Вольфганг Хольбайн - Тор. Разрушитель Страница 35

А вот этот, четвертый, молот был идеальный. Вернее, он станет идеальным, если Тор его когда-либо завершит. Урд давно звала его на ужин. Она не была уверена, что Тор доведет это дело до конца, да и сам он уже начал сомневаться в том, что действительно этого хочет. В нем жила какая-то неизбывная тревога, заставлявшая продолжать работу над могучим оружием, и в то же время Тора наполнял непонятный страх перед ее завершением, словно он чувствовал, что, когда молот будет готов, произойдет что-то ужасное. Отогнав от себя гнетущие мысли, он в очередной раз ударил молотом по металлу и отшатнулся, уклоняясь от снопа белых искр.

Конечно, ему это не вполне удалось, но Тор к этому уже привык. Его руки и плечи покрылись бесчисленными крошечными шрамами и ожогами. Все они быстро заживали, но неизменно возникали новые — в основном, из-за его неосторожности. Однажды Тор даже умудрился поджечь свою накидку. Это было весьма опасно, но, к счастью, в этот момент Лив случайно оказался неподалеку и сорвал горящую накидку с плеч Тора.

Осознание происшедшего далось Тору нелегко — как в прямом, так и в переносном смысле слова, но стало понятно одно: он не кузнец. Урд оказалась хорошей учительницей, он — неплохим учеником, а нехватку мастерства Тор возмещал силой и упорством. Тем не менее он понимал, что ему никогда не стать действительно хорошим ремесленником, ибо он не любил это занятие.

В этот раз все обошлось, но на правой руке прибавилось три новых ожога. Тор возмущенно уставился на покрасневшие участки кожи и очень скоро понял, что просто взглядом делу не поможешь. Ожесточенно потерев руку, он услышал за спиной злорадное хихиканье.

— Да, — буркнул Тор, узнав голос еще до того, как повернулся к ярлу. — Действительно смешно.

Бьерн ухмылялся во весь рот, а Тор, увидев, что рядом с ярлом стоит Свериг, помрачнел. После памятного разговора с ярлом Свериг прекратил провоцировать его при первой подвернувшейся возможности, но друзьями они так и не стали. Наоборот, всякий раз, когда ярл приходил к Тору в сопровождении Сверига, ничем хорошим это не заканчивалось.

— Я вот тут подумал, не приставить ли к тебе в помощники какого-нибудь паренька из селения. — В глазах ярла плясали лукавые искорки. — Прежде чем закончится Долгая Ночь и нужно будет обрабатывать поля, этим оболтусам все равно заняться нечем. А так рядом с тобой будет стоять мальчишка с ведром воды наготове…

— Да уж, — прорычал Тор. — Как по мне, то все это довольно смешно…

Лив определенно слишком много болтал. Это уж точно.

Тор продолжал тереть обожженную руку о бок, так что теперь ранка не столько болела, сколько чесалась.

— Видимо, мне говорили правду. — Подойдя поближе, Бьерн с любопытством посмотрел на наковальню.

— О чем? — Тор решил подыграть ему, изобразив крайнее удивление.

— Что они делают оружие на крови, — с улыбкой ответил ярл. — Ты доволен своей… работой?

Тор предпочел не обращать внимания на заминку Бьерна и его странную интонацию, когда он произнес последнее слово.

Свериг — кстати, он опять пришел в гости с топором — был не столь дипломатичен.

— Это что вообще такое? — осведомился он, подходя поближе.

— Если верить Урд, то зря потраченное время, — буркнул Тор себе под нос.

В сущности, он вынужден был признать, что вопрос Сверига вполне закономерен — незаконченный молот выглядел чудовищно и мало напоминал тот кузнечный инструмент, в честь которого его назвали. Один боек весил больше пятнадцати фунтов. Он заострялся с двух сторон и был покрыт таинственными письменами. Рукоять, тоже украшенная рунами, была в полтора раза длиннее бойка. Тор сделал ее из железа, так что и рукоять, и боек составляли единое целое.

— А еще говорят, что женщины не разбираются в работе ремесленников, — фыркнул Свериг.

Тор холодно улыбнулся и взял молот с наковальни, стараясь не морщиться, — горячий металл жег ладони. Медленно повернувшись, он посмотрел на крепостную стену в двадцати метрах от кузницы и резким движением метнул молот. Описав пологую дугу, оружие пролетело над стеной в точности в том месте, где находилась бы голова вражеского воина, вздумай он перелезть через стену, и послушно вернулось Тору в руку. Бросок оказался не столь удачным, как хотелось бы: молот был еще не вполне сбалансирован, и железная рукоять немного отклонилась в сторону, так что пришлось поднимать руку выше, чем обычно. Впрочем, ни Свериг, ни ярл этого не заметили. На Бьерна бросок произвел должное впечатление, но Свериг лишь неодобрительно прищурился.

