Галина Романова - Чара силы Страница 33

Отрок всплеснул руками, роняя оружие, и бросился Даждю на шею:

— Тарх!

Даждь обнял его одной рукой, не выпуская меча из рук.

— Ты жив,— прошептал отрок, прижимаясь к нему.— Ты жив! А я так боялся!

— Я знаю, сынок, знаю... Но ты молодец! Хорошо сражался!

— Я думал, что ты погиб,— объяснил Агрик.— Я шел и услышал крик. Это был человек — его убили. Я подумал, что это ты...

— Ну, успокойся! — улыбнулся Даждь.— Меня не так-то легко убить! А вот люди...— Он враз посерьезнел и поднял глаза на Дуная; — Кто ты?

— Это Дунай,— поспешил ответить Агрик.— Он спас меня от змей,..

— Если так, то спасибо,— серьезно ответил Даждь.— Но нам надо спешить — если здесь есть люди, змеи могут их убить. Ты идешь с нами, Дунай?

— Конечно! — Тот со свистом рассек мечом воздух.— Я тоже был их узником и хочу поквитаться!

— Тогда пошли.— В руке Даждя оказались ключи.— Я забрал их у Ехидны. Собери оружие, Агрик, и догоняй нас!

Даждь первым бросился по коридорам, увлекая за собой спутников.

Его предположение оказалось верным — к дели их вывели крики ужаса, далеко раздававшиеся по пещерам.

Кричали запертые люди — змеи легко проникали сквозь прутья решеток. Маленькие змейки кусали узников; большие, не имеющие яда, душили их, наваливаясь по двое. Большинство узников сидели поодиночке в маленьких тесных норах, как недавно Агрик и Дунай, и прийти на помощь друг другу не могли. Появление трех воинов сначала осталось незамеченным, пока те не кинулись убивать змей.

Неопытный боец, Агрик больше мешал, поэтому Даждь сразу сунул ему ключи и велел отпирать замки. Его-то и заметили первым, и отовсюду послышались крики — всем хотелось быстрее обрести свободу.

Те узники, кого он успевал освободить, сразу кидались на подмогу. Даже умирающие хватали ядовитых змеек и откручивали им головы, не обращая внимания на новые раны. Но лишь немногие змеи продолжали нападать — большинство кинулись спасаться. Этих-то и добивали Даждь с Дунаем, и раньше, чем Агрик отпер все замки, была убита последняя змея.

Узники обступили своих освободителей. В основном это были старики, женщины и дети. Воинов попалось совсем немного — человек десять. Со всех сторон к витязям тянулись с мольбой руки, звучали просьбы о помощи.

— Помогу, помогу, но позже,— воскликнул Даждь.— Сначала мы должны проверить, не осталось ли где людей. Все, кто может, за мной!

Несколько мужчин вызвались последовать за ним.

Однако в соседних пещерах людей не оказалось, зато все ниши и норы были забиты, разными вещами — от звериных шкур и свернутых шатров до съестных припасов. Ненадолго забыв о своей дели, Даждь бросился подыскивать себе одежду — до сих пор, кроме кольчуги, на нем ничего не было. Под его рост и плечи подходящее одеяние удалось отыскать не сразу, но в сокровищах Ехидны зато обнаружились их собственные вещи, в том числе Грааль — его бросили у входа в одну из пещер.

Но у Ехидны были и другие живые узники, до которых спешили добраться змеи. Издалека снова послышался шум — похоже было, что там беснуются и рвутся на волю звери.

Люди поспешили на шум и поняли, что не ошиблись.

Точно в таких же норах–нишах, как и люди, были заперты лошади, быки, волки, медведи и прочее зверье. Все они вопили на разные голоса, потому что и к ним подбирались змеи. Но убийцам мешали копыта, когти и зубы, а потому змеи атаковали всех по очереди, накидываясь скопом. Уже несколько зверей валялось в клетках при последнем издыхании, но и часть змей была растерзана зверями.

Здесь с тварями оказалось покончить просто — каждому выпало взмахнуть мечом всего по разу, и все враги оказались уничтожены. Даждь бросился искать своего коня.

— Хорс!

Жеребец отозвался ржанием. У его ног валялось несколько затоптанных змей. Получив свободу, он ткнулся носом в грудь хозяину и закрыл глаза. Его золотистое тело сотрясала дрожь.

— Успокойся, успокойся, друг, — нежно говорил Даждь, поглаживая гриву Хорса. — Мы снова вместе. Разве я мог тебя оставить?..

— Друзья, — воскликнул он, — разбирайте лошадей и возвращайтесь к остальным. Все богатства Ехидны — ваши! Агрик, а нам надо собирать вещи да в путь!

Отрок радостно кивнул и бросился выполнять приказ.

— Великое солнце! — вдруг перекрыл шум жизнерадостный вопль. — Глазам своим не верю! Ну‑ка обернись! Сварожич, ты?

Даждь вздрогнул, оборачиваясь.

В дальнем конце зала оставалась запертой еще одна ниша. В полутьме казалось, что там шевелится нечто бесформенное, но вот к решетке прижалось сияющее улыбкой лицо молодого мужчины с бесшабашными веселыми глазами, и Даждь ахнул:

— Ты, Гамаюн? Ты?

— Я! — радостно завопил тот. — Меня что, никто освобождать не собирается? Тут крысы здоровые, а я, сам понимаешь, их не жалую!.. Ну, будь человеком! Чем я хуже других?

Он продолжал выражать свое возмущение, и Даждь поспешил вырвать ключи у Агрика.

— Я сейчас, — заторопился он.

— Понимаю, мы с тобой никогда друзьями не были, — тем временем трещал Гамаюн, — даже более того, считалось, что я должен тебя ненавидеть из‑за матери и Велеса, а ты — меня, но уж доведи дело до конца! Кроме того, я тут не один!

Он так шумел, что Даждь поспешил отпереть его, но, услышав последние слова Гамаюна, остановился.

— Как не один? — опешил Даждь. — И Сирин?..

Сварожич не был уверен, что ему хочется освобождать ее, даже если таков обычай победителя, но Гамаюн решительно замотал головой.

— Нет, — весело сообщил он. — В этой клетке я один. А если ты меня отопрешь, я скажу, кто тут еще есть. Это близко, но пока не откроешь…

— Да, пожалуйста! — Даждь чуть не силой сорвал замок.

Вопли Гамаюна привлекли внимание остальных людей, и это не радовало Даждя. На их глазах из клетки выбралась пыльно–серая птица с голубыми перьями. Голова, шея и голые плечи ее были совершенно человеческими. По росту Гамаюн был лишь на голову ниже Даждя и настолько же выше Агрика. Откинув со лба лохматую челку, Гамаюн оглянулся на застывших в испуге людей и жизнерадостно улыбнулся, подмигивая всей компании. Это заставило многих отшатнуться в суеверном ужасе.

— Ничего, еще полетаем! — счастливо воскликнул Гамаюн и приятельски хлопнул Даждя крылом по боку. — Представь меня твоим друзьям, или я сам назовусь!

Люди при этом попятились, а кое‑кто и вовсе поспешил исчезнуть.

— Видишь, что ты наделал? — шепнул Даждь. — Что они обо мне подумают?.. И потом, ты мне кое‑что обещал!

— Да я теперь до конца жизни служить тебе готов! — пылко воскликнул Гамаюн, делая неловкую попытку преклонить колено. — Честно!.. А это… Там еще один зверь сидит, только ты в него не поверишь — ты ж его не видел никогда. Пошли, покажу!