Сергей Раткевич - Лекарство от смерти Страница 34

И все, кому будет до тебя дело… все, кто так или иначе окажется рядом с тобой… тебе и у господина Тэйна нельзя долго задерживаться, если на то пошло…

Что ж, тот, кто вернул тебе молодость, наложил и невольное ограничение. Тебе так нравится быть молодым и сильным… так нравится быть здоровым… вот только… как долго ты сможешь всему этому радоваться? Как долго тебе любоваться всеми невероятными чудесами этого мира? Быть может — всего ничего? Так стоит ли отказываться от восхитительной девушки только из-за того, что ты не сам ее добился? Что все это гнусные интриги некоего Дестина?

Кстати, а сам Дестин?

Нельзя тебе никого к себе привязывать.

Нельзя?

Вот как?

А как насчет Дестина? Разве не это ты с ним проделал? Разве он не прикован к тебе прочнейшими из кандалов этого мира — благодарностью и надеждой? Благодарностью за спасение жизни и надеждой, что ты малость передохнешь и займешься остальными несчастными… а он станет тебе помогать. Разве не это держит его рядом? И разве не это наверняка погубит его вместе с тобой? Так не лучше ли было оставить его сразу после исцеления? Сбежать от него? Быть может, и сейчас еще не поздно?

— Ты странный, — говорит Тисаф. — Стоишь и молчишь. Не пойми о чем думаешь.

— А что я должен делать? — заполошно переспрашиваешь ты, соображая, что она ведь и впрямь о чем-то тебе сейчас говорила.

«Вдруг что-то срочное?»

— Что делать? — переспрашивает она, а в глазах пляшут маленькие веселые демонята. — Ну, например, вот это…

Она обнимает и целует тебя. А потом сбегает раньше, чем ты успеваешь хоть что-то сказать или сделать. В уголке гадко хихикает Дестин.

Весь следующий день посвящен поцелуям. И еще один — тоже.

Работа продолжается своим чередом, никакого отпуска по случаю незапланированной влюбленности ни для тебя, ни для Тисаф, разумеется, не предвидится, но ты с ней целуешься каждый раз, как только вам удается случайно столкнуться, а сталкиваетесь вы удивительно часто. Словно бы сама работа подталкивает вас к дальнейшим встречам и поцелуям.

Ты в который раз строго напоминаешь себе о том, что не имеешь права никого к себе привязывать, да и сам на привязанность права не имеешь, что ничего, кроме легкой интрижки, допускать нельзя, и тотчас забываешь об этом. Потому что очередной поцелуй напрочь стирает эту мудрую мысль из твоей дурной головы.

— Не закрывай сегодня дверь, ладно? — шепчет она наконец.

— Если хочешь, я ее вообще сниму с петель, — радостно отвечаешь ты.

«Я люблю ее!»

«Кого? Дверь?!»

«Уйди, несносный старик! Сгинь, ехидина!»

— Как же мы тогда потом закроемся? — смеется она.

— Тисаф, любимая… ты самая потрясающая… ты…

— Как долго я буду ждать мою порцию?! — внезапно раздается дикий визг прямо над ухом. Ты аж подскакиваешь. Тебе кажется, что он рухнул на ваши головы, словно крыша.

Госпожа Вармиш, собственной персоной!

«Чтоб тебя Хозяин Подворотен полюбил!» — невольно думаешь ты, глядя в ее раскрасневшееся от гнева лицо, и холодеешь от испуга. Нет, надо же было такое подумать! Мало тебе было того, что ты клялся его именем… Не доведи Боги, он и впрямь рассердится!

— Ну?! Что вы застыли, словно каменные?! — вновь подает голос госпожа Вармиш.

— А… да… сейчас, госпожа… — Тисаф выскальзывает из твоих объятий и бросается на кухню.

Госпожа Вармиш оглядывает тебя с ног до головы.

— Личными делами, юноша, должно заниматься в свободное время, — недовольно замечает она, вновь оглядывает тебя с головы до ног и уходит.

И ты тотчас о ней забываешь. Ты ни о чем не можешь сейчас думать, кроме Тисаф.

Ты едва можешь дождаться ночи. Все падает у тебя из рук. Дестину приходится трудиться за двоих.

«Она обещала… она придет!»

— Удачи, хозяин, — подмигивает тебе Дестин вечером.

Ты начинаешь ждать. Ждать… ждать…

«Неужто — не придет?»

Тихо скрипит нарочно оставленная незапертой дверь. Мечты начинают сбываться. Кто-то уверенно запирает твою дверь изнутри. Легкие шаги, гибкий девичий силуэт в темноте…

Она все-таки пришла!

Она проскальзывает под твое одеяло и набрасывается на тебя как тигрица.

— Какой хорошенький! — жарко шепчут тебе на ухо, и ты теряешь хоть какое-то подобие контроля над ситуацией. С тобой делают что хотят, и твои протесты никого не интересуют. А они очень скоро появляются, потому что происходящее…

«Да что с тобой, девочка?! Да разве так должны вести себя люди, которые друг другу… ну, хотя бы нравятся, что ли? Вряд ли я имею право на нечто большее с твоей стороны, но то, что ты сейчас говоришь и делаешь… а уж твой тон…»

— Это мне не нравится!

Звучит как удар хлыста. И вновь:

— Ты должен делать не так!

И снисходительное:

— Да-да… вот так вот! Может, из тебя еще что-то и выйдет…

И вновь презрительное:

— Нет, меня это не возбуждает!

— А так?

— Да, так вроде ничего. Продолжай, посмотрим.

И вновь:

— Шевелись детка! Ты что, хочешь, чтоб я уснула?

— Нет, теперь давай вот так!

— Как, хочешь сказать, что ты об этом не слышал?

Боги, кто бы мог подумать, что она такая опытная?! Ай да Тисаф!

Старик смущенно краснеет. О половине того, что требует от тебя эта красотка, он и слыхом не слыхивал… а молодой просто в шоке. Что ж, тело все равно наслаждается. Или нет? Кое-что из этого тебе просто неприятно. Но… нельзя же обидеть девушку… когда-нибудь потом ты объяснишь ей, что…

— Какой ты скромный! — вновь шепчут тебе в ухо. — Совсем еще молоденький…

Можно бы ей возразить, что она сама не намного старше, но… как-нибудь потом. И кто воспитал из нее такое? Этот капризно-требовательный тон… милая, веселая, солнечная Тисаф… это так на нее не похоже… Ты даже начинаешь сомневаться, но тут тебе наконец позволяют уснуть.

А утром ты хватаешься за голову. Потому что правильно ты сомневался! Потому что рядом с тобой вовсе не Тисаф, как ты, болван, надеялся все это время… рядом с тобой — госпожа Вармиш. Противная визгливая тетка. И это с ней ты всю ночь… и это она тебя… и… и…

«Как же это ты, со всем твоим жизненным опытом, не понял разницы?!» — возмущенно упрекает юноша старика.

«Думаешь у меня, калеки, было так уж много этого самого опыта?» — морщится старик.

«И что теперь делать?» — вздыхает молодой.

Госпожа Вармиш открывает глаза, обольстительно улыбается и подмигивает.

— Потрясающе, юноша… — шепчут ее губы.

Она рывком запечатлевает на твоих губах жаркий поцелуй, быстро одевается и выскальзывает из комнаты, прихватив свой черный зонтик. Ты так и не успеваешь ничего сказать. Да и что тут, собственно, скажешь?