Колин Мэлой - Подземелья Дикого леса Страница 34

Ифигения протянула руки к восковнику и закрыла глаза. Раздался глухой треск, и из земли поднялись нежные белые корни. Они обхватили все тело лиса, который уже не рычал, а только беспомощно тявкал. Земля разверзлась, и растение принялось затягивать его вниз. Через несколько мгновений на поверхности остались лишь кучка земли да клок черной шерсти.

Дарла и второй лис беспомощно смотрели, как их собрата похоронили заживо. С удвоенной яростью они принялись рычать и вырываться. Трава сдалась, отпустила их лапы, и лисы, освободившись, с оскаленными клыками кинулись на мистиков.

— Беги, старейшина! — крикнул Бион, седой лис, бросившись наперерез. Трое зверей столкнулись друг с другом, превратившись на секунду в единый ком плоти, зубов и меха. Ифигения, вырванная из медитации, с болезненным вскриком упала навзничь. Если бы сама трава не вытянулась, чтобы смягчить ее падение, возможно, она уже больше никогда не поднялась бы с земли. Евтропия, женщина-мистик, помогла ей встать на ноги и придержала за руку, оглядываясь на сражающихся лис.

— В лес! — с некоторым трудом произнесла Ифигения. — Это единственный шанс.

Мистики повели, поддерживая с двух сторон, старейшину к краю поляны. За спинами их раздавались звуки жестокой схватки. Внезапно Бион закричал им вдогонку:

— БЕГИТЕ!

Ифигения, обернувшись, увидела, что он повержен и без движения лежит в грязи. Из ноздрей лиса сочилась кровь. Кицунэ, оскалившись, бросились в погоню. Евтропия отпустила руку старейшины и повернулась лицом к убийцам.

Дарла заметила ее движение.

— Берегись растений! — прошипела она напарнику.

Евтропия выставила вперед руки, раскрыв ладони навстречу земле. По ее приказу рыжеватые травинки ожили и принялись хлестать приближающихся лис по лапам. Но убийцы перехитрили противника — они ступали только по проплешинам, избегая густо заросших мест и крупных кустов. Зелень никак не могла ухватить своих жертв. Не давая остальным мистикам шанса вмешаться, лисы со страшной стремительностью прыгнули на женщину и повалили ее, сверкая зубами.

Ифигения и Тимон, спеша к спасительной черте леса, слышали крики Евтропии, но не рискнули оглянуться, боясь потерять то крошечное пространство, что разделяло их и преследователей.

— Скорее, старейшина, — сказал Тимон, — забирайся мне на спину.

Та послушалась и крепко обхватила антилопу за стройную шею. С натужным хрипом мистик перешел на галоп, чтобы скорей добраться до леса. Они слышали, как лисы снова погнались за ними, освободившись от настырной травы.

Сидя верхом на антилопе, старейшина делала что могла, чтобы помешать убийцам: все растения, которые только имелись на поляне, бешено набросились на преследователей. Но лишь достигнув деревьев, Ифигения сумела по-настоящему их задержать. Она оглядела высокие ветки елей, кленов и тсуг и взмолилась о помощи.

Ветви молниями обрушились с неба на черных лис, как только те показались на краю поляны, и звери взвыли от боли, а на их боках появились первые кровавые рубцы. Ифигения смотрела через плечо; но тут Тимон перемахнул через поваленное дерево, и старейшина мистиков тяжело застонала, когда его копыта грохнули о землю.

Дарла, ловко уклонившись от ветки кедра, перепрыгнула поваленный ствол, а второй лис пригнулся и полез под ним. Старейшина заметила это и с глубоким вздохом взялась за дело. Лис был как раз под деревом; вдруг оно быстро и натужно опустилось, пригвоздив зверя к глинистой земле. Тот громко тявкнул, но Дарла даже не остановилась. Она не видела, как его вдавило глубже, как тонкие пальцы корней оплели его голову белой сетью и засосали в провал, который тут же сомкнулся над ним, будто жадная пасть.

Несмотря на тактическое преимущество, которое давал мистикам лес, несмотря на все деревья и кусты, дружно старавшиеся остановить убийцу, Дарла все же нагоняла их. Тимон не мог бежать по-настоящему быстро, неся на себе старейшину. У ивовой рощицы он остановился. Ифигения соскользнула на землю.

— Беги, — зашептала она ему в ухо. — Беги к полукровкам. Предупреди их.

Он бросил на нее тревожный взгляд, а потом в мгновение ока исчез в зарослях. Ифигения повернулась лицом к врагу и мягко успокоила трепещущие растения.

Дарла недоверчиво замедлила бег и стала осторожно, бесшумно подкрадываться к жертве, обошла ее, едва касаясь лапами земли.

— Ну, вот и все, старуха, — сказала она.

— Да, кажется, все, — согласилась Ифигения. С этими словами она села на мягкую подушку гаультерии и ловко сложила ноги в позу лотоса. Ее веки умиротворенно опустились.

Лиса прыгнула. Когда она вонзила клыки в свою жертву, лес вокруг без всякого приказа скорбно содрогнулся.

Прю рухнула на деревянный пол башни; ее затопила такая мучительная боль, какой она не испытывала еще никогда в жизни. Словно бы кровь в жилах перестала течь и каждый нерв вспыхнул огнем. Она открыла рот, чтобы закричать, но голос пропал. Вся зелень вокруг орала, вопила, заполняя этим воплем череп, будто каждая травинка, каждый пучок мха и каждое дерево стали свидетелями чего-то чудовищного. Девочка закрыла уши руками, чтобы приглушить звук, но тщетно.

Она шарила взглядом вокруг, пытаясь понять, что случилось и почему. Над ней склонился Кертис; его губы двигались, но она ничего не слышала. Мальчик схватил ее за плечи и потряс, но все ее тело бессильно застыло и одеревенело. Она с великими трудом удерживала себя в сознании, хотя шум был во множество раз сильнее, чем в тот день на обрыве. И тут все так же резко прекратилось.

Прю подняла на Кертиса выпученные глаза и схватила его за руку. Во внезапно наставшей тишине к ней вдруг вернулся голос.

— Ифигения, — выдавила девочка, задыхаясь. — Она… она… — Но что «она», Прю еще не сумела осознать.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Запрет на усыновление

Они все оказались свидетелями. Само собой, это было сделано специально, чтобы мальчик послужил примером остальным. Все случилось быстро и так же быстро закончилось, а после дети в цеху вернулись к своим занятиям, и снова раздался лязг станков. Они уже видели такое раньше — и не раз.

Мальчика звали Карл. Элси как-то разговорилась с ним в столовой. Он был довольно крупный, рыжий и кудрявый, где-то на год старше нее самой. Хороший мальчишка — заметил Тину Отважную и сказал, что очень любил смотреть передачу про нее, когда еще жил с родителями. Потом они погибли в загадочной авиакатастрофе. Вот и все, что Элси было известно о Карле.