Лев Вершинин - Двое у подножия Вечности Страница 35
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Автор: Лев Вершинин
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 61
- Добавлено: 2018-08-21 07:51:48
Лев Вершинин - Двое у подножия Вечности краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Лев Вершинин - Двое у подножия Вечности» бесплатно полную версию:Над кровавыми снегами XIII века сходятся в надзвездной битве великие — и бессильные — божества, которые, увы, лишь грезы Видящего Сны... И сгорают у подножия Вечности свиток Истины и меч Справедливости, из пепла же их Восстает Конечная Суть... И слепнут экраны компьютера, неспособного ответить на вопрос средневекового рыцаря, взыскующего Любви. И уносит Река вневременья человека, ушедшего Отсюда, побывавшего у Тех, и у Этих, отвергнутого всеми — и отвергнувшего всех... В этих странных мирах вы найдете ярость сражения и опаляющий лед ненависти, вас встретят сумерки прошлого и негреющий свет Будущего — и вы почувствуете свою обреченность. Или — надежду?..
Лев Вершинин - Двое у подножия Вечности читать онлайн бесплатно
Но присел на задние ноги Борак, обманув зеленоглазого убийцу, прянул в сторону, вспенив гриву, — и ощутил в руке своей Великий Шаман надежную тяжесть сабли, а воздух пахнул чистым дыханьем огня, распавшись в кривом сполохе.
Ветер споткнулся о пламя, и волнами раскатился под сводами первый страшный удар; эхо пугливо улетело прочь и возвратилось, отскакивая от стен, опаленных россыпями зарниц.
— О Сульдэ!
Взметнулся в вихре струящийся плащ, выпуская в помощь духу Покорителя Вселенной неисчислимые воинства зла. Взмахнул рукою Сульдэ, выбросил веером воронки ревущих смерчей — и на крыльях буранного воя ринулись в битву чотгоры, и эльбины, и тотгоры, и тэрэны, и дзагурады, и харьмяханы — и вся прочая нечисть, о которой рассказывают вполголоса старики.
Мертвенно-бледные, многоногие и однорогие, мокрогубые и кровавозубые — неслись они, заунывно рыдая, вытянув когтистые лапы: сбивающие с дороги и отвлекающие с пути, сосущие кровь на закате и выпивающие дыхание на рассвете, предвещающие несчастье и накликающие беду, и вымаривающие скот, и губящие табуны — мчались они, растекаясь лавой, разнообразные и одинаковые, как смерть…
— О Этуген!
Откликаясь на призыв, взмахнула рукавами дэли мать-Земля; широко всплеснулись языки живого шелка, посылая в поддержку Голосу Неба тех, кто встречает и провожает; в шорохе трав и щебете птиц выстраивались рядами светоносные эрдэны и златовласые, алтаны, сайнбатуры и улаандарханы: звенящие в ручьях и поющие в ковыле, бурлящие в казанах и трещащие в очаге, и отгоняющие волков, и оберегающие отары — в солнечном блеске лат, закаленных в кипении радужных лучей, тронулись с места они по мановению белой руки Матери-Этуген, двинулись наперерез наползающей нечисти…
— О Этуген! О Сульдэ! — слилось воедино.
Дрогнули зеркальные стены, и покачнулись устои Верхнего Мира.
Впервые прервав вечную сечу, замерли отцы в раздольях степей, подвластных Бортэ-Чино; позабыли следить за варевом матери в сочных лугах, владениях Хо-Марал, и накипь, шипя, поползла из казанов; запнулась в беге упряжка Небесных Мэргэнов; а Солнце с Луной, бросив игру, притихли у подножья Золотой Коновязи…
В Срединных же Слоях разверзлось зимнее небо, расцвело лепестками сполохов — и рухнул на сугробы тяжелый ливень, хлеща перепуганных смертных свинцовыми плетками замерзших в полете капель.
— Сгинн-нь! Сги-ннь!
И средь взметающихся клубков, в переплетении зла и добра, взметнулись и скрестились, многократно отразившись в зеркальных сводах, две сабли: кривая молния в деснице зеленоглазого, звеня, ударилась об изогнутый ветер, вскинутый Великим Шаманом…
…и перерубила его…
…только свистящие осколки запрыгали вдоль стен…
…и рухнул с коня Тэб-Тэнгри, раскинувшись на мерзлых плитах!
И тихо сделалось в чертоге.
