Оксана Панкеева - Люди и призраки Страница 34

— Ах, ваше величество… — вздохнула Тереза, в очередной раз без надобности поправляя воротничок. — Это больной вопрос. Я просто не знаю, что с этим делать. Ведь получается, что мы живем в греховной связи, а обвенчать нас, как положено, здесь некому.

— Не усложняй себе жизнь, — посоветовал король. — Любой из наших общепринятых свадебных обрядов, которые ты столь забавно именуешь «языческими», с таким же успехом сделает вас законными супругами.

— Перед обществом, — мягко поправила его Тереза, — но не перед богом.

— А тебе так важно, чтобы именно перед богом, причем конкретным? Тереза, милая, да разве дело в обрядах? Бог ведь и так все видит. К тому же, помнится, он у вас до безобразия милосерден и всех прощает. Так что уж в твое бедственное положение как-нибудь войдет… Нет-нет, не возражай, может я в чем-то и не прав, я не настаиваю, но мне просто не хочется ввязываться в теологические дискуссии. Сам я в богов не верю, и в теологии не силен, я просто высказал, что думаю. Если ты все-таки соберешься домой, не дожидаясь Жака, не ходи пешком, пусть тебя лучше Мафей телепортирует. Он сейчас переоденет штаны и явится, герой-любовник. Ну как, Ольга, ты готова?

— Ага… — неуверенно ответила Ольга, пытаясь разгладить на себе помятое платье. — Только может все-таки не надо в парк? А то я в этом платье поспала, теперь оно как коровой жеванное, опять ваши придворные смеяться будут.

— Не будут, — утешил ее король. — С тобой же буду я.

— Можно подумать, они вас так уж боятся! Все равно будут.

Его величество засмеялся.

— Подавляющее большинство моих придворных еще не знает о том, что я жив, и увидев меня, будут так удивлены, что твое помятое платье даже не заметят. А разговор у меня к тебе такой, что беседовать надо именно в парке, причем не среди деревьев, а на Центральной поляне. То есть, посреди большого открытого пространства, где нет стен, имеющих уши, и укрытий, за которыми может спрятаться посторонний.

— Это правда что-то серьезное? — с подозрением спросила Ольга. — Или вы просто Киру хотите разыграть? Вы смотрите, она может не понять…

— Нет, это правда серьезно. И очень. Раз ты готова, пойдем. Тереза, если к тебе кто-то заглянет и будет искать меня, скажи, что я вернусь через полчасика. Сначала зайду к мэтру Истрану, а затем, наверное, вернусь к себе… или проведаю свою королеву, если окажется, что она слишком долго засиделась у Эльвиры. Пойдем, Ольга.

— До свидания, ваше величество, — серьезно сказала Тереза и присела к столу, на котором до сих пор валялась папка с рисунками Мафея, недосмотренными вчера. Рисунки эти девушка видела не в первый раз, но всегда с удовольствием рассматривала снова. К тому же Мафей не имел привычки как-то упорядочивать свои работы, и они всегда валялись вместе в одной папке — и старые, и новые, так что для того, чтобы посмотреть новые, все равно приходилось перебирать всю папку.

Мафей никогда специально не учился рисовать. Он просто однажды увидел, как работает маэстро Ферро, и ему «тоже захотелось», как он сам это объяснил. Его работы всегда были исключительно черно-белыми, углем или карандашом, часто грубоваты, набросочны и схематичны. Но было в них нечто особенное, не оставлявшее сомнения в том, что это рисовал маг. Портреты часто были совершенно непохожи на оригинал, но тем не менее всегда узнаваемы. Если же кто-то указывал Мафею на внешнее несходство, он просто пояснял: «А я так вижу». К примеру, король на его рисунках всегда выглядел намного симпатичнее, чем в жизни, и изображался непременно с очень добрыми и грустными глазами. Элмар всегда был то полуголый, то в каком-то варварском наряде, хотя Мафей его в таком наряде никогда не видел и видеть не мог. Жак всегда получался разным. То улыбающимся очень-очень хитро, то невероятно печальным, а однажды Мафей и вовсе изобразил его в странном шлеме без забрала, с каким-то оружием в руках, похожим на автомат, с жестоким холодным лицом и совершенно пустыми глазами. Этот рисунок был спрятан у Жака в кабинете и показал он его Терезе только недавно, после того, как рассказал о себе. «Мафей нарисовал это год назад, — сказал он тогда. — Как он увидел? Уму непостижимо. Я ведь ему ничего не рассказывал…» Сама Тереза на рисунках юного эльфа всегда была похожа то на мадонну, то на строгую учительницу. Ольге он вечно пририсовывал невообразимые прически, отчего она ахала и говорила, что-нибудь вроде: «Ну что ты выдумываешь, сроду я под панка не стриглась!». А также дикий макияж и странные украшения. Впрочем, Ольге шло. Вот и мэтра Альберто он почему-то изобразил в шляпе… Только двух людей Мафей никогда не изображал, или просто никому не показывал. Своего наставника и несравненную Азиль.

Тереза не спеша пролистывала папку, останавливаясь на новых работах, чтобы рассмотреть их получше. Вот он мэтр Альберто, который почему-то так заинтересовал Жака. Тоже не совсем похож на себя. У него кроткие добрые глаза, а у этого взгляд твердый, жесткий. Воинский. Да еще эта шляпа… А вот он Диего, как же мог Мафей обойти такую достопримечательность. А вот этот как раз очень похож… вернее, для чужого человека, может, тоже показался бы непохожим, но Тереза-то видела его в качестве мага, и ей было ничуть не удивительно видеть его таким — с отстраненным взглядом, устремленным в неведомое, и с маленькими эльфами, танцующими на его раскрытой ладони. Вот наш вчерашний знакомец, бесстыжий Хоулиан, точно такой, как в жизни, без малейших искажений. А это кто? Неужели у Мафея есть еще один знакомый эльф? Впрочем, у этого вполне человеческое лицо, так что это может быть и человек, которого юный художник просто «так видит». С эльфийскими глазами и ушами. Хотя узнать его Тереза все же не смогла, как ни старалась. Увлеченная размышлениями о странном портрете, она, так же, как и Элмар, не заметила приближения господина Флавиуса.

— Доброе утро, — неожиданно услышала она у себя за спиной. — Могу я видеть его величество?

— Доброе утро, господин Флавиус, — охотно откликнулась девушка, оборачиваясь. — Вы всегда так тихо подходите, испугаться можно. Его величество вышел в парк, поговорить с Ольгой о чем-то важном и секретном. Сказал, что через полчасика вернется и пойдет к мэтру Истрану, а затем — либо к себе, либо к Эльвире, если ее величество до тех пор не вернется.

— Благодарю вас, — вежливо ответил Флавиус и мельком заглянул в раскрытую папку. — Знакомое лицо. Кто это?

— Не знаю, — пожала плечами Тереза. — Мне оно не кажется знакомым. А у вас что, есть знакомые эльфы?

— Вовсе нет, видимо, я где-то видел похожего человека… А его величество действительно здесь был?

— Конечно, — слегка удивилась Тереза, не понимая его сомнений, и снова вернулась к портрету. — Кто же это такой? Должен быть кто-то знакомый, раз вы его видели… Хотя я все равно не припоминаю…