Сергей Щеглов - Начальник Судного Дня Страница 33

— Я видел его, — ответил дракон, воспринявший слова Валентина всерьез и даже как будто обидевшись. — Мы летали бок о бок, Фалер. Он — один из нас!

Еще один талант моего Учителя, о котором я и не подозревал, подумал Валентин. Ай да Хеор! Заморочить голову, и кому — снежному дракону! Вот что значит маг с трехсотлетним стажем.

Валентин вспомнил огненного дракона, Селингари, до сих пор подчиняющегося каждому слову того, кого он считал преемником Хеора, и констатировал, что Хеор разбирается в драконах едва ли не лучше, чем в людях. Пожалуй, разубедить снежного дракона в его заблуждениях не получится. Ну что ж, на то и Обруч.

Валентин повторил свой трюк с Перчаткой и снежной пружиной. Дракон раздулся на целый метр, практически вернув себе первоначальные размеры. Валентин на миг сконцентрировал все внимание на зрении; именно оно отражало подлинные мысли дракона, в то время как слова были лишь их несовершенным переводом на человеческий язык. Область зрения на миг изменила цвет, погасла, уступив место объемному изображению висящего в воздухе облака лазурного цвета, и снова вспыхнула красным. В центре ее по-прежнему находился обведенный ярким белым контуром человек. Факир Фалер, которого дракон намеревался присовокупить к королю Тардену. Не силой, нет — факир был сильнее. Обманом. Дракон верил, что всех, кто мыслит словами, легко обмануть.

Ого, оценил свои наблюдения Валентин. Посмотришь на мир его глазами, сам драконом станешь!

Ну что ж, господин дракон, подумал Валентин. Валяйте, обманывайте; а я уж как-нибудь по старинке. Грубой силой.

— Отпусти Тардена, и я сохраню тебе жизнь, — сказал Валентин, желая проверить, насколько ловок дракон в искусстве обмана.

— Мне не нужна жизнь, — без запинки ответил дракон, — мне нужен Тарден. И еще мне нужен ты, Фалер. Отправься со мной, и Хозяин оставит Тардена в живых!

Не слишком ловок, оценил Валентин, но и не полный идиот. Месяца два назад я бы ему поверил.

— Выпусти его сейчас, — предложил Валентин, — тогда я полечу с тобой.

— Ты слишком силен, — мгновенно возразил дракон. — Мне нужен заложник, чтобы говорить с тобой на равных.

— Ты не веришь слову Фалера? — Валентин старательно изобразил угрожающие интонации Хеора. Белый контур вокруг Фалера дрогнул и слегка потускнел.

— Слова людей — для людей, — ответил дракон. — Что тебе стоит обмануть дракона?

Вот так, отметил Валентин. Теперь на все мои предложения он будет канючить, что я его обману. Между тем как на самом деле все совсем наоборот.

Молодец, дракон! Хорошо обманываешь!

— Ну что ж, — пожал плечами Валентин. — Тогда полетели вместе. Я согласен.

С этими словами он в третий раз произвел свои манипуляции с Обручем и Перчаткой. Дракону показалось, что следует переменить форму тела, Перчатка послушно раздвинула невидимые границы, и снежное облако вытянулось вдоль продольной оси, став похожим на громадного дельфина.

Все, решил Валентин. На четвертый раз — в бой!

— Сними свои талисманы, — приказал дракон, приняв согласие Валентина за слабость, — убери магический кокон. Потом — отдай мне женщину, и лишь потом входи сам!

Валентин вздрогнул от возмущения и нанес удар раньше, чем осознал, что он делает. В споре двух обманщиков победил более хладнокровный.

Сжатая пружина распрямилась, раскинув ауру на десятки метров вокруг. Тугие слои магоплоти, державшие Линно Тардена, ослабли, и Перчатка без труда нашла между ними две узкие щели. С удивившим самого Валентина треском магоплоть лопнула, небо содрогнулось от гулкого вопля, похожего на раскат грома. Что-то темное пронеслось над ошеломленными зрителями, секунду назад наблюдавшими за действиями факира и вдруг увидевшими над собой взбесившееся белое облако. Диана округлила глаза, но не успела даже испугаться; Линно Тарден свалился на нее из воздуха, и в следующее мгновение тяжелая крышка магического ящика захлопнулась, лишая обоих всякой возможности стать жертвами снежного дракона.

Валентин поднял Перчатку и сжал пальцы, возвращая дракону его первоначальный объем. Несколько капель мертвой магоплоти упали на траву невдалеке от мавзолея и вспыхнули нехорошим белесым пламенем. Громоподобный рев стих, и на какое-то мгновение Валентин ощутил легкую скуку. Все получилось так просто, что…

Что самое время вспомнить пожелание Занга, закончил Валентин. Все это не взаправду, все это — сценарий Не-Билла, а разве он может придумать хоть что-нибудь занимательное?!

Валентин довольно ухмыльнулся и только тут ощутил, что в его левой руке что-то есть.

Вздрогнув от испуга, он уставился на свою абсолютно пустую ладонь. Ладонь?!

Еще недавно это был плотно сжатый кулак!

Валентин попробовал снова сжать пальцы и ощутил сопротивление, как если бы держал в руке комок жесткой резины. Перчатка работала на пределе — и все-таки снежный дракон выкарабкивался из ее объятий!

Валентин поднял глаза вверх. Дракон уже восстановил свой первоначальный объем и принял при этом форму веретена, нацеленного своим острием прямо на Валентина.

Какую-то бесконечно малую долю секунды Валентин смотрел в лицо снежному дракону. И хотя Валентин не мог представить себе ничего, что могло бы ему повредить, в это мгновение перед ним пронеслась череда воспоминаний. Клокочущая водная стена над Ампером; черное солнце в небе Эльсана; Занг, покачивающий перед собой рунный меч. Почему меч, удивился Валентин, и тут снежный дракон нанес свой удар.

— Будь ты проклят, Линно Тарден! — прогремел над поляной его полный злобы и дикого отчаяния визг. — Я не могу убить тебя, когда тебя защищает Фалер! Но я могу превратить свою жизнь в твою смерть!

Валентин понял, что должен немедленно исчезнуть с Побережья. Исчезнуть вместе со своей репутацией непобедимого Фалера, со своим магическим ящиком, с лежащим внутри него Линно Тарденом. Потому что дракон прямо на его глазах принялся таять в воздухе, превращая свою магоплоть в чистую Силу, и Силы этой было так много, что свет ее затмил солнце.

Я должен выпустить еще один абсор, подумал Валентин, но не сделал даже попытки сложить руки в соответствующий знак. Он как завороженный следил за драконом, совершавшим древний, считавшийся навечно утраченным ритуал.

Дракон отдавал себя Силе, требуя от нее взамен исполнить его последнюю волю.

Интересно, почему я ничего не делаю, спросил себя Валентин. Неужели моя мания величия зашла настолько далеко, что я не считаю предсмертное проклятие чем-то серьезным? Или мне просто интересно, как он все это проделывает?

Валентин опустил глаза и увидел, что пальцы его мелко-мелко подрагивают, фиксируя основные моменты разворачивающегося в небесах магического действа. Вот так, нервно усмехнулся Валентин; когда на глазах Фалера убивали его короля, он все равно продолжал делать заметки.