Маргит Сандему - Черная вода Страница 34

Тенгель задрожал. Какие мысли теперь приходили ему в голову?

Все шестеро вошли в красный туннель. И замка на нем больше не было!

Ярость и страх разрывали его на части. Его духовная сила стрелой устремилась за ними.

Натаниель шел впереди.

— Расселина с красным пламенем на месте, — констатировал он. — Но замка больше нет. Спасибо тебе, Марко!

Натаниель смущенно замолчал. Остальные тоже молчали. Остановившись, они посмотрели вглубь расселины.

— Вряд ли мы когда-либо узнаем, откуда берется этот красный свет, — сказал Натаниель. — Тан-гиль владеет неизвестной нам черной магией, и к тому же у него столько жутких помощников, что у меня нет никакого желания вникать в это. Но через эту расселину можно теперь перешагнуть, как ты считаешь?

— Это не представляет никакой опасности, — ответил Марко. — Весь этот жар был предназначен только для того, чтобы сохранять Тийли в ее неизменном виде.

Перешагнув через расселину, Натаниель сказал:

— Да, все в порядке.

И тут их настигла мысленная сила Тенгеля Злого. Из расселины с грохотом выскочила каменная плита и преградила остальным путь.

— Натаниель! — закричала Эллен. — О, Натаниель, нам нельзя расставаться, нет, нет!

Они принялись колотить руками и ногами по внезапно появившейся стене, но она была прочной, как скала.

Из Пасти донесся грохот падающей земли.

Марко мгновенно оценил ситуацию.

— Мы ничего уже не сможем сделать, — сказал он. — Скорее на скальный выступ, а потом — в туннель, пока он еще не закрылся!

Эллен тоже почувствовала опасность. И они побежали со всех ног, таща за собой Габриэла и тут же скрылись в туннеле, стены которого уже начали разрушаться. Где-то впереди они слышали крики убегавших в панике.

Ян и Марко мчались позади Эллен, Тувы и Габриэла и прямо за их спиной начинались земляные обвалы.

Вскоре они нагнали остальных.

— Скорее! — крикнул Марко, кашляя, как и все, от пыли. — Скорее, иначе мы будем заживо здесь погребены!

Проход резко спускался вниз, что облегчало бег и в то же время ускоряло обвал. Когда они покидали опасную зону в пещере, стены коридора были прочными (спасибо, Дух Земли!), но из Великой Пасти в проход вдавливалась земляная масса. Так что стены сами по себе не подвели их.

Время от времени кто-то из них спотыкался и падал, но его тут же поднимали на ноги те, кто бежал следом. Никто не должен был остаться в проходе. Халькатла бежала со всех ног только потому, что в спину ей тыкалась мохнатая пасть одного из адских псов. Эстрид и Йахас переговаривались на бегу, подбадривая своими криками остальных.

Хуже всех приходилось Яну и Марко. За шиворот им непрерывно сыпалась земля, один раз их чуть было совсем не завалило, но они помогли друг другу выкарабкаться и побежали дальше.

Коридор опускался вниз, петляя среди невидимых скал. Они бежали все время в темноте, и тот, кто был первым, старался держаться середины прохода. Проход был настолько узким, что двое человек с трудом могли в нем разойтись.

Наконец проход выровнялся, и земля уже не засыпала его с прежней скоростью. Когда коридор пошел вверх, земля на них больше уже не сыпалась. Они смогли теперь немного перевести дух, хотя и бежали с прежней скоростью, с ног до головы перепачканные землей, полуживые от страха и усталости.

— Я вижу свет! — крикнул Тронд. Он случайно оказался первым, но ему очень нравилось вести за собой остальных.

И в самом деле! Вдали виднелся световой прямоугольник, который увеличивался в размерах по мере их приближения и наконец превратился в ворота. Это был выход на волю!

Изумленные, они вышли, один за другим, на поверхность, протирали от пыли глаза, отряхивали с себя землю — с лица, с волос, с одежды…

Коридор заканчивался под одним из многочисленных обрывов. И никого не удивило, что они вышли прямо к могиле Колгрима.

Изможденные, оглушенные, сбитые с толку, они стояли неподвижно, потом некоторые в изнеможении опустились на землю. За их спиной земляной проход закрылся навсегда.

Марко взглянул на Тийли, которая лежала на земле, завернутая в верхнюю одежду заботливыми женщинами.

Она должна была у всех на глазах превратиться в древнюю старуху и умереть, лежа возле их ног.

Но этого не произошло. И Марко понял, что все было именно так, как она сказала: Тенгель Злой остановил ее возраст, ее развитие, и теперь ей было девятнадцать лет — ровно столько, сколько исполнилось к тому моменту, когда он увел ее в горы. Так что жизнь ее продолжилась с той самой точки, на которой замерла; теперь ей предстояло медленно взрослеть и стареть, как и всякому девятнадцатилетнему человеку. Но Тенгель Злой вовсе не рассчитывал на это. Он намеревался использовать ее в качестве преграды на пути к черной воде, а потом убить ее. Всего-навсего.

Вместо этого у нее началась новая жизнь. Семьсот лет спустя!

Как она представляет себе мир? Ведь она никогда не покидала пределы долины Людей льда.

Марко испытывал смутное желание показать ей мир. Это было бы замечательно, но захочет ли она снова иметь с ним дело…

Внезапно она посмотрела на него, смущенно и стыдливо, и тут же отвела взгляд. Он тоже отвернулся, глядя куда-то в сторону.

Было раннее утро; на кустах и на прошлогодней траве соседствовали иней и роса. Весной, пока еще не было растительности, можно было различить следы былых поселений, наполовину скрытых среди березовой поросли. Не было ни овец, ни коз, да и климат почти не изменился за последние четыреста лет, прошедшие с тех самых пор, когда здесь жили люди. Марко мог теперь различить прежний вход в долину и то место, где стоял уродливый дом колдунов, но участок, который когда-то возделывали Тенгель и Силье, виден не был.

Тува и Габриэл в изнеможении улеглись на землю и не могли отдышаться.

— Просто кошмар какой-то, — произнес мальчик.

— Не знаю, не знаю… — задумчиво произнесла Тува, — Самые худшие кошмары — это те, что граничат с реальностью.

— Как это?

— А вот так: однажды мне снилось, что я лежу в своей постели — и я в самом деле лежала в своей постели — а потом встаю, чтобы принести из кухни стакан воды. Но в доме находилось что-то жуткое, я уже не помню, что именно, но все боятся. Когда я вошла на кухню, дверь за мной захлопнулась, и внезапно послышались тяжелые удары в дверь погреба — снизу. Я закричала, как безумная, лежа в своей постели, я знала, что мне снится сон, я надеялась, что отец и мать услышат мои крики и разбудят меня. В конце концов так оно и получилось. Но очень долго после этого я не осмеливалась выходить на кухню по ночам.

— Мне это знакомо, — сказал Ян, который прислушивался к их разговору. — Ты совершенно права. Однажды мой сожитель по комнате ушел на работу, а мне спешить было некуда, и я оставался в постели. Вскоре он снова вернулся, я слышал, как он открыл ключом дверь, и я, удивившись его возвращению, что-то сказал ему. Но он не ответил, он сел на край моей постели, тяжело дыша, глядя на меня испуганными глазами. Он просто сидел — и все. Это был всего лишь сон, на самом деле он не вернулся в комнату. Но никакой другой сон не вызывал у меня такого страха.