Маргит Сандему - Наказание за любовь Страница 35

— Маленький сын Аксель Ройтершолл был моим дедом со стороны матери.

Габриэл выглядел вконец пораженным.

— Да, но это правда! Два рода, которых Люди Льда сопровождали в течение нескольких веков, в конце концов соединились. А со временем появилась ты, Маргит! Привет, — сказал он, лучезарно улыбаясь, и протянул мне руку через сиденье. Мы долго трясли друг другу руки и взволнованно смеялись.

Ну, теперь мне еще больше захотелось услышать всю историю Людей Льда. Мне казалось, что я как будто тоже имею к ним некоторое отношение. Но мальчик устал, и я больше не хотела утомлять его. Если он говорил правду, впереди его ожидало немало проблем.

Но хотя многое из того, что он рассказал, чисто исторически совпадало, все равно — не могла же я клюнуть на все это!

Я предложила ему немного отдохнуть на заднем сиденье, и он послушно согласился. Полагаю, он даже вздремнул, но я не уверена.

Мы проехали двадцать четыре мили между Лиллехаммером и Опдалем за рекордно короткое время, и принялись искать его друзей.

Он в растерянности разыскивал нужную гостиницу.

— Место не всегда выглядит так, как его описывают, — неуверенно произнес он.

Асбьёрн и я прекрасно понимали это. Мы проезжали через Опдаль несколько лет тому назад, когда дети были еще маленькими, и с тех пор тут многое изменилось. Я уже не знала, что и где было когда-то.

— Но я думаю… да, давайте проедем немного вперед, — решил Габриэл.

И мы сразу же нашли гостиницу, которая находилась не там, где мы думали, но название, во всяком случае, было именно то, что нам нужно. Мы поспешили к администратору.

Слово взял Габриэл.

— Понимаете, я хотел бы знать, Марко…

Он вдруг замолчал. А потом повернулся ко мне, щеки его пылали, и прошептал:

— Господи, я не знаю, какая у Марко фамилия!

— А остальные?

Он был в совершеннейшем замешательстве.

— Я не могу назвать ни Халькатлу, ни Руне… О господи! А Тува Бринк? Она здесь?

Ее здесь не было.

Габриэл повесил голову. Нам было его ужасно жаль, хотя мои подозрения о том, что это были чистейшей воды выдумки, сейчас стали сильнее.

Он раздумывал.

— Натаниель сказал, что с ними был какой-то ирландец. Но я не помню…

Бедный парень! Дама за стойкой стала проявлять нетерпение, а я ничем не могла помочь. Мне казалось, что история его становится все хуже и хуже. Ирландец-то этот откуда взялся? Ему-то что здесь было надо?

Но необходимо было внести ясность в эту сумятицу. Было похоже, что Асбьёрн вот-вот поинтересуется, не проехали ли мы эти пятьдесят лишних миль напрасно.

Я повернулась к даме за стойкой.

— Не остановился ли у вас кто-нибудь с ирландской фамилией?

Она поискала в регистрационной книге.

— Да, Ян Мораган. Вы его имели в виду?

— Да-да, — с облегчением выговорил Габриэл.

— Ян Мораган с супругой, так здесь написано. Но вообще-то их было больше. Они еще не рассчитывались, но в гостинице их нет. Я слышала, они говорили, что хотят попытаться взять напрокат автомобиль.

— Спасибо, Господи, — прошептал Габриэл.

— Будем ждать здесь, — решил Асбьёрн. — Здесь можно позавтракать?

— Конечно.

Мы сели так, чтобы было видно вход в гостиницу. У Габриэла руки дрожали от нетерпения.

— Ян Мораган с супругой? — удивлялся он. — Ничего не понимаю. Но почему же они не идут? С ними ничего не могло случиться?

— Самое разумное — остаться здесь, — сказала я. — А то если будем бегать их искать, легко можем разминуться.

Габриэл кивнул, но нервничал ужасно.

На наше счастье, появились они довольно скоро. Габриэл просто полетел во двор встретить их, и было похоже, что они так же счастливы видеть его. Мужчина, такой красивый, что я не могла поверить своим глазам, высоко подбросил его на руках от радости. Наверное, это Марко, подумала я. Я никогда не верила в эту болтовню о черных ангелах, но теперь я уже не была так непоколебима. Удивительная, завораживающая игра черного эбенового дерева в его коже, эти глаза, которые, казалось, могли заглянуть по ту сторону времени и пространства… Наконец, я оторвала от него взгляд, чтобы посмотреть на остальных.

Один из них, несомненно, был ирландцем. Он казался смертельно больным! На лице его уже была печать смерти. А молодая девушка, которая так близко стояла радом с ним, наверняка была несчастная Тува. У меня сердце дрогнуло: насколько же может быть обделен человек. Божье создание. Другая женщина была просто завораживающе хороша собой, хотя черты ее лица на самом деле были вполне обычными. Непокорные светлые кудри обрамляли лицо, похожее на… Да, я просто не могла найти выражения лучше, чем в ней «сам черт сидит». Наверняка это была Халькатла. Габриэл утверждал, что она настоящая ведьма.

Вне всякого сомнения! Если ведьмы на самом деле существуют, то Халькатла — одна из них!

И еще Руне. Габриэл ничуть не преувеличивал, описывая его. Мандрагора… Я однажды видела мандрагору, которая хранится в университете в Бергене, и она меня напугала. Руне был похож на нее. Но в нем было что-то мягкое и доброе, чего не было у того волшебного корня.

Нет, что это я делаю! Стою у окна в ресторане и рассуждаю так, словно полностью поверила в историю Габриэла!

Но Асбьёрн сказал то же, хотя он и не слышал историю Людей Льда. Он потер глаза и поинтересовался:

— Может, я сплю? Эта публика не похожа на обычных людей, может, за исключением только одного. Того, кто кажется таким больным. Но остальные?

Мы вышли поздороваться. Я обратила внимание на то, что большинство из них не протягивали руки, представляясь. Просто почтительно здоровались, наклоняя голову и слегка улыбаясь. Нас с Асбьёрном очень благодарили за то, что мы так быстро доставили Габриэл в Опдаль. Улыбка Марко запала мне в самое сердце, я никогда ее не забуду. Никогда! Он сказал, что мы будем вознаграждены за нашу помощь, не какими-то конкретными подарками, но что он позаботится о том, чтобы то, что мы сделали, не было напрасным. Не знаю, из-за того ли, что он это сказал, или нет, но с тех пор у нас все идет хорошо. И мы наверняка двое самых счастливых людей в Норвегии. Нам все удается, с того года мы живем безбедно. И я не преувеличиваю.

Мы распрощались у входа в гостиницу. Асбьёрн и я должны были как можно скорее возвращаться домой в Валдрес, потому что я, наконец, почувствовала то, о чем мне следовало бы подумать раньше: эта поездка совершенно вымотала меня. Теперь я и вправду ощущала, что у меня недавно была операция. Причем так сильно, что мне стало даже немного не по себе.

Если бы не это, я, возможно бы, спросила, нельзя ли и нам с ними, чтобы посмотреть, как все будет. Но я отказалась от этой идеи.

Стало ужасно тоскливо, когда я видела их маленькие фигурки, исчезающие вдали.