Николай Степанов - Дар синего камня. Дилогия (СИ) Страница 35

– Не веришь?

– Сомневаюсь.

– И правильно делаешь. Я не всемогущий. Многое зависит от типа информации, ее востребованности и срока давности. Сколько лет прошло со дня интересующих тебя событий?

– Семь, – выпалил я.

– Могу попробовать. Что хочешь узнать?

– Кто стоит за смертью Зайцева Евгения Антоновича.

– Фамилию помню. – Мужик быстро прошелся по клавиатуре. – Нет, тогда серьезно делом никто не заинтересовался. У убитого была связь с дешевой проституткой, которую убрали два братка. Их чуть позже тоже пристрелили. Дальше след вел во властные структуры и там обрывался. Думаю, вряд ли теперь можно докопаться до заказчика.

– А смерть… – я назвал родителей Наташи, – в прошлом году.

– Увлекаетесь, Семен.

– Извините.

– Да ладно, спишем на молодость. Тут все проще, могу даже исполнителей показать, смотри. – Виктор вывел на экран две физиономии: – Слева Горыныч, справа Вурдалак. Они тогда на одного олигарха работали, а убитый слишком близко к нему подобрался.

– Их арестовали?

– Нет. И тот, на кого они работали, тоже до сих пор процветает.

– А почему?

– Железобетонное алиби с использованием двойников.

– Но ведь вы это знаете!

– Знаю, но доказать не смогу, да и пытаться не буду. Иногда за добрые дела следует недобрая кровавая расправа. А мне высовываться нельзя. Хватит и того, что я однажды сделал. До сих пор не отмоюсь.

– Вы о чем?

– Да был у меня один прокол. Между прочим, связанный с рыжей.

– С Зинаидой?

– Да, только и это имя не настоящее, как ты понимаешь.

– А что с ней было?

– Ты действительно хочешь знать?

– Да.

– Тогда пообещай, что выполнишь просьбу старика.

– А я смогу?

– Илья сможет. Тебе его лишь уговорить нужно.

– Хорошо.

– Ну слушай. Был у меня один знакомый. Однажды он почувствовал, что над ним тучи сгущаются. Попросил навести справки. Я проверил по своим каналам и ужаснулся. Все шло к тому, что мужика пустят в расход чуть ли не в течение ближайших часов. Причем вместе с семьей. Единственное, что я успевал сделать, – спасти его дочку. Она тогда еще в школу ходила. Девчонку выхватил буквально перед носом похитителей и смог сообщить отцу, что девочка в безопасности. Вот только в спешке допустил одну непростительную ошибку. Время шло на минуты, а рыжую со мной отпускать не хотели, даже несмотря на то что девочка меня узнала. Пришлось показать паспорт и бумагу подписать типа расписки.

– Вас шантажируют?

– Именно, молодой человек. Похититель опоздал на несколько минут, но мою расписку он тогда прикарманил. Позже бумага всплыла у крайне неприятного типа и он грозился продать ее людям, уничтожившим родителей Зины. А те, поверь мне, очень скоры на расправу.

– Так ведь сколько лет прошло!

– Не имеет значения. По их приказу никто из семьи рыжей не должен был выжить. Приказ до сих пор не выполнен. Если узнают, кто встал на их пути, я и недели не проживу, та же участь ожидает и Зинаиду.

– Дурь какая-то… И что надо сделать?

– Выкрасть бумагу.

– А смысл? Сейчас столько копий можно сделать.

– Копия и подделка нынче равнозначны. Вес имеет только оригинал. Я каждый год езжу к этому негодяю, чтобы лично убедиться – документ не утерян и мне есть за что платить деньги.

– Много?

– С каждым годом все больше и больше. А в этом он совсем обнаглел. Прослышал, что я вскорости могу коньки отбросить, требует компанию ему передать со всеми связями. Представляешь? На одних весах мой бизнес, на других – жизнь девушки, моя-то теперь и гроша ломаного не стоит.

– А что у вас за проблемы со здоровьем?

– Про болезнь Паркинсона слышал?

– Ничего себе!

– И я о том же.

«А ведь этот мужик мог бы нам помочь. С такими-то возможностями! Интересно, как выглядит его цветок?»

– Виктор, здесь есть зеркало?

– Тебе зачем?

– Хочу проверить одну догадку.

– Вон на стенке висит. – Он указал в угол комнаты.

– Вы бы не могли подойти вместе со мной?

– Силы пока есть, только вряд ли я там что-то новое увижу.

– Это мне нужно.

– Ладно.

К моему большому сожалению, покалывания в ладонях я не почувствовал, но отступать не собирался. Ведь прошла же у Славика аллергия после наращивания защитной оболочки.

Лепестки старика находились в довольно плачевном состоянии, но выглядели лучше, чем у внучки генерала. Я принес стул и попросил хозяина присесть. Розовый окрас лепестков мне пока не встречался. Сначала собирался угадать, какому дару он соответствует, потом бросил эту затею.

– Цирюльник, что ли?

– Немного не угадали. У меня тоже есть некоторые способности. Правда, они не всем помогают, но я попробую.

– Попробуешь что?

– Помериться силами с болезнью за вашу жизнь.

– Ты экстрасенс?

– Вроде того.

– Можешь даже не стараться, они уже пытались. Как говорится, утопающий хватается за соломину, но толку от нее…

Ситуация повторялась почти как у Михаила Федоровича в доме. Только в случае с Наташей энергия бурным потоком вливалась в ладони. В чем же секрет моей избирательности? Почему я не могу распоряжаться даром по собственному усмотрению?

Пришлось ограничиться построением оболочки. Вокруг рваных участков радужная пленка создавалась тяжко. Особенно трудным оказалось место с искореженным лепестком. Когда пришлось повернуть ладонь к хрустальному изваянию, я случайно коснулся только что созданной оболочки и меня словно током ударило. Радужная пленка неожиданно устремилась к поверхности ладони, наполнив ее долгожданной энергией. Попытался повернуть и вторую руку – покалывание тут же прекратилось. Дальше так и работал. Одной рукой я создавал оболочку, другой впитывал энергию и ремонтировал наиболее поврежденные лепестки.

– Больно?

– Семен, ты чего вытворяешь? Вроде и не касаешься даже, а у меня во всем теле будто костер развели.

– Это замечательно, – улыбнулся я. – Как там говорят: если у тебя что-то болит, значит, ты еще жив. Может, я за один сеанс и не справлюсь с вашей болезнью, но за парочку мы ее точно одолеем.

Сегодня решил не доводить себя до потери сознания. Способ найден, следовательно, исцеление можно продолжить и позже. Если же я отключусь на сутки, Илья, когда проснется, начнет паниковать. Мало того что парню обломали вечер, да еще меня привели в бессознательное состояние.

– На сегодня хватит. – Я, слегка пошатываясь, дошел до кресла.

– И чего ты со мной сотворил? – с трудом поднялся пациент.