Picaro - Ученик Страница 35

– Не из-за денег беднягу мастера убили, – более определенно заявил Сервиус. – Совсем не из-за ста гульденов.

– Из-за чего тогда? – удивился прево. – Месть что ли?

Монах тяжело вздохнул. Ничего не ответив, поднялся, быстро вышел из кельи. Фогерт растерянно смотрел на оставшуюся открытой дверь. В коридоре раздались приближающиеся шаги, негромкие голоса. Через несколько мгновений на пороге появился невысокий полный мужчина лет под сорок, с завитыми волосами до плеч и щегольски подстриженной бородкой. Прево сразу узнал его – Адриан Неймек, цирюльник с Крепостной улицы. В свое время полицейский делал ему внушение по поводу кляуз на родственника. И тут Фогерту стало понятно, что имел в виду монах. Такого поворота в деле об убийстве мевельского ювелира он никак не ожидал.

– Проходи, сын мой, – шедший за брадобреем отец Сервиус легонько подтолкнул того в спину. – Расскажи господину прево то же, что мне. Он тебя внимательно слушает.

Кланяясь, цирюльник медленно, с опаской приблизился к Фогерту. Похоже, Адриан хорошо запомнил выволочку – оглядывался на монаха, словно ища поддержки. К запаху навоза, до сих пор царившему в маленькой келье, добавилась сложная смесь ароматов мускуса, лаванды, пудры, исходившая от Неймека.

– Ну говори, сын мой, – поторопил Сервиус. – Не заставляй нас ждать. Или ты чего-то боишься?

К удивлению Фогерта цирюльник утвердительно кивнул. Багровея от волнения, выразительно посмотрел на прево. Тот с трудом подавил закипевший от наглости Неймека гнев, сохранив на лице бесстрастное выражение.

– Напрасно, – монах ободряюще положил руку на плечо брадобрея. – Ты в стенах монастыря, и никто, даже сам Дьявол, не обидит тебя. Нет надежнее щита в мире, чем покровительство Святой Церкви. Расскажи мессиру, что ты прознал о кознях Сатаны, свившего в Мевеле мерзопакостное гнездо. В подробностях.

– Когда-то я уже, – стараясь не глядеть на прево, начал цирюльник, – говорил господину Фогерту… Несколько лет назад говорил, но почтенный прево, – в черных глазах Неймека вспыхнула злость, – сказал мне, что я… ошибся.

– Я знаю об этом, – отец Сервиус со значением посмотрел на облившегося холодным потом Каспара. – Но сейчас можешь быть спокоен: твои слова не прозвучат гласом вопиющего в пустыне. Продолжай.

Уверившись в полной поддержке святого отца, цирюльник принялся повторять все те же старые обвинения в адрес Тима Джордана. Своего дальнего родственника по-матери, лекаря-шарлатана, тайного еретика, богохульника и практикующего черного мага. Колдуна, который со времени появления в славном Мевеле умертвил чародейством как минимум семь человек. Последней жертвой лекаря Неймек назвал умершую три дня назад женщину. Звали ее Луиза, была она замужем за подмастерьем Цеха Рыбников. Целый год Джордан якобы лечил бедняжку от чахотки, пока окончательно не свел в могилу при помощи богомерзких заклинаний.

– Это интересно, – перебил монах разговорившегося Адриана, – но лучше повтори, как проклятый чародей губил людские души. Как соблазнял и завлекал, сбивал с истинного пути. Как помог убить ювелира Петера Графа…

"Да, если за Циммом стоял сам Дьявол, – слушая, злорадно думал Фогерт, – никакой столичный выскочка ему не поможет. А господам из Вигенбурга придется подтереться своим предписанием и заткнуться. Дело снова перейдет в нашу компетенцию. Точнее, в руки отца Сервиуса, но тут, похоже, беспокоиться не стоит…"

Неожиданно прево вспомнил о своей болезни и настроение у него мгновенно упало. "Если то, что эта скотина рассказала про Джордана, окажется правдой, ему конец, – подумал он. – Кто будет делать мне целебные ванны? Приготовлять снимающий боль эликсир?"

Но прево хорошо знал, что отныне ему предстоит только внимательно слушать. И следовать дорогой, указанной отцом Сервиусом. Поступить по-другому, как раньше, когда доносы Неймека не попали к отцу Валентину, которому вовремя подсунул знахарку, он больше не осмелится. Судьба Джордана предрешена, иначе отец Сервиус просто не затеял бы этот разговор. Попытка защитить лекаря приведет только к тому, что костер излечит его – прево – от всех болезней.

Придав лицу выражение праведного гнева, Фогерт сосредоточил внимание на рассказе цирюльника. По-прежнему багровый, но уже от возбуждения, Неймек, драматическим шепотом, сообщал имена тех, чьи души проклятый колдун продал Дьяволу. Как минимум пять человек практиковали черную магию, участвовали в шабашах и, совершив одно человеческое жертвоприношение, готовились к новому…

Глава девятая,

в которой Урс идет за лекарем

Последняя неделя выдалась, наверное, самой суматошной в короткой жизни ученика ювелира. Началось визитом Вальбаха с юристом, уговорившими мать заложить дом в банке. Урс к идее отнесся без восторга, так как прекрасно понимал, что возвращать ссуду будет нечем. На самом деле это была продажа дома вместе с лавкой и мастерской, но по отцовскому завещанию все имущество отходило его жене. Так что решала вдова. Составляя бумагу девять лет назад, мастер Петер всерьез не думал, что рано уйдет из жизни, а о маленьком сыне, не дай Господь, должна была позаботиться Анна.

С одной стороны Урс очень досадовал на мать, поддавшуюся уговорам банкира, но помнил о сидящем в тюрьме двоюродном брате. Спасти Ганса без больших денег и помощи опытного человека было попросту невозможно. А смертный приговор родственнику означал приговор собственной матери. В ближайшее время лекарь собирался отменить прием успокаивающих снадобий. Без их спасительного, одурманивающего действия вдова снова осталась бы один на один со всеми несчастьями. Урс чувствовал, что если лишить мать надежды на спасение любимого племянника, она долго не выдержит. Будет ли новый удар, как предрекал мерзавец цехмистер, или в ее груди лопнет сердце, он не мог знать. Но с ужасом понимал, что матушка не вынесет нового горя, и предотвратить трагедию возможно, только добившись спасения Ганса. Поэтому Урс, видевший в какую авантюру ввязалась мать, ни разу ей не возразил.

Скрепив сердце, он решил полностью положиться на волю Господа, и не пытаться заглядывать даже в ближайшее будущее. Пусть идет, как идет, ему не под силу изменить что-либо. Он перестал молиться, и, посещая с матерью церковь, только делал вид, что обращается к Всевышнему. Все равно последнее время бог в ответ на страстную мольбу сильнее сжимал свою десницу. Значит, слишком они согрешили, хотя паренек и представить не мог, за что обрушился на семью град наказаний. Оставалось сцепить зубы, забыть о будущем и, сосредоточившись на дне насущном, ждать, чем все закончится.