О`Санчес - Нечисти Страница 35

Леха вышел из дома и не колеблясь пошел по серой утоптанной дорожке в сторону леса, через картофельное поле, через реденькую полоску молодых берез, через какие-то злаки… не кукуруза – это точно… А навозом-то как давит, со всех сторон!

– Алексей, добрый день! Куда это вы так целеустремленно движетесь?

Леха поднял глаза: Филатова… Юля, кажется…

– А, Юля, привет! Да надо тут…

– А почему вы на дискотеку не ходите? Не танцуете? Или боитесь, что побьют?..

Только деревенских страстей ему и не хватало! Послать ее сразу, что ли…

– Некогда, да и…

– Ой, вы не в духе, а я такая глупая. Простите, пожалуйста! Алексей, могу я вам чем-то помочь?

Нет, так-то она ничего. И на мордашку, и экстерьер, и не тупая… И видимо, чует его состояние… Ну так естественно, это же деревня Черная, все они тут фокусники.

– Юля. Не можете вы мне ничем помочь в данную минуту. Настроение у меня – на нуле, как говорится, и я вполне способен испортить и ваше…

– А…

– …Но я не хочу вам обламывать такой чудесный день и буду реально рад пообщаться, когда все наладится. Не сегодня. ОК? Договорились?

– Договорились. А почему «ока»?

– Это уменьшительно-ласкательное от слова О’кей. И… В такое утро нам уже пора переходить на ты. – Юля невольно прыснула, а Леха спохватился: – Ну все, чао…

– Чао.

Еще четырежды, пока добрался до леса, он встретил сельчан, и каждый раз приходилось приветливо здороваться. Даже если он кого и не узнавал в лицо, однозначно нельзя игнорировать – деревня, мать ее за ногу. А уж его – точно все знают: городской и сын самого дяди Пети (уже покойного, о чем они еще не проведали). Надо же: и тот нечисть, и эта – нечисть, а на вид обычные люди, даже сморкаются пальцами… А сам он теперь – кто?

Но в нем тоже сильна деревенская закваска: все эти полузнакомые деревья и травы-анонимы – ему как родные и так успокаивающе на него действуют. Они не обманывают, они – то, что они есть, без двойного дна и притворства… Йо… ка-лэ-мэ-нэ! – Леха ступил на пригожую травяную площадочку и провалился левой ногой почти по колено в коричневую жижу… и туда же соскользнул правой. Ладно, сам виноват, умилился не в тему. А где это мы?..

Леха вернулся на тропинку, потряс ногами и вдруг поджался отчего-то, замер; сообразил, что забрался он очень далеко, а Мурмана рядом нет и дорогу обратно ему придется отыскивать самостоятельно. Шевельнулся ветер в деревьях за спиной. Надо обернуться… а не хочется… Леха резко развернулся лицом к предчувствию – никого и ничего не было в секторе обзора. Дорожка, по которой он сюда пришел, четкая, пора, пора возвращаться, и если пропадет тропинка из-за лешачьих проказ – идти так, чтобы солнце светило в правое ухо, и смещаться чуточку влево. Не зря книги читаю… А все же стыдно бояться, здоровый мужик, колдун, можно сказать, днем, с Аленкой на шее… Аленка! Леха аккуратно снял Аленку…

– Ты что, спишь? Во дела…

Леха не мог знать всех повадок волшебной змеи, поскольку знаком был с ней без году неделя, но то понимание, которое дядя Саша колдовским способом прикрепил к подарку, однозначно говорило: здесь что-то не так, не должна Аленка спать.

