Вероника Иванова - Право быть Страница 34

Я вновь вмешиваюсь в чужую жизнь. Наверное, эта привычка умрет только вместе со мной, а если так, нужно смириться и… Попробовать объяснить самому себе, зачем на сей раз смущаю покой чужой души. Желая помочь, защитить, спасти? Нет, ни одно из трех слов не трогает меня, ни одно не отзывается довольным эхом в моем сознании. Я не помогаю Роллене, а всего лишь нахожусь рядом. Я не защищаю ее, а всего лишь слежу за тем, чтобы ей не был причинен вред. И уж тем более нет и речи ни о каком спасении! Но что тогда ведет меня по этой тропе? Зачем я показываю девушке то, о существовании чего она не догадывалась?

Именно затем, чтобы знала: они есть, эти чувства, доселе не вторгавшиеся в жизнь сестры Королевского мага. Есть доверие, есть поддержка, которую оказывают, невзирая на твои че-

довеческие качества, хорошие и плохие. Есть моменты, когда тебя закрывают от удара только потому, что ты не заслуживаешь безвременной смерти, как и любое живое существо. В первое мгновение такое чувство может оскорбить, но, когда возмущение пройдет, останется только теплое воспоминание, огонек свечи, которая была зажжена в твоей жизни раз и навсегда.

- А ну-ка, отворачивайся от стены и подставляй свое личико солнцу! У нас еще множество дел, которые не терпят плача.

- Дел? Каких? - Она вняла моему полусовету-полуприказу, сменив позу и опираясь теперь о стену в точности так же, как и я.

- Забыла про поручение Опоры?

- Как об этом можно забыть?! Но, честно говоря… Не представляю, что еще мы должны сделать.

- Давай подумаем. Тебе не показались странными отношения той троицы в герцогском доме?

Роллена приложила платок к уголку правого глаза.

- Странными? Да они там все помешанные! Брат, который убегает так, что пятки сверкают, хотя не услышал ничего особенного. Сестра, которая не делает вид, будто не замечает ласки герцога, но на самом деле не видит и не слышит его. И старик, бросающийся в драку, как юнец… Может быть, они наелись каких-нибудь ядовитых ягод?

- Или что-то выпили. Как думаешь, герцога могли приворожить чем-то вроде приворотного зелья?

- Если оказались так близко, чтобы добраться до его стола? Конечно, могли. Говорят, на стариков такие снадобья действуют намного сильнее, чем на молодых.

- Значит, нам нужно выяснить точно, было ли применено подобное зелье или нет.

- А как мы это выясним? - моргнули васильковые глаза.

- В Виллериме ведь наверняка есть рынок, на котором можно достать что угодно?

- Есть. Но то, о чем ты говоришь, карается изгнанием за пределы Западного Шема.

- И тем не менее, если будет спрос, будет и…

- Предложение,- вздохнула Роллена.- Только я не знаю, в каких лавках искать то, что нам нужно.

Еще бы ты знала! Тебе пока что не нужны сторонние средства, привлекающие внимание мужчин, а, может, статься, никогда не понадобятся.

- Тогда для начала отправимся туда, где торгуют целебными травами.

- В Травяные ряды?

- Куда сочтешь нужным, я слишком плохо знаю столицу. Девушка недоверчиво сузила глаза, но, сознавая, что нам

нельзя терять время на препирания по поводу осведомленности друг друга, спрятала платок между складками юбки и повела меня в сторону рынка.

Хождение от одного богатого сумасброда к другому заняло больше времени, чем можно было предполагать, и до рыночных кварталов мы добрались уже в пять часов пополудни, когда даже самые терпеливые торговцы благополучно разъехались или разошлись по домам, поэтому не оставалось ничего другого, как обратиться за помощью к сведущему человеку.

Староста Травяных рядов собственноручно распахнул перед нами дверь, но, видимо, сия прыть была приготовлена для другого посетителя, потому что благодушно-заискивающее выражение лица мгновенно сменилось недовольством и со-проводилось словами:

- Какого…

К счастью, остановленный вспорхнувшим прямо в лицо орлом, он не успел закончить заковыристое ругательство, а то к уже имеющейся дуэли прибавилось бы еще одно выяснение отношений, скорее всего, с помощью палок, поскольку торговый люд не имеет права носить кровопускающее оружие в пределах столицы.

- Именем короля,- с бесстрастностью, уже начавшей входить в привычку, произнесла наше обычное приветствие Роллена, а я продолжил:

- Нам нужны ответы на несколько вопросов. Староста подался назад, пропуская нас в дом, и невольно

потянулся рукой ко лбу, словно хотел проверить, в самом ли деле от корней волос вниз скользнули крупные капли пота или это ему только почудилось.

- Вопросы, конечно, с превеликой радостью… Чем я могу послужить Короне?

Если бы мы не поторопились с показом королевской печа-

i и, можно было бы прикинуться покупателями, но раз уж так получилось, что пути назад отрезаны… Попробуем с места в карьер?

- Жители Виллерима часто заказывают в Травяных рядах приворотные зелья?

Мужчина задержал дыхание, прежде чем ответить, дабы произвести впечатление законопослушного подданного, но взгляд все же пару раз прыгнул из стороны в сторону, придавая словам старосты пикантный оттенок:

- Приворот, а также любое иное посягательство на разум и душу человека строжайше запрещено и карается…

- Мы знаем законы, дуве, и не вынуждаем вас их нарушать. Всего лишь скажите, поступают ли просьбы о творении подобных зелий в гильдию, делами которой вы ведаете?

Он немного успокоился и осторожно кивнул:

- Люди слабы перед своими желаниями, и ничего удивительного нет в том, что…

- Время от времени их желания бывают удовлетворены. Верно?

Староста промолчал, отводя глаза.

- Разумеется, мало кто решается преступить суровый закон, но в любом стаде всегда найдется паршивая овца, не так ли?

Он подобрался и спросил, стараясь прогнать из голоса все возможные чувства:

- Вы обвиняете?

- Всего лишь спрашиваю. Считайте наш разговор своего рода дружеской и ни к чему не обязывающей беседой.

Моя попытка перевести беседу в русло, больше подходящее для получения сведений, потерпела неудачу:

- Тогда позвольте по-дружески заявить: в нашей гильдии никто не промышляет преступными делами.

- Вы поручитесь за всех?

Ответ последовал не мгновенно, но и не задержался настолько, чтобы выглядеть неуверенным:

- Поручусь.

Браво! Каким бы дурным или хорошим человеком ни был староста Травяных рядов, честь своего дела он защищал отменно. Я, признаться, ожидал несколько иного развития событий, думал, что загнанный в угол травник дрогнет и либо

вовсе откажется отвечать, либо укажет на кого-нибудь, скидывая груз со своих плеч, а вышло иначе. Вполне может быть, что он защищает больше себя, нежели своих товарищей по цеху, но точно так же возможно, что староста действительно твердо уверен в их честности. Впрочем, любое из этих объяснений ничего не дает мне как дознавателю Опоры, поэтому придется раскрыть истинную цель задаваемых вопросов: