Яна Алексеева - Сестра Рока Страница 34

А вот и телохранитель мой, слегка подвинув застывшего в проходе гостя, проскользнул в комнату и склонился в почтительном поклоне.

– Простите, принцесса, что мы нарушили ваше уединение, но принц Дин’аар настаивал на необходимости увидеть вас.

– Ну что ж… брат мой, я приму вас, – раздраженно прошипела я, поднимаясь, – а сейчас удалитесь! Грейнарр… – и протянула руки, требуя подать мне шелковый халат.

Плавность и грация… гладкая ткань ласково льнет к коже, обрисовывая контуры тела, пробуждая затаенные желания, узорчатые тени ложатся на серебро, придавая моему образу недостающей таинственности. И ленивая, сытая нега волнами распространяется вокруг, пока я неторопливо, сохраняя чуть брезгливое выражение лица, перетекаю в полукруглую комнату и располагаюсь на кушетке перед зеркальной стеной. Склонив голову, намечаю объем работ и только потом обращаю взор на нетерпеливо замершего рядом принца.

– Ну? Ради какой прихоти вы прервали мое омовение? – В моем голосе усталая покорность судьбе, капелька раздражения и немного, совсем чуть-чуть, угрозы.

– Ты уже решила? – прямо спросил незваный гость.

Фу, вам не хватает вежливости, элегантности и умения говорить намеками! И эту простую мысль очень четко отобразило мое лицо.

– Что именно? – безмятежно спросила я.

– Поддержишь ли ты мои притязания?

– Каким бы ни было мое решение, никто не узнает о нем раньше, чем начнется голосование, – не меняя спокойной интонации, произнесла я и подозвала горничную.

Его высочество намеков не понял, угрожающе склонившись надо мной и сдвинув пышные брови.

– Так что же… – начал он.

Руки девушки, расчесывающей длинные волосы, подрагивали, и, зацепившись за неподатливую прядь, расческа дернулась, боль заставила меня поморщиться. Горничная испуганно замерла.

– Продолжай! – повелела я. – А вы, брат мой, удалитесь, ибо не должно мужчинам наблюдать за таинством преображения женщины. Не бойтесь, я помню обо всем, что вы говорили.

Грейнарр с намеком приблизился к принцу.

– До встречи в Зеркальном зале, сестра, – гневно раздувая ноздри, произнес Дин’аар, склоняясь в поклоне.

Я безразлично кивнула в ответ, сосредоточившись на своем отражении.

«…Не стоит ломать свое естество, пытаясь овладеть тем искусством, что противно вашей натуре. Вы напрасно израсходуете время и силу, но не достигнете совершенства, если, родившись для кисти и холста, возьметесь за рубанок и гвозди.

В искусстве владения холодным оружием этот принцип работает столь же верно, как и в прочих сферах нашей деятельности.

Если ваше тело создано богами для кинжала, криса, не хватайтесь за глефу или двулезвийную секиру. Довольствуйтесь тем малым, что имеете, не пытаясь превзойти прирожденного мастера тяжелой раккаты.

Если вы направите свой рассеянный взор на иные орудия убиения себе подобных, то не успеете достигнуть вершин собственной силы, находясь на пике физической формы.

…Разумное упорство в достижении поставленных целей тем не менее приветствуется.

…И если овладение прочими техниками идет не в ущерб, а в дополнение к основной для, так сказать, расширения кругозора, из вас может вырасти мастер-универсал».

Сначала тонкая белая сорочка из дикейского шелка, льнущая к телу словно перчатка, затем серо-серебряная юбка с темно-синей вышивкой по подолу, ниспадающая плавными складками от широкого пояса из плотной парчи. Скорее даже корсажа, идеально обрисовывающего тонкую талию и закрепляющегося под грудью узким витым шнурком и десятком потайных крючков.

Из великого множества придворных нарядов, висящих в гигантском гардеробе, мне подали верхнее платье из сиреневой ткани со вставками по бокам из серого материала, напоминающего хорошо выделанную акулью кожу. Сзади оно застегивалось на полсотни пуговичек из серого жемчуга. Длинные рукава облегали плечи и колоколом расширялись от локтя вниз, прикрывая кисть до самых кончиков пальцев. По краям тянулась сложная вязь вышивки, подчеркивающая безупречный темно-серый маникюр. Пристегнув к предплечью одни ножны, разумеется не пустые, я задвинула поглубже в шкаф свои вещи. И посмотрела в зеркало.

Глубокий треугольный вырез невольно привлекал внимание к ложбинке между грудей, где покоился амулет Крови. Не стоит его демонстрировать так уж открыто. Сняв с шеи, я намотала тонкую цепочку на запястье. Строгий силуэт платья, облегающего талию и вытянутой трапецией плавно ложившегося на нижнюю юбку, делал меня выше, стройнее и величественней. Спереди из-под подола кокетливо выглядывал краешек белоснежного кружева, а сзади волочился довольно длинный шлейф.

Не очень люблю этот фасон, но… есть такое слово – мода.

Дальше…

Горничные ловко заплели и уложили множество тонких косичек в сложную корону, использовав два десятка шпилек с жемчужными головками. Темно-серые тени на веки, перламутровая помада с сиреневым отливом и вместо спрятанного амулета широкое колье из сиреневого, белого и серого жемчуга.

Туфли-лодочки, сиреневые, на высоком каблуке, усыпанные разноцветным жемчугом. Вокруг левой щиколотки обернула в пять рядов тонкую, но прочную серебряную цепочку-удавку, на правую – несколько остро отточенных шестилучевых звездочек, соединенных звеньями из мягкого золота.

Самый надменный вид… и вот ее высочество принцесса Ирин готова проследовать в Зеркальный зал в сопровождении доверенного телохранителя и двух охранников. Кроме лордов-выборщиков с тремя сопровождающими, наследников и стражей Замка в зал, где в период междуцарствия хранились корона и Камень Крови, никого не пускали. Особенно представителей высшей знати, не имеющих права голоса, что наверняка чрезвычайно раздражало лорда Рилана, не желавшего ни на миг выпускать из-под контроля разворачивающуюся интригу. Он жаждал большего.

Итак, Зеркальный зал.

Я спустилась вниз по полутемной лестнице, минуя пустующие апартаменты второго этажа, и неторопливо прошла длинным коридором, по которому гуляют сквозняки и магические огни. Окунулась в давящую атмосферу старого корпуса, кружа по запутанным коридорам, холодно приветствуя редких придворных и игнорируя слуг и стражей в сером. Не думай ни о чем. Ты просто делаешь свою работу… так делай же ее хорошо!

Еще несколько вытертых множеством ног ступеней, ведущих вниз, во времена, когда еще были живы хальды-хранители.

Молча и плавно, распространяя вокруг себя волны холодного нечеловеческого присутствия, я проследовала через большой, освещенный сотнями свечей зал, заполненный незнакомыми людьми, взирающими оценивающе, задумчиво, с затаенной завистью и опаской… и раздражением. Мое почтение, граф Тикан Рилан… что вы здесь делаете? Минуя ряд колонн, я приближаюсь к двойным дверям. Грейнарр услужливо распахивает их передо мной и, замерев на секунду белокожим призраком в широком проеме, я вплываю в ослепительно сияющее пространство, напитанное древней магией.