Питер Дэвид - Сэр Невпопад и Золотой Город Страница 33

Я повернулся к Шейри.

— Веди меня, — сказал я коротко.

Она смотрела на меня сначала в замешательстве, а потом ее лицо прояснилось.

— А, туда. Ты хочешь…

— Ты говорила про гору, где есть еще такие алмазы. Сотни, ты сказала. — Думаю, жадность моя была видна и понятна. — Ты сказала, что отведешь меня туда, если я помогу тебе. Ну, я тебе помог. Веди.

— Мы только что вылезли из подземелий, — напомнила Шейри, — а ты уже снова хочешь куда-нибудь залезть?

Я задумался.

А Шейри, кажется, потеряла ко мне всякий интерес. Она встала на цыпочки, подставила лицо солнцу, раскинула руки и затанцевала на месте. Я никогда не видел ее такой спокойной, такой радостной. Словно она напрочь забыла о том, что я здесь… или, скорее, приняла решение ненадолго оставить свое суровое ко мне отношение и порадоваться тому, что мы оба целы и более-менее невредимы.

Шейри подошла к самому краю берега; там протянулась узкая песчаная полоса. Она разулась, и ее ноги погрузились в песок. Тогда она вдруг стала снимать с себя одежду. Потому обернулась, увидела, что я стою, где стоял, и раздражение вернулось на ее лицо.

— Может, тебе это и не понравится, но нам нечего друг от друга скрывать, — неохотно признала она. — А мне хочется поскорее смыть воспоминания об этом месте. Поступай, как тебе удобнее. — И не говоря больше ни слова, плетельщица сбросила последнее, что на ней оставалось, и голышом нырнула в воду.

В общем, мне швырнули метафорическую перчатку, и я не мог не последовать примеру моей спутницы. Я разделся и бросился в воду и тут же закричал. Барахтаясь, Шейри повернулась в воде и вопросительно на меня посмотрела. Я же изо всех сил устремился обратно к берегу и, едва выскочив на сушу, тут же набросил плащ, чтобы прикрыть свою дрожащую наготу.

— О боги, у тебя что, ледяная вода в жилах? — завопил я. — Холодно же!

— Сейчас зима, — напомнила Шейри. — Но я погодная плетельщица, и ни холод, ни жара не действуют на меня так сильно, как на тебя.

— А раньше ты не могла об этом сказать?

Она пожала плечами и поплыла на спине, а я, завернувшись в плащ, сел на песок. Мне хотелось бы постирать одежду, но совсем не хотелось надевать потом холодные мокрые вещи на себя. Я ужасно жалел, что мне не во что переодеться. Поспешно собирая провизию, я и не думал о смене белья. Тогда я и решил, что в следующий раз, готовясь бежать, надо будет прихватить с собой и смену одежды.

Я смотрел, как купается Шейри, и она заметила, что я улыбаюсь. Она замерла на месте, и нельзя было понять — держится ли она на воде или стоит на дне.

— Что такое? — спросила Шейри, склонив голову набок.

— Ты кажешься такой… умиротворенной.

— И что?

— Да вот, — я поерзал, — каково это? Быть умиротворенной?

— Странный вопрос, — произнесла Шейри, убирая упавшие на лицо волосы. — Ты себя таким никогда не чувствовал?

— Нет.

— Нет? — Она, кажется, не поверила. — А как же ты два года управлялся с таверной? По твоим словам я поняла, что ты был счастлив.

— Это не то же самое.

— В чем же разница?

Мне показалось, что я не смогу выразить эту разницу словами.

— Я считаю… наверное, чтобы чувствовать умиротворение, надо уметь ограничивать себя только настоящим моментом. Я никогда этого не умел. Не важно, что я делаю и как хорошо все идет… я всегда буду считать, что это ненадолго, и ждать, когда же у меня все отнимут. И хватит, Шейри, смотреть на меня с такой жалостью! Не надо меня жалеть!

— Тогда не говори жалостливые слова.

