Олег Бубела - Беглец Страница 33

Пока вода булькала, заполняя тару, я рассматривал своё отражение в ручье. Эх, побриться бы не мешало! Я машинально провел руками по подбородку и вдруг ощутил что-то непонятное. Посмотрев на ладонь, я обнаружил кучу мелких жестких волосков и несколько минут тупо на них пялился. Затем провел по лицу еще раз. Никаких сомнений — я начинаю линять! Почему? Я резко провел рукой по волосам, а затем посмотрел на результат. Но волосы с головы выпадать отказывались. Облегченно вздохнув, я отбросил мысли о радиоактивном облучении и сосредоточился на лице. Взяв старую рубашку, я принялся тереть свою физиономию, счищая остатки многодневной щетины.

Это было странно, но вся моя растительность на лице сошла на нет. Ощупывая в очередной раз кожу, я убедился, что она стала гладкой, как попка младенца. Гадая над причинами столь внезапного облысения, я собрал всё полезное в сумку, разворошив свой узел и вытащив стрелу, которая пробила насквозь несколько кусков мяса и один из ремней. Все-таки, мне очень сильно повезло! Ведь если бы стрела не попала в мой мешок, она наверняка прошила бы меня насквозь. Тогда уж точно смеялись бы эльфы.

Кинув напоследок две фляги с водой, а одну с лимэлем засунув во внутренний карман жилетки, я завязал сумку, а затем повесил ее на плечо, подхватил луки, все колчаны со стрелами и... остановился. Подумав, выкинул два колчана, избавился от двух луков, выбрав себе один, что получше, и выбрался из оврага. Все-таки я не Терминатор — носить снаряжение весом больше себя, а жаль... За это время я нашел только один ответ на все еще мучивший меня вопрос об исчезновении растительности на лице — лимэль! Эта волшебная гадость мало того, что восстанавливает мой организм, так еще и меняет его на эльфийский лад. А никто из них волосяным покровом на лице не обладает. Это, конечно, к лучшему, бриться мне уже не придется, но вот что будет дальше? У меня удлинятся уши? Я машинально потрогал кончики своих локаторов. Пока никакого изменения в их строении не замечалось.

Нужно быть поосторожнее с этим зельем, решил я. Ведь, как известно, в больших количествах и лекарство превращается в яд. Поэтому, как только выберусь к людям, нужно завязать с допингом и оставить немного про запас. Как я уже убедился, он отлично заживляет раны, с ним аптечка уже ни к чему — есть лекарство от всех болезней! Придя к такому выводу, я решил, что нужно опять подкрепиться. Вся эта стрельба страшно меня утомила. За время, пока думал, я пробежал довольно большое расстояние, луг опять сменился лесом, но этот немного отличался — бурелома в нем было явно больше. То и дело мне приходилось оббегать нагромождения веток и поваленных, покосившихся деревьев. Эльфийский лес мне нравится больше, заключил я.

На одном из больших деревьев, склонившемся макушкой почти к самой земле, я и сделал привал. Присев на прогретый солнцем ствол, я развязал свою сумку и достал из неё все съестное, решив прикончить за один присест, чтобы вечером уже поужинать у людей. Оглядев запасы, я быстро умял сушеное мясо с хлебом, запил водой и принялся за фрукты. Они вообще пролетели мимо зубов незаметно, а когда кончились, я почувствовал, что все еще голоден. Тяжко вздохнув, я достал свежее мясо и очистил от листьев. Затем оглядел эти неаппетитно выглядевшие куски, взял один и стал откусывать от него, особо не пытаясь разжевывать, а сразу глотая. После фруктов свежее мясо показалось мне еще более отвратительным, чем раньше.

С трудом работая челюстями, я услышал шорох в кустах позади меня и обернулся. Из кустов молниеносно вылетел зверь, как две капли воды похожий на Рыжего, которого я встретил у родника и запрыгнул на ствол дерева рядом со мной. Посмотрев мне в глаза, кэльв оскалился и зашипел. Я спокойно прожевал мясо, что было у меня во рту, понимая, что в скорости мне с ним не тягаться, а значит, и пытаться вытащить кинжал не имело смысла. Проглотив, я дружелюбно обратился к зверю:

— Привет, Пушистик! Проглодался?

Одной рукой, я достал самый большой и самый жилистый кусок мяса из своего запаса и положил на дерево рядом с кэльвом.

— Лопай! От сердца отрываю... — со вздохом закончил я и продолжил вгрызаться в тот кусок, что держал в руке.

Пушистик перестал шипеть и посмотрел на меня внимательно, причем я заметил в его взгляде недоумение, которое я поспешил развеять.

— Бери, пока дают! — промычал я с набитым ртом.

Кэльв спрятал когти, и все еще недоуменно на меня косясь, сделал пару шагов, нагнулся и вцепился в мясо длинными клыками. Видимо, он и впрямь был очень голоден, так что жадно поедал пищу, уже больше не обращая на меня внимания. Пользуясь случаем, я внимательно его рассматривал. Шерсть была ярко рыжего цвета в пятнах, она слегка блестела под лучами солнца и словно просила провести по ней рукой. Но я подавил это желание, подумав, что Пушистик может неправильно меня понять. На боках было явно видно все ребра зверя, что явно не было последствиями излишне сытой жизни. Морда была плоской и похожей на мордочки наших домашних котов, только больше раза в два. На ней был влажный коричневый нос, вдававшийся немного вперед, а под ним длинные и острые, словно хирургические скальпели, клыки и предмет гордости любого кота — длинные усы, воинственно торчавшие в разные стороны. Уши, также как и у Рыжего, немного смахивали на кроличьи своими размерами, но теперь я смог рассмотреть небольшие кисточки на их кончиках.

Взяв еще один кусок мяса, я подумал, глядя на кэльва:

"Красавец!"

Пушистик оторвался от мяса и вопросительно на меня посмотрел.

"Да нет, ничего, ешь! Это я просто тобой восхищаюсь", — подумал я в ответ.

Кэльв вернулся к еде, а до меня только стало доходить. Я же мысленно общался с ним! Значит, они если не разумны, то полуразумны точно! И вдобавок обладают ментальными способностями. Да это же просто находка! Только очень интересно, почему тогда они нападают на эльфов? Хотя тут все предельно ясно — эльфы просто их боятся и не думают с ними общаться, а сразу стремятся или убить, или хотя бы отогнать. А я и в первый раз, и сейчас не испытывал при встрече с ними страха. Боязнь, конечно, была, особенно впервые, но она появилась уже после того, как я позвал Рыжего. Итак, выходит, что кэльвы нападают на того, кто их боится, а так — они довольно милые существа. И что мне теперь делать с этим знанием? А ничего! Я не нужен кэльву, а Пушистик не нужен мне. Друзьями-товарищами по жизни мы не станем, как это часто бывает в книгах. Из нашей встречи получилась только совместная трапеза, а после мы пойдем своими дорогами. Ведь два хищника-одиночки не нуждаются в спутниках.

Прожевав, я встал с дерева и положил последний кусок мяса перед кэльвом, который уже практически справился со своим. Пушистик опять недоуменно уставился на меня.