Владимир Брайт - Принц фальшивых героев Страница 34

— «Маллавирское»... Пятидесятишестилетней выдержки...— неожиданно громко произнес бармен, обращаясь в пустоту своего разгромленного помещения, одновременно ставя опустевшую бутылку на стол.

Воин перевел взгляд с распростертого на полу тела на говорившего.

— Это ведь ты запустил огненный шар внутрь моего кабака? — Грязная рука вытерла остатки алкоголя с толстого подбородка.

Толден молча кивнул. Ему почудилась какая-то угроза, таящаяся в этом пьянчуге, и он собрался было метнуть нож в горло бармена, когда тот закончил свою мысль:

— Ну тогда, моя красавица, он твой.

Именно на заключительном аккорде этой фра-зы я пришел в себя и открыл глаза. Огромная раскрытая пасть — как у змеи, только очень большой и очень жуткой — падала с потолка вниз прямо на меня.

— Ой! — успел затравленно пискнуть внутренний голос, прежде чем я крепко зажмурился от страха.

«Ой-ой!» — подумал и я, с ужасом ожидая, когда ужасные зубы сомкнутся на моей шее.

Но вместо смертельного удара лицо овеяло легким потоком воздуха — огромная тварь пронеслась совсем близко, и когда я пришел в себя, то понял, что ее целью был кто-то другой.

Воины тени были чрезвычайно быстры. В этом я уже успел убедиться за время нашего непродолжительного знакомства, насыщенного всякими интересными событиями. Но у жуткой твари, напавшей с потолка, было преимущество неожиданности. Если бы этих двоих можно было поставить в равные условия, еще неизвестно, за кем осталась бы победа, а так...

Толден успел отскочить в сторону и на протяжении пяти или шести секунд с неимоверной быстротой уклонялся от огромной пасти, пытавшейся сомкнуть смертельную хватку на его шее. А затем, решив пойти ва-банк, воин выбросил вперед руку с мечом, намереваясь проткнуть чудовище, но выпад не достиг цели, лишь слегка порезав змеиную шкуру.

Доли секунды, которые ушли на этот стремительный выпад, оказались решающими. Тело тол-дена в очередной раз отклонилось в сторону, но расстояние было слишком мало. Огромный живой таран, казалось, только задел голову толде-ва, но это было обманчивое впечатление — сила скользящего удара была настолько велика, что голову развернуло, раздался треск ломающихся шейных позвонков, и великий воин, в последний раз повернувшись вокруг своей оси, как будто исполняя прощальный пируэт, осел на пол. Огромная змея, вероятно, цеплявшаяся хвостом за балку перекрытия[45], сомкнула ужасные челюсти на голове своей жертвы и без видимых усилий утащила тело наверх.

Я с трудом сел, массируя обеими руками гудящую похоронным набатом голову.

— Впечатляет?

Откровенно говоря, вопрос застал меня врасплох: мне не сразу удалось понять, о чем, собственно, идет речь.

Бармен в очередной раз приложился к бутылке и повторил:

— Впечатляет моя красавица?

Если бы он при этом не указал наверх, в сторону зловещего мрака, под сводами которого притаилась огромная тварь, я ни за что бы не догадался, кого он подразумевал под этим «моя красавица».

— Очень! — ни на йоту не кривя душой, признался я, в глубине души преисполненный благодарности «красавице», спасшей меня от плена.

— Ну, тогда на, хлебни! — Толстая рука протянула бутылку.

С трудом поднявшись с пола и испытывая легкое головокружение после очередного сотрясения мозга, а также жестокие рвотные позывы от запаха и вида полуобгоревших трупов, я принялся осторожно маневрировать между грудами сваленных тел, но в конце концов добрался до стойки и, судорожно схватив бутылку, сделал пару жадных глотков.

Огненная жидкость со всего размаха ударила по желудку, потом, словно спружинивший мячик, скакнула вверх, обрушившись на мозг, а мгновение спустя вновь опустилась вниз, чтобы на сей раз окончательно успокоиться.

— Bay...— только и смог потрясение выдохнуть я.

— «Маллавирское». Пятидесятишестилетней выдержки,— еще раз с удовольствием произнес бармен и без всякого перехода продолжил: — У тебя рука в волосах...

Это было сказано таким обыденным тоном, будто меня уведомляли о паре хлебных крошек, по недосмотру упавших на брюки.

— Да?.. А можно мне еще раз хлебнуть? — прерывающимся от волнения голосом попросил я.

— Без проблем.

После очередной порции ядреного алкоголя мысль о «руке в волосах» уже не показалась мне такой страшной.

— Ты мне не поможешь? — Я наклонил вперед голову, перегнувшись через стойку.

Новый приятель резко дернул, чуть было не отделив от головы не только все волосы, но и скальп, после чего, с интересом поднеся к глазам отрубленную конечность, спросил:

— Твоего дружка?

— Точно,— утвердительно кивнул я. Только теперь я вспомнил о Гархе, и, сразу же, о Компоте с Билли.

Выбежав на улицу на не слишком твердых ногах[46], я закричал:

— Компот! Компоти-ик!

Из какой-то едва заметной дыры выполз заметно прихрамывающий на правую заднюю лапу ольтик: толден отшвырнул его ударом сапога, когда тот самоотверженно бросился ему под ноги.

— Иди... Иди ко мне, мой маленький! — с подкупающей искренностью основательно нагрузившегося человека пролепетал я, упустив из виду, что напоминать колдуну о его нынешнем плачевно-животном состоянии — не самая удачная идея.

Он оскалился было, но, заметив пьяный блеск в моих глазах и здоровый румянец на лице, вероятно, решил не идти на конфронтацию, а просто доковылял до меня и позволил взять себя на руки.

— Там не очень здоровая обстановка,— слегка заплетающимся языком сообщил я.— Да еще Какие-то гады свили гнездо на потолке. Но! Поверь мне на слово: это сущие пустяки по сравнению с тем, что произошло...

Под действием атомного пойла все окружающее: и эта грязная таверна, ставшая братской могилой чуть ли не для всех завсегдатаев, и гора трупов, разбросанных по полу, и толстый бармен, скармливающий огромной змее нелояльных посетителей, и даже сама «красавица» — все показалось мне милым. Ну не лишенным недостатков, но по большому счету все-таки...

Закончить мысль не удалось, потому что, споткнувшись о порог, я чуть было не упал на пол. Покачиваясь, я все-таки проник внутрь.

До этого спокойно сидевший на руках Компот неожиданно мелко задрожал и заскулил. Переведя взгляд на ольтика, я заметил, что его испуганно-затравленный взор обращен к потолку. Вероятно, зрение маленького зверька было намного лучше человеческого — и он увидел то, что было скрыто от меня.

— Не бойся.— Я покровительственно похлопал его ладонью по спине.— Красавица уже сыта.

В ответ на мои слова старик еще сильнее задрожал и прижался ко мне, будто искал защиту.