Picaro - Последний поход Морица фон Вернера Страница 35

Лекарь кивнул.

— Вы даже не знаете насколько, — Нимер поднялся. — Вот что, мой друг… Я должен подумать до вечера. Тем более, здешний настоятель собирался зайти к вам после перевязки. А вот, кстати, и его шаги, — прислушиваясь, лекарь наклонил голову. — Давайте отложим наш разговор.

— Я — ваш должник, — твердо повторил Мориц. — Можете рассчитывать на мою защиту.

— Благодарю, — Нимер поднялся с табурета и приветствовал поклоном вошедшего настоятеля. — Оставляю вас наедине, святой отец. Я зайду вечером, как обычно, — кивнув раненому, лекарь вышел.

— Рад видеть, что вы поправляетесь, сын мой, — высокий и толстый монах с любопытством смотрел на раненого. — Слава Господу, не оставившему вас заботой.

— Воистину слава, — молитвенно сложив руки, поддержал фон Вернер. — Слава обители, давшей приют страждущему…

Укрепив души вечерней молитвой, монастырская братия разбрелась по кельям, а Мориц неожиданно для себя задремал. Все-таки он был еще очень слаб. Весь день юноша думал о том не поторопился ли, раскрыв лекарю, что знает его тайну? Испугавшись, Нимер может просто сбежать из монастыря, а стрелок этого не желал. После всего, что он натворил со своими приятелями ему хотелось попытаться хоть как-то искупить совершенное. Встать на защиту, если действительно окажется, что лекарь ни в чем невиновен. К Хлонге он по-прежнему испытывал сильную неприязнь из-за покойной баронессы, а защитить невинного казалось фон Вернеру достойной задачей.

Нимер запаздывал и, лежа с закрытыми глазами, молодой человек думал об утренней беседе с настоятелем монастыря. Отказать в недостатке любопытства патеру было нельзя: он битый час расспрашивал раненого. Обстоятельства, при которых наемник получил рану, монаха интересовали мало. Последнее время в здешних краях орудовали шайки и по лесным тропам никто из местных не путешествовал. Поэтому сам факт нападения на одинокого путника удивления у настоятеля не вызвал. Пальнул злодей из-за дерева в проезжего, ну и слава богу, что только ранил. Его больше интересовало, чем занимался стрелок раньше, почему приехал из Турша. При этом не скрывал, что прочитал найденные у раненого бумаги, даже перелистал "Сказание о Последнем походе". Впрочем, роман оставил настоятеля равнодушным.

Затянувшийся разговор утомил фон Вернера. Чтобы расположить патера к себе и побыстрее закончить беседу, он пообещал пожертвовать монастырю половину всех своих денег. Лицо монаха прояснилось, казалось он достиг того зачем пришел. Наверное, святой отец не забыл сосчитать серебро в сумке раненого, и сумма дара получалась приличная. После этого настоятель завершил разговор и пожелав скорейшего выздоровления, покинул келью. Как только в коридоре затихли шаги, Мориц пожалел, что не догадался спросить у монаха о лекаре. Было интересно, как Клаус Нимер нашел убежище в здешних стенах.

— Добрый вечер, — неслышно открыв дверь, в келью шагнул врач. — Извините, немного задержался. Давайте, я вначале сделаю перевязку, а потом поговорим.

Фон Вернер не возражал и молчал, пока Нимер не закончил обычную процедуру вечернего осмотра. Наконец, лекарь опустился на табурет.

— Я решил, что могу довериться вам, — произнес он торжественным тоном. — Думаю, вы — благородный человек и не попытаетесь навредить мне. Насколько я понял, мессир Хлонге и вам успел причинить зло? — врач вопросительно посмотрел на юношу, но, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Не буду спрашивать какое, думаю, если захотите, расскажете сами. Итак, — поправив на горбатом носу очки, глядя поверх головы раненого, Нимер начал свой рассказ:

— Хочу открыть истинное имя человека известного вам, как Хлонге. На самом деле его зовут Максимиллиан фон Хурвельд, человек благородного происхождения, но весьма низменного, коварного ума. Не знаю, слышали ли вы о княжестве Торвальд? — лекарь вопросительно уставился на Морица и, когда тот отрицательно покачал головой, продолжил:

— Маленькое, я бы сказал, крошечное государство, затерявшееся в горах на востоке империи. Фактически вся страна состоит из одного города — столицы Бергбурга, где находится замок правителя — князя Румбеда Третьего. Вокруг города в горах разбросаны несколько десятков селений. Вот и все владения. Но это неудивительно, так как в нашей Империи немало крошечных государств.

Нимер ненадолго задумался.

— Тут интересно другое, — продолжил он, будто размышлял вслух, — что управление такой незавидной страной досталось внуку предпоследнего императора, человеку больших страстей и амбиций. До двадцати лет прожившему в столице при дворе покойного деда и не раз мысленно примерявшему корону Империи. Да, да, — закивал лекарь, как будто молодой человек собирался ему возразить, — можете мне поверить, у князя были вполне реальные шансы стать верховным правителем. За ним стояла достаточно сильная придворная партия, и дед при жизни не раз заявлял, что видит в нем преемника.

Но судьба и характер молодого князя распорядились иначе. Подрастая, вступив в пору созревания, он превратился в человека, подверженного множеству пороков. Пьянство, азартные игры, многочисленные интрижки недостойные претендента на престол… Немалую роль в развращении Румбеда сыграл и его наперсник — мессир фон Хурвельд, неизменный соучастник княжеских авантюр. Он всячески поощрял необузданное поведение своего сюзерена. Занимал у ростовщиков от его имени огромные суммы, находил ему новых любовниц, дрался вместе с ним на дуэлях, или попросту организовывал убийства людей неугодных Румбеду. Да, да, мессир фон Хурвельд, всегда не задумываясь, решал проблемы с помощью клинка и ядов. Несколько человек неугодных князю и его дружку умерли при весьма загадочных обстоятельствах. По столице ползли слухи, каждая новая выходка молодого князя подолгу обсуждалась придворными. В конце-концов, благодаря своему нелепому, отвратительному поведению Румбед окончательно утратил расположение императора и поддержку сторонников. Многим стало ясно, что возвести на трон такого порочного и неуправляемого человека — значит обречь государство на новую гражданскую войну. Нет ничего удивительного, когда после очередного скандала, спровоцированного молодым князем, его дед впал в ярость и отправил внука в ссылку.

Правда, изгнание долго не продлилось: через два года император скончался после удара. Обрадованный Румбед вместе с наперсником поспешил вернуться в столицу, чтобы выставить свою кандидатуру на будущем рейхстаге. Но оказалось, что желающих поддержать опального князя нет: никто не забыл о его буйном, коварном нраве и нанесенных обидах. Закончилось все тем, что на престол был избран нынешний император, а князю пришлось покинуть столицу и поселиться в собственном майорате. Чтобы расплатиться с долгами, Румбед женился на одной из дочерей графа Ландера — женщине доброй, но очень некрасивой. Ее отец, отчаявшись найти для Августины подходящего жениха, согласился на брак с сумасбродом, скрепя сердце.