Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы Страница 34

– Но ты перечислила всего пять имен, – быстренько подсчитала я. – Как называют шестой клинок?

Смерть разочарованно вздохнула:

– Никто и никогда ничего не слышал о шестом клинке. Известно только одно – он существует и своей силой значительно превосходит все остальные… Собери все клинки вместе – и ты сможешь избавить мир от власти демиургов.

– И еще моя Пелена! – торопливо добавила Дарующая жизнь. – Не забудь о ней! Ведь я ее потеряла!

– А вот нечего было исподнее где попало разбрасывать! – криво ухмыльнулась я. – Глядишь, и проблем бы не возникло.

Аола смутилась:

– Ну, кто же мог заранее знать, как оно все обернется! Если Пелену найдет Ледяной бог, то он обретет невиданную мощь. А если ее найдешь ты…

– То что? – Я жадно подалась вперед.

– Видишь ли, дорогая девочка, – Смерть мягко взяла меня за руку, – Пелена способна выполнить одно желание любого человека, вернув ему красоту, молодость, или излечить его от тяжелой болезни…

– Только одно? – уточнила я.

– Одно, – жестко подтвердила Смерть. – Единственное, заветное. Твоя внешность… В общем, если ты первая найдешь Пелену, то сможешь стать красавицей и непременно легко пленишь желанного тебе мужчину!

Я прикусила губу, сдерживая перехлестывающие через край эмоции. Завидное предложение! Мне выпал шанс – реальный, пусть и труднодостижимый, но шанс!

– Значит, Пелена и красота взамен свержения Ледяного бога? – словно торгуясь, нахально переспросила я.

Сестры закивали еще выразительнее:

– Все взаимосвязано!

– А как я проникну в Геферт? – начала я.

Но Смерть неожиданно приложила палец к губам, призывая меня к молчанию. Аола расширила глаза.

– Слышишь? – спросила она у сестры.

– Вот это да! – восхитилась Смерть. – Какое невероятное совпадение! Два соединенных родственными узами разума одновременно проводят ритуал медитации янт. Невероятно! Это нужно использовать!

– Что случилось? – едва успела я спросить, как Смерть и Аола неожиданно совместно дунули на меня, будто на невесомую пушинку, и я внезапно ощутила, что вновь превращаюсь в искру, срываюсь с места и повторно проваливаюсь в темный глубокий колодец.

ГЛАВА 9

Ускоренная могучим пинком судьбы, на этот раз действовавшей через божественных сестер, я птичкой пролетела через длинный туннель, довольно болезненно прорвала какой-то незримый барьер, ощутила себя в физическом теле и открыла глаза. Ничего себе! Куда пропали каменные стены пещеры? Меня окружали грубые перегородки из красного кирпича, завершавшиеся невысоким аккуратно оштукатуренным потолком. Я перевела взгляд на свои руки, ставшие непривычно худыми и белокожими, и в состоянии, близком к шоку, подергала себя за прядь длинных пепельно-серых волос. Пресветлые боги, это же не мое тело!

– Кто я? – Губы повиновались плохо, да и голоса своего, ставшего более тонким и серебристым, я определенно не узнавала.

– Как это кто? – Надо мной склонился мужчина чрезвычайно неприятной наружности – мертвенно-бледный, красноглазый, щеривший в пренебрежительной ухмылке мелкие острые зубы, более подходящие какому-нибудь грызуну. – Ты что, не знаешь, как тебя зовут?

Я отрицательно помотала головой, теряясь в догадках.

– Вот видите, госпожа… – Отвратительный альбинос почтительно поклонился черноволосой женщине, стоявшей напротив меня. – Этого я и опасался! Под воздействием ритуала янт болезнь моей слабоумной сестры Альзиры начала быстро прогрессировать!

Я внимательно вгляделась в черноволосую и чуть не заорала от ужаса. Промолчать стоило огромного усилия: ведь я мгновенно узнала демоницу Ринецею, с которой не так давно уже имела короткую и немногословную, но весьма бурную встречу в храме Нарроны. Женщина разочарованно прищелкнула языком:

– Видно, не зря я всегда имела невысокое мнение об эльфийках, а о глупышке Альзире – тем более!

Вот тут-то мое изумление и достигло своего наивысшего предела. Альзира, они сказали – Альзира? Но ведь это имя носила моя мать! Я что, каким-то удивительным образом переместилась в тело своей матери?

Я выпучила глаза, стараясь подавить рвущиеся с языка вопросы и боясь случайно выдать себя каким-нибудь неосторожным словом. Хотя нет, еще сильнее, чем за саму себя, я опасалась за судьбу своей несчастной матери, по воле рока отданной во власть безжалостной врагини. Сострадание захлестывало меня. И я, увы, не удержалась.:

– Мамочка, – жалостливо выдохнула я, – милая мамочка, что же они с тобой сотворили!

– Что это? – пронзительно взвизгнула Ринецея, бросаясь ко мне и сжимая мои слабые плечи своими хищными пальцами с длинными острыми когтями. – Кто ты?

Наши взоры встретились. Демоница побледнела.

– Это не полоумная Альзира, – медленно, угрожающе протянула она. – Трудно поверить, что это могло произойти на самом деле, но, похоже, перед нами сама Сумасшедшая принцесса собственной персоной!

– Демоны Тьмы! – не поверил альбинос.

– Да, это я! – Уже не было причин отрицать очевидное. – И боги на моей стороне!

– Боги? – иронично усмехнулась демоница. – Да что они могут сделать против меня?

– Остановить детей холода, – многозначительно подсказала я.

– Не верю, – как-то небрежно отмахнулась Ринецея. – Я ожидала изречения пророчества, способного хоть немного раскрыть неопределенное будущее, а вместо этого боги подкинули мне тебя? И какой от тебя прок, сумасшедшая девчонка?

«А правда, зачем все это?» – пришло в голову и мне.

И словно в ответ на мое недоумение, горячая, скрючивающая конечности судорога пронзила тело, огненной струей поднимаясь откуда-то из глубины души. Меня затрясло в конвульсиях, на губах выступила пена, и слова, чужие и непонятные, властно зазвучали под сводами скромной комнатушки:

Растает Тьмы холодный лед,Напьется пламени Игла,Власть узурпатора падет,И вместе с ней да сгинет мгла.

Покуда в мире храбрость есть,Покуда есть живая кровь,Все победит святая честь,А вместе с ней придет любовь.

Средь двадцати ее найди —Негоже деве быть одной.Ей поцелуй свой подариИ назови тотчас женой.

Уже идет нежданный дар,Что в беззаконии зачат:Потушит власти он пожар,Уста злодея замолчат.

Он мог бы миром завладеть,Но предпочел ее любить,И эти чувства даже смертьУже не в силах победить…

– А-а-а, – дико заорала Ринецея, хватаясь за голову, – это пророчество, она пророчествует! Остановите ее, убейте, пока не поздно…

Аберон выхватил из-за пояса острый кинжал и замахнулся на новоявленную сивиллу…