Так-с… Идти назад – часа два, если без задержек, бежать – поменьше, но тоже долго. То есть – за помощью торопиться некуда и, видимо, все сейчас и начнется. И закончится. Жалко, Мурмана нет. Эх, бабушка, совсем ты теперь одна останешься…

По-прежнему было пусто в лесу, но в мозгу и в сердце паника, и Леха не знает, откуда ждать удара. Однако на открытом пространстве больше вероятность вовремя среагировать… Вперед, там полянка… Ничо, ничо… Аленка, проснись же, ну, дорогуша… Аленка слабенько трепыхнулась в Лехиных пальцах… но и все… Полянка представляла из себя почти правильный квадрат, видимо – вырубка; зарасти успела только травой, реденькой и невысокой… Ох ты, клубники до фига, уже красная… Леха, естественно, не стал нагибаться за ягодами, прошел поближе к центру поляны, подальше от деревьев.

– Уходи отсюда, мальчик Леша! – пропищал невидимый голосок. – Скорее уходи, не жди!

Леха, не стесняясь ужаса, завертелся на месте, подняв кулаки на уровень плеч. В переговоры он не вступил, язык от страха отнялся, но глазами зыркал и головой вертел быстро, сколько синапсы позволяли.

– Мальчик Леша, меня не бойся, – пропищал тот же голос, – я хочу помочь, и мне тоже страшно. Я покажусь, но ты меня не бей. Да?

– Да. Н-не буду. П-покажись.

Из-под широченного, в две ступеньки, пня показался черный носик, а за ним и весь зверек – рыженькая лисичка.

– Ты лисичка? Это ты со мной говоришь?

– Днем я лисичка. – Зверек открывал рот, но звук шел как бы со всех сторон, а не из одной точки.

– Ты телепатка, что ли? – подумал в ее сторону Леха.

– Говори вслух, мальчик Леша, иначе разговаривать с тобой трудно…

– Я тебя не бью, не обижаю, готов тебя слушать. Говори, в чем дело. И почему ты меня называ…

– Потому что много лет назад ты спас меня от своего чудовища. И был ты мал тогда…

– Не припоминаю… Это от Мурмана?

– Да, так ты его звал…

Леха нервно обернулся.

– Потом обсудим. Говори скорее, что происходит. Кто мне угрожает?

– Я не смею. Уходи скорее. За тоб… – Лисичка приблизила морду к передним лапам и повалилась на бок. Белое брюшко ее дрожало, но глаза были закрыты.

– Все норовят от меня убежать, даже те, кто приглашают или думают, что приглашают.

Леха поднял голову на каркающий голос, распрямился. Все. Самое страшное – пытка неизвестностью – позади. Пощады не будет, и надо фигачить их без разговоров и предисловий, первым, на авось!

– Ух ты какой серьезный, весь в папочку. Что же ты не бросаешься в бой, не нападаешь первым? Струсил?

Леха с ненавистью смотрел на странное существо перед ним. Ноги его не слушались… и руки… не очень… Но он-то – не лисичка. И даже не Аленка. Леха сосредоточился и сжал кулаки, потом с усилием разжал.

– Надо же, а я и не думал, что Сатана – это баба. – Рот пересох у Лехи, хоть бы плюнуть в нее.

– А я и не Сатана вовсе. И с чего ты взял, что я – бабского роду? Голос я любой могу сделать. Вот – детский. Нравится?

– Ну а кто ты, писклявое, – чревовещатель?

– Неужто не узнал?

– Буратино… сынок…

– Шутишь, а как бы тебе сейчас не описаться, не обкакаться, миленький. Я ведь смерть. Твоя, хотя и не только твоя.

– Неужели?.. – Леха словно бы оглох эмоционально. Он сразу поверил, понял, что – да, сама Смерть перед ним… Ну и что… не так и страшно… До этого страшнее было…

– А это потому что ты в шоке, – охотно объяснило существо невысказанную Лехой мысль. – Ты меня не боишься, да?

– Не боюсь уже.

– Верю. Но… Это поправимо. Погоди… Сейчас я выполню, специально для тебя, кое-какие потешные условности: приму… ага, ты же хотел женский облик… саван с капюшоном… что еще? – косу длинную… Глаза в черепе… Глаза – обязательно, ибо ты в них посмотришь и кое-что поймешь… Итак… Погляди в мои глаза, миленький… Мальчик Леша… Так тебя эта рыжая фигулька называла?.. Смотри.