Пала на колени Великая Мать, закрыв лицо рукавами, а Сульдэ-Война горделиво расправил плечи; рассмеялся зеленоглазый шакал, приближаясь к поверженному врагу…
И закричал последним криком Великий Шаман, словно плевки, посылая проклятия тому, кто за Последним Порогом:
— Проклят будь, Тэб-Хормуста! во веки веков проклят будь, лживый бог, слабый бог! проклят будь трижды!.. и пусть, прежде чем умру я, рухнет, иссохнув, дерево Галбурвас!
Тихо, совсем тихо прозвучал сорванный голос — но громом грянуло меж зеркальных сводов жуткое проклятие, никем никогда не произносимое, — и там, в глубине чертога, вдруг треснуло нечто, хрустнуло, покачнув стены…
…словно у истоков Мира надломилось дерево Галбурвас…
И подернулся лик Синевы сетью мельчайших морщин, и черная паутина затянула тяжкую завесу, с каждым мгновением становясь все гуще. На миг — не более! — отчетливо виден стал Творец Всего — и полон муки был его взгляд.
Потянулись нити по зеркалам, коснулись руки зеленоглазого, оплели саблю-молнию и вырвали из ослабевших пальцев… и затрепетал в ужасе хан, но не было у него больше охранителя: по тропам мрачных владений своих мчался Сульдэ, прижав уши к затылку, и скулил от невыносимого ужаса — не волком, волчонком напуганным! — и от взвизгов его замерзали обрывки зари.
И молвило нечто укрытое в середине паутины:
— Ты сверх меры зол, зеленоглазый. Зол и слаб. Сги-нннь!
И не стало Темугэ. Не стало вовсе. Как не было.
А из-за полога Владыки Пределов донесся жалобный плач…
Нечто же, изгнавшее Сульдэ, напугавшее Синеву, обволокло Великого Шамана, опутало нитями, нежно-нежно, и для него только одного различимо проник в уши вопрос:
— Зачем же просить у младших, глупец? Гляди!
Плетьми взметнулись полоски тьмы, ударили вхлест — и в ответ взвизгнула обожженная болью Синева:
— Пощадите, старшие!
Но кто старше Вечного Неба?
— …мы — те, кто ждал и дождался, — шелестит ответ. — Мы — сила…
— Сила! — заискивая, поддакнула Синева.
— Но… что я, пыль, могу дать?
— Веру… — прошелестело негромко.
И не стало сомнений. Истинно: нет силы без веры.
— Я верю! — внятно произнес Великий Шаман. — И прошу справедливости. Которой нет у слабых…
Услышав, обиженно всхлипнула Синева, но не посмела спорить.
— Тогда дай руку! — уже не слабый шелест… уже рокот.
Бестрепетно протянута ладонь; клочок тьмы коснулся пальцев, потек под рукав, впиваясь в кожу…
— Ты не глуп, червяк. Лишь сила судит справедливо. Слушай же: мы научим тебя… — рокочет на много ладов, и не разделить голоса, не разорвать.
А больше ничего не услышал Шаман; темная пелена опутала разум, и спустя миг зеркальные плиты разомкнулись под ногами…
…и Саин-бахши обмяк на кошме.
Оборвались корчи; худенькое тело освобожденно распрямилось, и радостно вскрикнул Ульджай:
— Отец!
Но мутен, невидящ взгляд зеленоватых, наполненных старческой слезой глаз, и плавает в слезе слабая черная дымка.
— Отееец!
— Дай руку, сынок… — пробормотал в беспамятстве Саин-бахши. — …Я научу тебя…
СЛОВО О ТАВЛЕЙНОЙ ДОСКЕ И ВОЛОСЯНОЙ КЛЕТКЕ
…Нет обиды большей, чем смерть. Живешь, бывает, живешь, а вдруг — помер, и нет уже жизни, ни скверной, ни ладной. Никакой нет. Горько… Хотя и то верно, что не на что пенять, ибо никто ямы не избегнет и на все воля Господня…
Воистину так, и всякий живот note 66 во власти Его; и так уж определено Им, что, родившись однажды, встретишь, как ни крути, свой последний час, и нет в том зла, и должно в срок уступить дорогу идущим вслед, и не кончается жизнь с разложением плоти. Иное болит: никому не ведомо время ухода, и не подстелить соломки, и не прозреть заране: в люльке ль тебя, еще младенцем, изведет порча, не дав даже и осмыслить путем, сколь красен мир, попусту поманивший тебя?.. в битве ли, когда чуждая сталь, обманув саблю твою, змеей чиркнет по виску и ослепит негаданной тьмой?.. или выпадет счастливейший жребий — и тихонько войдет косая в опочивальню, где лежишь, усталый и дряхлый, под образами в окружении почтительных отпрысков, старший из коих уже и сам в седине; пристойно и несуетно войдет она — наилучшая, жданная! — и поманит тебя неслышно…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.