Вальтер Моэрс - Румо и чудеса в темноте. Книга II Страница 35

Рала осталась в своём рассудке, но сопротивление было сломлено. Она была готова начать умирать.

Первое сражение Рольфа

Когда Рольф вышел на арену Театра красивых смертей, все стихли, все глаза были направлены на него. Этот вольпертингер выглядел более воинственно, чем предыдущий. Его узкие хищные глаза опасно сверкали, его мягкая походка выдавала натренированного бойца. Спектакль обещал быть интересным. В театре были слышны лишь кашель нескольких зрителей и звуки шлифовальных камней, на которых в глубине театра точили мечи для сражений – актёры настраивали свои инструменты.

Гаунаб был в плохом настроении. Последнее сражение было настолько жалким, что он всю ночь провалялся без сна с головной болью в постели и слушал голоса, приказывающие ему перегрызть горло Фрифтару.

– Юсьдена тоэ детбу яшарохо вабит, – прошипел он Фрифтару. – А то жетмо сячитьслу, что щимюдусле там зувни дешьбу ятьсто ты, с чомме в керу!

Фрифтар постарался невозмутимо принять эту угрозу.

– Могу уверить ваше величество, что это сражение будет превосходным. Я выбрал самых лучших воинов.

Фрифтар хлопнул в ладоши, раздался гонг, в стене вокруг арены открылись шесть дверей, ранее невидимые, и на арену вышли шесть тяжеловооружённых воинов.

Первым был горный великан с огромным золотым топором.

Вторым был хундлинг с трезубцем.

Третьим был кровомясник с моргенштерном.

Четвёртым был дикий свинух с двумя мечами.

Пятым был осир с косой.

Шестым был зелёный лесной гном с копьём.

Рольф стоял в центре арены и медленно поворачивался вокруг себя, осматривая своих противников. Сам он был вооружён четырьмя ножами, которые он засунул за пояс.

С тех пор, как Рольф проснулся в Геле, у него было достаточно времени обдумать теперешнюю ситуацию. Для него дела обстояли так: он находился в ужасном и опасном для жизни месте, но однажды он уже освободился из безвыходной ситуации. Что по-настоящему было плохо, так это то, что он не знал, где находится Рала. Он не сомневался, что она ещё жива, поскольку он, несомненно, почувствовал бы смерть своей сестры. Итак, самым важным его заданием теперь было найти Ралу и освободить её. Его план был очень прост – пока возможно, он будет побеждать каждого своего противника.

Рольф всё ещё поворачивался, выбирая свою первую жертву. Меч? Нет. Коса? Нет. Копьё? Да, конечно, было логично избавиться в первую очередь от оружия, которым можно сражаться издалека. Значит: зелёный лесной гном.

Звон и белое пламя

Неожиданно в голове Рольфа прозвучало что-то похожее на звон, который никто кроме него в театре не услышал. Будто струна, проходящая через всё его тело от макушки до ступней и напрягающая его, была перерезана. Этот звук был высоким и звонким, похожим на болезненный крик. Подобного с Рольфом ещё ни разу не происходило, но он сразу понял, что это означало: кто-то где-то сейчас, в этот момент делает с Ралой что-то ужасное. Всё его тело напряглось как древко лука, он отбросил голову назад и закричал. Это был продолжительный вой, от которого даже в самых последних зрительских рядах стих шепот, а у противников на арене волосы встали дыбом.

Таким волчьим криком попрощался Рольф с этим миром и шагнул в белое пламя. Он тихо зарычал, оскалил зубы, зажал между ними один из ножей, два других он схватил в кулаки – один клинком вперёд, другой – назад. И бой начался.

Зрители Театра красивых смертей уже видели нескольких вольпертингеров в сражении. И за исключением двух пожилых вольпертингеров все остальные отлично сражались. Они намного превосходили своих противников. Но то, что там внизу творил этот вольпертингер со своими ножами, уходило далеко за рамки известного. Он был не просто быстр, казалось, он находится одновременно в нескольких местах. Его ножи летали в воздухе и раньше, чем жертвы их замечали, врезались в их глотки, грудные клетки, между глаз и между лопаток. Рольф носился по арене, как бешеный ветер, он поднимал вверх всю пыль, а там, куда он подходил, кровь била фонтанами.

И вдруг танец закончился так же неожиданно, как и начался, а Рольф кашляя, стоял посреди арены, весь красный от крови. Он всё ещё находился в своём другом мире, среди белого пламени, но его противники уже лежали мёртвые на земле. Публика вскочила и издала такой всеобщий восхищённый возглас, какого Театр красивых смертей ещё ни разу не слышал.

Емизубе

Гаунаб подпрыгивал на своём троне как бешеная обезьяна, колотил кулаками по подушкам и визжал от восхищения.

– Емизубе! Емизубе! – кричал он. – Тоэ катитасфан! Тотэ гертинперволь пенлеколиве! Нийге! Я люлюб гое! Емизубе! Емизубе!

– Да, – механически перевёл Фрифтар. – Это фантастика. Этот вольпертингер – гений в искусстве смерти. Я занесу его в список фаворитов.

Вдруг Гаунаб стал совершенно спокойным. Он перестал прыгать и боксировать подушки, его взгляд опустел, а в его сумасшедшем оскале появились демонические черты. Фрифтар знал, что это означало. Гаунаб девяносто девятый слушал в данный момент остальных девяносто восемь Гаунабов и скоро, очень скоро он превратится в дикого хищника.

Это был именно тот момент, которого Фрифтар больше всего опасался: что очередной приступ короля произойдёт в театре. Нет, Фрифтар не боялся, что практически все жители Гела будут свидетелями происходящего. Просто в ложе были только он и король, и Фрифтар не мог так легко скрыться с глаз Гаунаба и подсунуть ему другую жертву, на которую тот выльет своё безумное бешенство. Он будто был заперт в клетке с диким львом, которому он к своему же несчастью наступил на хвост.

Из уголка рта Гаунаба потекла тонкая струйка слюны, и он медленно поворачивал голову туда-сюда. С его губ слетали беззвучные слова, которыми он, вероятно, отвечал на приказы девяноста восьми Гаунабов. Фрифтар вздохнул. Конечно, он давно уже ожидал самого сильного припадка короля, но то, что он должен был сейчас сделать, было унизительно: за спиной Гаунаба он заполз под его трон, как ребёнок, прячущийся от землетрясения.

Как только Фрифтар скрылся в своём убежище, у Гаунаб начался припадок бешенства невиданной силы. Обезьяньи визги разлетелись по всему театру, король одним огромным прыжком перепрыгнул с трона на защитную стену, стоящую вокруг его ложи, схватил за горло лучшего из своих солдат-стражников – крупного кровомясника, в два раза больше самого короля – и мощным рывком втянул его через ограду в ложу. То, что там дальше произошло, было похоже на события, развивающиеся в клетке с дикими хищниками, в которую упал неосторожный зритель. Кровь брызгала во все стороны, а народ визжал в восхищении. В городе бродило множество слухов о припадках монарха, но кроме придворных их никто никогда не видел. Этот же припадок превосходил все ожидания зрителей. Гаунаб не успокоился, пока не вырвал из солдата последний кусочек жизни. Затем маленький король лёг на труп и уснул крепким сном.