— Интересно, — с презрением процедил он, — это что, твой единственный колдовской фокус?

— Не нужно для этого никакого колдовства, только ловкость и умение, — улыбнувшись, сказал Тор. — И это вовсе не так трудно, как кажется. Может, сам попробуешь? — С этими словами он протянул Сверигу молот.

Воин инстинктивно сжал пальцы на рукояти и тут же охнул от боли — горячий металл обжег ему ладонь. Скрипя зубами, Свериг выронил сначала свой топор, а потом и молот.

— Ох, прости, я не подумал, что ты можешь обжечься. — Тор наклонился за молотом и положил его на наковальню, заметив, что топор впился в землю прямо рядом с ногой Сверига.

Помощник ярла уже набрал воздуха в грудь, собираясь дать Тору достойный отпор, но затем передумал и лишь поджал губы, напоминавшие теперь тонкий шрам. Он даже перестал потирать ладони и смотрел куда-то Тору за спину.

— Урд! — Улыбка Бьерна тут же стала по-настоящему приветливой.

Top повернулся. Одного взгляда на Урд было достаточно, чтобы понять, что она уже довольно долго стоит здесь и наблюдает за ними. И выражение ее лица было, мягко говоря, недовольным.

— Что, пора обедать? — виновато пробормотал Тор.

Урд нахмурилась еще больше, и на ее лбу пролегла глубокая морщинка.

— Мужчины! — фыркнула она, развернулась и ушла в дом.

— Возможно, тебе стоит сменить работу и стать воином, — заметил Бьерн. — Мне кажется, так будет безопаснее… Нас что, пригласили на обед?

— Заходите, Урд будет рада вам. — Тору сейчас совершенно не хотелось идти на обед одному.

Словно прочитав его мысли, ярл улыбнулся, но промолчал и отправился вслед за Урд. Нагнувшись, Тор поднял топор Сверига, но, прежде чем отдать оружие, взвесил его на ладони, привыкая к балансировке, и метнул его так же, как и молот.

Топор пролетел по такой же дуге и вернулся Тору в руку. Поймав оружие, он повернулся к Сверигу и протянул ему топор.

— Извини за этот розыгрыш, — сказал он. — Ребячество какое-то. Мне очень жаль.

Яростно блеснув глазами, Свериг забрал топор.

— Могу тебя научить, — предложил Тор.

Прикусив губу, Свериг развернулся и пошел в дом, но уже через два шага остановился:

— Чему?

— Как бросать топор так, чтобы он не только разил врага, но и сам возвращался к тебе в ладонь. — Тор мотнул головой, указывая на оружие в руках Сверига. — Это не так сложно, как кажется, только нужно потренироваться. Если хочешь…

Свериг удивленно посмотрел на него, не понимая, шутит Тор или нет, а потом пожал плечами:

— Я подумаю.

— Подумай. А если решишь научиться, сходи к столяру, пускай сделает тебе деревянный топор.

— Зачем?

— Ну… — Тор растопырил пальцы на обеих руках, — иначе у тебя будет всего десять попыток на то, чтобы его поймать.

Но Свериг даже не улыбнулся.

— Я подумаю, — повторил он.

Что ж, это уже было хорошо, по крайней мере он не отказался наотрез. Забросив топор на плечо, Свериг прошел в прихожую. Учитывая, что этот дом принадлежал Тору, не пропустить его вперед было весьма невежливо, но Тор решил не обращать на это внимания. Если Сверигу так легче, то почему бы и нет?

Бьерн уже сидел за столом, разговаривая с Ливом. Мальчик за один день разузнал столько новостей, что историй хватило бы и на месяц, но ему не терпелось поделиться ими со всеми. Эления поднялась в свою комнату в тот самый момент, когда Тор и Свериг вошли в столовую. Со временем раны девочки зажили, но она по-прежнему почти все время молчала и отвечала только в том случае, если ей задавали прямой вопрос. Она боялась людей и пряталась на втором этаже всякий раз, когда к Урд кто-то приходил.

И Сверига, и Бьерна не пришлось долго упрашивать остаться на обед. Они непрестанно хвалили стряпню Урд — и не только из вежливости. Она действительно превосходно готовила и к тому же умела принимать гостей — всегда оставалась приветливой, интересовалась тем, что ей рассказывали, и делилась своим мнением по любому поводу. Урд заняла место Свентье, и не только в этом доме, но и в жизни всего селения.

Ужин затянулся, но все были не прочь поговорить: Долгая Ночь тянулась уже сто дней, и все испытывали одиночество и скуку, поэтому гостей всегда привечали, даже если эти люди не считались друзьями.