— Ничего жалостливого!

Я опять поерзал на песке и принялся ковырять его пальцем ноги. Я старался говорить так, чтобы самому себя не жалеть, но мне это не совсем удалось.

— Как только у меня что-нибудь появлялось, тотчас у меня все отнимали. Никогда не было существа с более удачным именем, чем у меня, — Невпопад из Ниоткуда.

— Ну, теперь ты точно давишь на жалость, — с отвращением сказала Шейри. — Всем приходилось что-то терять, Невпопад. Однако люди не злятся на жизнь за это.

— Они — нет, а я — да.

— Уж это точно. — Она подумала и сказала: — Попробуй взять вот этот миг… прямо здесь, прямо сейчас. Мы спаслись из пещер Ба'да'бума. Мы оставили Беликоза и его ищейку далеко позади. Мы живы, только ты, может быть, немного замерз…

— Немного? — Я старался не стучать зубами.

— Я хочу сказать — радуйся тому хорошему, что есть сейчас. Ну же, — произнесла она с вызовом. — Расслабься. Успокойся. Не думай о ссорах и неприятностях. Не думай ни о чем, кроме покоя.

— Ты так забавно говоришь, но если тебе это надо…

Я пожал плечами, закрыл глаза и стал раздумывать над всеми подарками судьбы, которые хотя бы помогли нам бежать и остаться в живых. Я подумал обо всех удачах в своей жизни… обо всем, благодаря чему я выжил. В конце концов, то, что я до сих пор жив, иначе как чудом не назовешь, если вспомнить, что мне пришлось пережить, не имея ничего, кроме скромных умственных способностей и весьма слабых бойцовских качеств.

"Наверное, — подумал я, — Шейри права".

Если бы вместо того, чтобы вспоминать прошедшие неудачи и неприятности, я рассматривал бы возможные перспективы в положительном свете, может быть, я и нашел бы умиротворение.

Вдруг тишину разорвал пронзительный вой.

"Один волк угрозы не представляет", — подумал я, но вот только звук был какой-то уж слишком человеческий для волчьего воя. Именно эта "человечность" и заставила меня все понять еще до того, как раздался до боли знакомый голос.

— ВОТ ОНИ ГДЕ, ВОРОВАТЫЕ УБЛЮДКИ! ДЕРЖИ ИХ!

Лорд Беликоз был еще далеко, но это не помогло ему остаться незамеченным. Завернутый в плащ, я обернулся и в полном изумлении глянул на вершину утеса. Да, это были они: Беликоз, его любимая ищейка Бикси и его люди… которых, как я теперь разглядел, было примерно с дюжину. Дюжина наемников и головорезов с мечами — но сейчас не это было страшно, а то, что некоторые из них держали длинные луки и, кажется, прикидывали, нельзя ли сделать выстрел. Беликоз и еще несколько человек были на лошадях. Бикси закинула голову и издала еще более душераздирающий и более ужасающий вой, чем в первый раз.

— ПЯТЬ МИНУТ! — кричал Беликоз своим людям. — ПЯТЬ МИНУТ, ЧТОБЫ НАЙТИ ДОРОГУ ВНИЗ, А ЕСЛИ ЕЕ НЕТ, МЫ СПУСТИМСЯ ПРЯМО ПО СТЕНЕ!

Я бы заплатил, и немало, чтобы посмотреть, как они будут слезать по вертикальному склону, если бы у меня не было подозрения, что они окажутся достаточно безмозглыми и выживут после такого спуска.

Я, шатаясь, поднялся, но поскольку посоха у меня с собой не было, то споткнулся и упал на одежду, которую сняла с себя Шейри. Она же сама тем временем приплыла к берегу и сейчас бежала одеваться. Я кое-как поднялся и стал натягивать штаны. Тогда же, воспользовавшись моментом, я сунул алмаз во внутренний карман на поясе — я как бы просто нашел алмаз в одежках Шейри, пока барахтался в них.