Морис Делез - Слуги паука 3. Время полной луны Страница 34

Мэгил кивнул понимающе:

— Можно ли доверять ей?

Конан с сожалением посмотрел на него: и придет такое в голову, ведь умный же человек, да и с женщинами не общается…

— Можно ли рискнуть!

— Хвала Митре! — Жрец вздохнул с облегчением.— А то я уж подумал было, что ты перегрелся на солнце!

Киммериец не выдержал и расхохотался.

Близился такой же знойный, как и накануне, полдень. Жизнь за окнами текла как обычно и вместе с тем все изменилось. Еще вчера люди прятались по домам, а сегодня, едва заслышав голос глашатая, они, памятуя о вчерашнем, бросились на площадь, где их уже ждали бочки с дармовой выпивкой, а столы ломились от бесплатной закуски. Туда, где чуточку позже, когда мозги их окутает хмельной туман, им покажут кровавое представление.

Конан стоял у окна и смотрел на толпу, которая все нетерпеливей гудела, жадно набивая утробу. Люди с боковых улиц все продолжали прибывать, и киммериец понял, что если хочет попасть на площадь, то пора и ему выходить из дома.

Кто-то, перебрав хмельного, потребовал зрелищ, и ему все охотней вторили окружающие. Однако барабанная дробь зазвучала лишь в назначенное время. Конан с Мэгилом смешались с толпой, что было не так-то просто для огромного киммерийца, но они встали так, что с помоста их можно было рассмотреть лишь в том случае, если бы они сами захотели этого.

Северянин осмотрелся, прикинул, как проще всего смыться, если возникнет надобность, и обычная уверенность вернулась к нему. Теперь он следил за происходящим лишь вполглаза, на самом деле ожидая только одного: когда появится Сурия. Пока все шло своим чередом, в том же порядке, что и вчера.

— Сегодня день второй! — возвестил появившийся на помосте Хараг.— День Расплаты! Расплаты, которая неизбежно настигнет каждого, кто дерзнет нарушить клятву верности, данную Затху!

Девушку с выпотрошенными внутренностями ночью убрали, зато посаженный на кол, так и остался на своем месте. Рядом с ним, всего в пяти шагах, появился огромный медный чан с полукруглым дном, закрепленный на специальной подставке, в котором запросто мог бы поместиться человек, если бы кому-то пришло в голову сварить его живьем. Видимо, это и предполагалось: под чаном лежала аккуратно сложенная поленница.

— Близится Время Полной Луны! — повторил тем временем Хараг вчерашнюю фразу.— Но мы стали на один шаг ближе к нашей заветной цели — пробуждению Спящего! Сегодня тот, кому Затх открыл свои объятия, но кто пренебрег его вниманием и предал своего бога, понесет заслуженное наказание! Но прежде мы вновь увидим избранницу, которой выпало счастье отдать свою жизнь ради того, чтобы проснулся Спящий!

Вновь застучали барабаны. Высокие двери дворца отворились, и оттуда потянулась процессия людей в синем. Барабанная дробь звучала все быстрей и быстрей, и жрецы прибавляли шаг, странно при этом раскачиваясь. Наконец они расступились, растянувшись вдоль помоста двумя цепочками, и Конан увидел Мелию.

Теперь руки ее были свободны. Стальные браслеты с болтавшимися на них кольцами, в которые была продета массивная цепь, остались висеть на стене, но два огромных надсмотрщика держали ее за руки. Следом вышагивал обнаженный по пояс молотобоец все в том же остроконечном колпаке. Рядом, точно в таком же облачении, семенил еще один человек, но по сравнению со своим огромным спутником он выглядел просто жалким заморышем. Надсмотрщики подвели Мелию к Харагу и остановились. Жрец попытался заглянуть в глаза девушке, но она, отвернувшись, смотрела в сторону.

— Готова ли ты участвовать в ритуале по доброй воле? — вновь повторил он вчерашний вопрос, хотя ответ и так был ясен любому.

И все-таки Xapar вздрогнул от неожиданности, когда она громко, издевательски расхохоталась, и часто заморгал, но тут же взял себя в руки. Пьяная толпа взревела, требуя для непокорной немедленной смерти, но жрец поднял руку, и крики почти сразу стихли.

— Великий Затх,— громко, нараспев заговорил он,— допусти нас к себе. Твоя непослушная дочь желает оказаться еще ближе, чем была вчера, чтобы свет твоей мудрости проник в ее сердце. В ночь полнолуния, на исходе седьмого дня, ты получишь ее жизнь и ее силу!

Дробь все ускорялась. Теперь в нее ворвались новые удары, диссонансом звучавшие в странном, но стройном ритме, отбиваемом до сих пор. Именно в этот миг Конан почувствовал, что начинает дуреть, вспомнил, какими измученными пришли вчера с площади их люди, и тут же повернулся к Мэгилу. Его приятель стоял рядом и тупо глядел по сторонам. Киммериец тряхнул Мэгила за плечо так, что голова его безвольно мотнулась, а зубы громко лязгнули. Однако с лица, словно маска, сползло идиотское выражение.

— Что? Что здесь происходит? — удивленно пролепетал он, будто только что пришел в себя после глубокого обморока, и уставился на Конана.

— Следи за собой, если не хочешь стать таким же, как эти,— кивнул он на толпу восторженных кретинов, бесновавшуюся вокруг.— Да и за мной тоже приглядывай,— добавил он, подумав.

Прошло совсем немного времени. Хараг, как и вчера, молча смотрел на пирамиду, ожидая от нее отклика на свои слова, и Конан перевел взгляд туда же. Ему вновь показалось, что черная поверхность вздрогнула и на глазах стала меняться.

С уровня образовавшейся вчера площадки вновь начали проявляться ступени, и когда число их достигло десяти, Конан увидел, как открывается еще одна полка, примерно на пять локтей выше предыдущей и почти такая же по размерам. И вновь на вертикальной стене проступили замысловатые руны, но были они иными, и о чем говорили, не знал никто.

— Прибежище Затха вновь открыло тебе свои объятия! Иди же к нему, к своему богу, дочь моя! — воскликнул Хараг.

— Мы же договорились вчера,— ответила девушка,— что прежде ты издохнешь!

Глаза Xapara сверкнули гневом. Он опять промолчал и вместо ответа величественно взмахнул руками. Тогда те же двое, что сопровождали Мелию накануне, потянули девушку за руки, и ей поневоле пришлось следовать за ними.

Когда они достигли вновь образовавшейся площадки, полуголый детина в маске, ловко работая тяжелым молотом, принялся забивать в стену стальные костыли, которыми заканчивались оба конца принесенной им с собой цепи, и вскоре верхняя площадка стала полностью подобна вчерашней.

Мелия стояла, опустив руки. Если внизу, на помосте, лицом к лицу с ненавистным Харагом злость и гордость поддерживали ее, то здесь не перед кем было показывать свою независимость, ибо те, кто волей судьб оказался рядом, больше походили на лишенных сострадания животных в человеческом обличии.