их армия не может оказать достойного сопротивления? Да что там достойного… Более жалкого зрелища я не видел за всю историю войн!

Судя по всему, он и не ждал ответов от Рэйвен. Продолжал разглагольствовать, задавая риторические вопросы. Похоже, его искренне огорчал тот факт, что его армия не встречает сопротивления. Девушке это казалось бессмысленным.

«Вот видишь? – произнесла Вадия. Рэйвен в это время безмолвно и терпеливо слушала речи Вайзеля и ждала, когда же дело дойдет до постели. – Он сам напрашивается на веду. Поверь, за этим генералам нужен глаз да глаз».

«Да, – согласилась Рэйвен. – Будем за ним присматривать».

РАДСТАК (3)

В результате переделки песня получилась не очень-то удачная – слишком много слов, они не всегда укладывались в размер, строчки не совсем гладко цеплялись друг за друга. Но Радстак упорно выводила куплет за куплетом, твердо веря: слова не главное, важнее передать заданный Аквинтом дух песни.

А он, конечно же, заключался в призыве к борьбе против Фелька, поработившего Каллах.

Некоторые посетители покидали зал таверны, едва заслышав куплеты, которые они с Део исполняли. Но были и такие, которые остались, придвинулись ближе к их углу и сидели с расширенными глазами, непроизвольно облизывая губы – как бы пробуя на вкус запретные слова.

Сама Радстак находила песню довольно глупой. По крайней мере, банальной. Део подыгрывал ей на громоздкой бандуре – местные жители называли его меллиглосом – очевидно, старшем брате тех изящных струнных инструментов, которыми пользуются у них на Юге.

Играл он вполне сносно, даже более того – неплохо. Радстак уже заметила: чем бы ни занимался ее напарник, во всем сказывалось его безошибочное чутье и этакое насмешливое обаяние. Оно делало Део неотразимым даже в обличии слюнявого идиота. Вот и сейчас: он сидел, перебирая струны, с выражением легкого удивления и восторга на лице: эк им удается!

Радстак, со своей стороны, легко и естественно имитировала хромоту. Таким образом, им удавалось избегать вопросов по поводу воинской обязанности. Аквинт мог быть доволен своими подчиненными.

Аквинт… Этот человек выглядел весьма сомнительно. Возможно, он действительно являлся сотрудником Службы безопасности – но особой любви к фелькской власти в нем тоже не ощущалось. Радстак вообще не отмечала в нем особых привязанностей к чему-либо, если не считать, конечно, явной любви к самому себе и своему юному компаньону. Коту. Поначалу Радстак показалось, что их связывают интимные отношения. Но затем она пришла к мнению, что этих двоих скорее всего объединяет криминальное прошлое. Да и настоящее тоже.

Она до сих пор точно не могла определить, о чем заключается суть их нынешней игры. Определенно, они боролись против Фелька, оккупировавшего Каллах. Тем не менее их попытки раскрыть подпольную организацию Рассеченного Круга выглядели вполне искренними – по крайней мере на первый взгляд. По мнению Радстак, основным движущим мотивом Аквинта выю желание упрочить свои собственные позиции, которые окажутся под вопросом по завершении дела с мятежниками.

Больше всего девушку волновало, как ей самой (а вместе с ней и Део) наилучшим образом вписаться в эту сложную и неоднозначную интригу. Несомненно, лучше уж играть роль агентов Службы внутренней безопасности, чем сидеть под замком за попытку покушения на генерала Вайзеля.

Тем временем песня подошла к концу – к своему бездарно-вдохновляющему финалу. Она не потребовала от Радстак особых усилий. Дело в том, что когда-то девушка брала уроки вокала – это являлось неотъемлемой частью ее воспитания. Музыкальное образование обязательно включалось в программу обучения детей в большинстве цивилизованных государств Южного Континента, в том числе и в ее родной республике Диллокви. Немало времени потратила, изучая искусство и философию. Южная традиция полагала эти предметы не менее важными, чем получение практических навыков, необходимых для жизни.

Раздались дружные аплодисменты. Радстак тешила себя надеждой, что они относятся не только к провокационно-мятежным виршам, которые они накропали, но и к ее прочувствованному пению. Део раскланивался с радостной улыбкой дебила, которого только что погладили по головке.

Следуя совету Аквинта, они использовали мелодии хорошо известных песен, а слова подправляли в соответствии с собственными целями. Все песни получались более или менее похожими: в них порицалось фелькское владычество и превозносилась местная каллахская культура.

Несколько раз за время концерта Радстак пришлось украдкой щипать себя за руку, чтобы не рассмеяться посреди песни.

Содержатели таверны – пожилой мужчина и его жена – поначалу были обеспокоены опасным характером их куплетов… особенно когда часть посетителей покинула зал. Однако те, которые остались, ели и особенно пили за двоих, так что хозяева оказались не внакладе.

Что же касается фелькских патрулей – так на то и существуют запоры на дверях и ставни на окнах.

Зрители придвинулись еще ближе, сгрудившись в углу возле артистов. Они возбужденно перешептывались. Радстак отлично понимала их осторожность. Если сюда нагрянут фелькские солдаты и услышат, какие песенки распевают в таверне, то последствий не миновать. Да только последствия будут не для них с Део. В конце концов, они являются реальными агентами Службы внутренней безопасности – организации, которая контролирует не только жизнь в Каллахе, но и по всей Империи.

Кроме того, полковник Джесил предупрежден, что они будут работать в этом учреждении до самого комендантского часа. Так что никаких накладок быть не должно. Они с удовольствием поставили об этом в известность того самого офицера с перекошенным лицом, который так усложнил их прибытие в Каллах всего несколько дней назад. Его кислый вид доставил Радстак немалое удовольствие – хотя больше бы се удовлетворил расквашенный нос офицеришки или парочка шрамов на его физиономии.