Window Dark - Время Красной Струны Страница 33

В зале кто-то громко ругнулся. Оцепенение прошло. И я увидел, что Электричка снова стоит в центре сцены.

Круги под ногами меня и противного шестиотрядника полыхнули красным. Пора было возвращаться в игру.

— Кто из женщин-космонавтов был первой? Валентина Терешкова или Светлана Савицкая?

— Терешкова, — в унисон ответили мы.

— Никита Кожемяка — герой русской или киргизской народной сказки?

— Русской, — и снова невозможно было сказать, кто дал ответ первым.

— До какого города доведёт язык?

Звуки смешались.

— До Киева, — сказал Сёма.

— В Киев, — выпалил я.

— А чего эти штуковины не загораются? — подал голос финансолюбивый Серёга.

— Игра на выбывание не пополняет банк, — объяснила директриса. — Стая не двигается вперёд. Просто на горной тропе сошлись два барана, и решают, кому идти дальше, а кому падать в пропасть.

— Сколько великих подвигов совершил Геракл?

— Двенадцать, — мы снова успешно парировали удар.

— Какой формы дорожный знак «Движение запрещено».

Ответы прозвучали почти одинаково.

— Красной, — сказал Семён.

— Круглой, — ответил я.

И круг под моими ногами снова стал голубым, а под Семёном слился с тёмным полом сцены.

— Гнать козла! — единодушно проорал зал уже без всяких подсказок.

— Невезуха, — прошипел в микрофон неудачник и ткнул меня таким злобным взглядом, что я снова вспотел.

— Итак, половина стаи мертва, а озеро по-прежнему недостижимо, — объявила Электричка. — Хорошая новость всего одна: в банке у вас уже неплохая сумма. Почти шесть тысяч.

Зал завистливо вздохнул.

— Чтобы не перегревать страсти, вношу следующее правило, — улыбнулась ведущая. — Думаю, всем покажется справедливым, если сумма выигрыша достанется не победителю, а отряду, делегировавшему его на игру.

Народ обрадовано загудел. Я встревожился. Дело даже не в том, что если сумму разбить на отряд, об автомобиле в случае победы можно не заикаться. Дело в том, что будет, если я не выиграю. Тогда на меня косо посмотрит даже самый последний лох третьего отряда. Ну ничего, я уже сейчас не завидовал тем, кто рискнёт одарить меня косым взглядом. Кроме того, а кто сказал, что я не выиграю? За всю игру лишь один неверный ответ! Нет, а вы-то? А вы сами сумели бы сыграть столь блестяще?

— Какая единица больше? Парсек или световой год?

— Томоззззззз! — проревел Серёга, и я чуть не скакнул к нему, чтобы вмазать в его прыщавую носяру. Невзирая на последствия.

— Камский? Тебе засчитывать поражение? — улыбку Электрички отлили изо льда.

— Парсек, — ляпнул я, потому что успел забыть второй вариант ответа.

На сей раз пронесло. Фиолетовая струна подтвердила мою правоту.

— Ближайшая к Солнцу планета?

— Меркурий, — злобный взгляд продолжал буравить меня, и я презрительно сплюнул. Тем не менее, следующая ступенька приблизила нас к победе.

— В каком веке родился известный художник Пабло Пикассо?

— В девятнадцатом, — медленно выдавила Королёва.

И очередная струна одарила нас своим светом. Дело двигалось. Деньги падали в банк. Но тревожное напряжение уже не оставляло меня ни на миг. Голова стремительно пустела только от страха, что неправильным окажется именно твой ответ.

— В каком году проводились первые Олимпийские игры современности?

— В 1896, - спокойно ответил Петро. Интересно, а ему-то откуда это известно? Тоже что ли значки собирает?

И снова мы увидели свет зелёной неоновой трубки.

— Денежная единица Туниса — динар или наира?

Я призадумался.

— Динар, он вроде как в Югославии, — сделал я далеко идущие выводы. — Значит, наира.

— Ошибочка вышла. Правильный ответ — динар.

Меня охватило холодное отчаяние, словно все пальцы уже указали в мою сторону. В прошлый раз чуть не вылетел, а сейчас… Похоже, я уже израсходовал свой запас удачи.

Пришлось скорбно уставиться в пол. Оборвать цепочку, когда загорелся зелёный, казалось преступлением, за которое полагалось самое жестокое наказание.

— Какое из сооружений считается одним из чудес света? Египетские пирамиды или Собор Парижской Богоматери?

— Пирамиды, ессно, — в Серёгином голосе сквозило прямое указание, в сторону какого придурка будет указывать его палец.

Остатки нашей команды в который уже раз оказались на фиолетовой ступеньке.

— У старшего сына упала стрела на боярский двор. Куда угодил стрелой средний сын?

— На купеческий двор, — промямлила Королёва. Я сильно удивился, но синяя стрела ободрила нас своим холодным светом.

— В какой стране проходила всемирная выставка «ЭКСПО» в 2000 году.

— В Германии, — отрапортовал Петро, и голубой свет подтвердил истинность ответа.

— Самая большая планета Солнечной Системы?

— Юпитер, — твёрдо доложил я, и сердце забилось в немом восторге, когда сцена украсилась травянистыми отблесками.

— Высшая точка небесной сферы относительно наблюдателя — это зенит или надир?

— Зенит! — обрадовано выкрикнул Пыткин. — Фотоаппарат такой есть!

И жёлтое сияние вспыхнуло на третьей сверху струне.

Снова всего два шага отделяло нас от победы.

Если бы Красная Струна зажглась! Мне казалось, тогда прояснятся все тайны, исчезнет Электричка и лишние флаги, а смена покатится, как и прежде. Вот только наше знакомство с Эрикой не прервётся. Вот только бы мне удалось добраться до верхней струны!

— В каком году была выпущена первая почтовая марка?

Старшеотрядница замялась. По лицу Электрички вновь зазмеилась издевательская улыбочка:

— Ну, Королёва, смелее, мы ждём.

Мои руки постыдно дрожали. Футболка взмокла. Я сам словно очутился на месте Королёвой. И содрогался в ожидании наказания. Как и она, ответа я не знал.

— Не знаю, — зло выдохнула Королёва, погасив все струны разом.

— Правильный ответ — в 1840-м, — абсолютная тьма, лишь Электричка озарена мертвенным серебряным светом, лишь она одна чувствует себя на своём месте.

Я поёжился от потери такой близкой победы. Интересно, если нам всё же удастся забраться на вершину вчетвером, то деньги поделят между нами? Или между четырьмя отрядами? Негусто тогда на каждого получится.

— «Союз» — это серия космических кораблей или космических станций?

— Станций, — чуть слышно отозвался Петро.

Глаза его не отрывались от семи погасших окружностей. Рот перекосился, словно притягивал к себе радужное сияние. На щеке блестела мокрая полоска. То ли пот, то ли скатившаяся слеза.