Степан Мазур - Клятва рода Страница 33

— Отступники! Я забираю ваши имена! Вы низвергнуты!

Отступник? Нет, я не отступник. Я Сема. Я Сема, который всего лишь мысль. Я мысль о том, что я считал себя Семой.

Мы не можем вставить и слова. Нас не спрашивают. Словно и незачем.

Долгое падение.

Удар.

Жуткая боль.

Вопросы без ответов: «За что? ЗА ЧТО?!»

Ответов нет, мы вырваны из облаков, и крылья наши уже не те. Они опалены и покрыты копотью, слабы, но огонь самого Дна Мироздания дает им новую силу. Я подчиняю его себе. Я принимаю свое новое имя. Со старым меня уже ничто не связывает.

Нет, я Сема. Со старым меня связывает желание. Желание вернуться к Марии. Этот свет бессмыслен. Он — ложь. Ощущения лживы, я не тот, о ком говорит мне отравленный разум. Я Сема!

Я мысль.

Проходит время, я думаю, размышляю, пытаюсь найти выход, компромисс, ответы на мои извечные вопросы.

А друг мой от моего имени собирает армии.

Мне приходится возглавить поход.

Мы идем к этой воздушной массе, мы хотим справедливого разговора, ответов на свои вопросы, но нас не слушают, нас не слышат и не видят.

С нами сражаются все те же слепые глупцы.

Мы можем в один миг уничтожить их всех, но того Старца нет, он куда-то ушел.

И того темного облака нет…

Ничего нет…

Но главное — нет ответов на вопросы. Значит, смысла в этом периоде времени не существует. Я приказываю остановить бойню, все равно нет смысла в убийстве слепцов.

Мы уходим.

Я не нашел ответов на свои вопросы.

Нет! Я знаю ответы! Я знаю, кто я…

Я мысль?

Скорпион.

Пытки памяти.

Невнятный сумрак обозначил его тело. Тот, кто назвался моим братом, вновь предстал передо мной.

— Ты глуп. Вместо того чтобы активировать тотем, который взял бы на себя хоть часть яда, ты бросился в безнадежную атаку.

— У нас с братом должны быть равные шансы.

— У вас разные дозировки… Братом ты по-прежнему называешь не того…

— Я знаю, кого называть братом.

— Ты не знаешь ничего!

— Как же было на самом деле?

— Что ты хочешь услышать? То, что я отговаривал его в ночь перед преставлением? Давай я лучше покажу тебе, что было после его ухода, но до времен скитаний в горах Тибета.

— Хочешь воспользоваться моментом, пока я подвержен яду? Ты же сам являешься не меньшим мороком, чем то, что будет тобой показано.

— Полезные мысли. Ставь фильтр.

В голову ударило. Сумрак сменился мраком, и я окончательно потерял восприятие мира…

Земля разверзлась по велению его слова. Обширный пласт вдруг вспучился, поднялся с сухим треском и надломился пополам, как будто лопнул засохший корж хлеба.

Небу открылся вход в подземное царство.

Тот, кто открыл при жизни все пятьдесят врат силы, став богоподобным, кого прозвали вторым «спасителем», — Христос на современный лад, а в северных странах просто Коляда — опустил взор к клубящемуся дымом разлому. Второе воплощение ведического Спасителя собиралось спуститься в ад. Настало время забрать первосотворенных…

Из тьмы валил пар, тянуло затхлым воздухом вперемешку с серой. Он вдохнул во всю грудь, и ноги повели во мглу, туда, куда никогда не проникали лучи солнца.

Стоило сделать десяток шагов по незримым ступеням, как земля с гулким грохотом соединилась над головой, погружая во мрак. Пришлось остановиться, чтобы дать глазам время привыкнуть. Постепенно во мгле стали различаться смутные тени, мрак из иссиня-черного стал серым, отодвинул видимую грань вдаль. Выживший пророк поправил перевязь меча за спиной, и уверенная глухая поступь продолжилась.

Двуручный меч с широким перекрестьем, таким, что сам меч походил на крест, приятно тяжелил плечи, окутывая аурой теплоты и надежности. Сила духа силой духа, вера верой, но от надежного холодного оружия какой воин света откажется? Еще и с таким могучим противником, как Велес, что гордо именует себя Богом. Лицемер.

Чем глубже спускался, тем, как ни странно, становилось светлее. Земля вокруг стала подсвечиваться бледно-розовым, красноватым, сгущаясь до яркого багрового цвета, запах серы стал плотнее и ощутимее. Под ногами то и дело мелькали мелкие насекомые, шныряли здоровые крысы ростом с приличную собаку. Двоим пришлось хорошенько наподдать, чтобы уступили дорогу, их толстые заплывшие морды лениво скалили острые, как бритвы, зубы, глухо рычали, но как только доводилось увидеть пару карих глаз, что горели незримым светом внутри, так предпочитали подвинуться.

Вихрастый чудак сорока лет и вправду на многое был способен. Он до тридцати лет слонялся по миру в поисках истины, искал правду, варианты, как сделать мир лучше, чище, как остановить кровопролитное колесо войны. Но мир становиться лучше и не собирался. Люди не только не оценили мудрых советов, но и попытались как можно быстрее отправить его на тот свет, особое рвение здесь проявили избранные шпионы Велеса. Как будто нареченный Спасителем не ведает, когда придет его время переступить грань, а когда мир может и подождать?

И вот настало время путешествия в Гиперборею, к Алатырским горам, где таится спуск в Нихель, Тартар, или ад. Каждый народ зовет по-своему.

Немногим известно, что каждые шестьсот лет на Земле рождается Посланник, способный сделать мир лучше: огненный Заратустра, свирепый Моисей, загадочный Буддай, милосердные Спасители, непримиримый Мухаммед… Будут еще и еще, вот только не всех мир примет или хотя бы услышит. Эпохи идут одна страшнее другой — сомнут и не заметят. Лишь побрякушки, что останутся после них, будут людям немым укором.

Коляда, как его назвали на славном Севере за годы скитаний, потерял счет шагам. В поле зрения вместо багровых стен попали черные врата. Массивные створки, каждая как гора, отделаны толстыми слоями черной стали — рецепта подгорного народца. Ворота испещрены узорами, колдовскими знаками, звездами с множеством граней, самая большая — стадвадцативосьмигранная.

— Прости, Люци, жаль такую красоту разрушать, но я пришел за родителями… Родителями рода. А это — святое.

Коляда достал меч — черный булат, ни у кого в мире таких давно нет и еще долго не будет — замахнулся на ворота, разгоняя меч и силу удара внутренней силой.

Перед вратами вспыхнул свет, обозначая крылатую фигуру в белой мантии. Тоненький голосок пропищал:

— Я послан, чтобы остановить тебя. Дальше дороги нет, там царство отступников. Посланнику неба там не место.

Коляда опустил меч, свободно держа тяжелый двуручник одной рукой. Постранствовал по миру, прокачался, побегал и по северным землям, воинской науки поднабрался. Не всегда люди понимают слово. Иногда нужно и по зубам. Меч в этом случае — надежная наука. Свободной рукой пригладил прядь волос, ответил низким голосом: