Сергей Синякин - Журнал «Если» №10 2010 Страница 35

Ксайя, Тейф, Мэнда и Чан смертельно устали и промерзли до костей. Скованная морозом земля давно укрылась снегом и льдом. Выжить в этой холодной пустыне, да еще под ледяным ветром, они не могли, но спускаться в землянку не торопились — вход в нее слишком уж напоминал жадный рот, широко распахнутый в ожидании добычи. Да и хозяин подземного жилища не внушал доверия.

Эйкин снова улыбнулся, обнажив редкие гнилые зубы.

— Добро пожаловать, — повторил он, сопроводив свои слова широким приглашающим жестом. Его акцент напоминал араратский, но был еще более утрированным, искаженным, да и сама речь Эйкина производила впечатление чего-то первобытного, примитивного. — Зимой здесь безлюдно, никто не путешествует, не охотится. Зато у нас есть еда.

Тейф, кутаясь в обледенелый плащ, оскалился.

— Еда? Какая еда?

— Кролики. Вяленые, копченые, мороженые, свежие тоже есть. Другой еды тоже много. Заходите — увидите сами.

— И ты готов поделиться с нами своими запасами? — с подозрением осведомилась Мэнда. — С незнакомыми людьми, которые появились неизвестно откуда?

— Здесь мало людей, — повторил Эйкин. — Одному не выжить — нужно помогать друг другу. Тогда, возможно, когда-нибудь кто-то поделится с тобой.

— Мне он не нравится, — вполголоса пробормотала Мэнда. Она была не такой массивной, как адмирал, поэтому страдала от холода гораздо сильнее, чем Тейф. — Нормальные люди не живут в норах под землей, словно животные.

— Даже нормальным людям приходится приспосабливаться, чтобы выжить, — стуча зубами, отозвался Чан. — Все зависит от условий. Предзимье и зима — даже вместе взятые — не столь продолжительны, чтобы выстудить землю на большую глубину.

— И все равно Эйкин мне не нравится, — повторила Мэнда. — Этот его хитрый вид… По-моему, нам все-таки не стоит лезть в дыру — она вполне может оказаться ловушкой.

— А мне не нравится твой вид, — возразил Тейф. — Еще немного, и ты сама превратишься в мороженого кролика. Кроме того, у нас нет выбора.

— Можно построить хижину из снега, — не сдавалась Мэнда. — Не стоит самим совать голову в силок.

— Солнце скоро сядет, — сказал Чан и вздохнул. — А в темноте нам не управиться.

Ксайя посмотрела на небо, затянутое плотными облаками. Дневной свет мерк, снег еще не выпал, но резкий холодный ветер нес с собой тонкие ледяные кристаллы, которые впивались в незащищенную кожу щек и лба.

Чан был прав — они поздно спохватились. Октябрь кончался, и дни становились все короче. Вдоль берега образовались полосы пакового льда, и корабли, сопровождавшие экспедицию, вынуждены были держаться мористее. Уже несколько солдат и матросов вышли из строя из-за простуды или обморожений. Стараясь подбодрить спутников, а также чтобы показать, что она по-прежнему возглавляет экспедицию, Ксайя в сопровождении лишь горстки ближайших помощников и офицеров несколько раз предпринимала разведывательные вылазки в глубь замерзающего континента, надеясь напасть на след настоящего Города Мертвых. Сегодня как раз была одна из таких попыток, но время оказалось выбрано неудачно. Налетевшая пурга спутала им все карты, они едва не сбились с пути, а наступивший вечер застал их довольно далеко от побережья. Предстояла долгая, морозная ночь, пережить которую без потерь будет нелегко.

А потом откуда ни возьмись появился этот подозрительный тип — Эйкин, который предлагал им еду и убежище.

— Мы вооружены, — пробормотала Ксайя. — И мы не глупцы. Нужно только держаться настороже, и все будет в порядке. Придется воспользоваться гостеприимством Эйкина, иначе никто из нас не доживет до утра.

— Все равно мне это не нравится, — в третий раз повторила Мэнда.

— Выбора нет, — возразил Чан.

— Дискуссия окончена. — Ксайя чуть повысила голос и первой шагнула к черной дыре. Улыбка Эйкина сразу стала шире, он протянул руку, и Ксайя заставила себя пожать ее. Потом она низко наклонилась и вслед за хозяином полезла в дыру.

Сразу за дверью начинался туннель, который довольно круто уходил вниз. Невысокий, полный Эйкин (возможно, так его организм адаптировался к холоду) шагал по нему, почти не пригибаясь. Стены туннеля успели промерзнуть и были скользкими на ощупь; они чуть поблескивали в тусклом, дрожащем свете светильников, установленных в земляных нишах по бокам. Светильники чадили, трещали и распространяли вокруг себя удушливое зловоние — похоже, топливом для них служил животный жир.

Чем дальше шли Ксайя и ее спутники, тем теснее смыкались стены туннеля и труднее становилось дышать. Она понятия не имела, как глубоко они уже спустились, и следила лишь за тем, чтобы не оступиться и не упасть. Но вот сутулая спина их провожатого исчезла из вида, и перед путешественниками открылась небольшая пещера с земляным полом — утрамбованным, но не замерзшим. Ксайя первой вступила в пещеру и выпрямилась с невольным вздохом облегчения. Позади нее что-то пробормотал Тейф и закряхтел, разминая затекшую поясницу.

В свете все тех же жировых светильников путники увидели тесное, сводчатое помещение глубиной в полтора десятка шагов. Потолок пещеры был забран каким-то подобием соломенной крыши. В центре в примитивном каменном очаге горел небольшой костер. Повсюду валялись обрывки звериных шкур, глиняная посуда и обглоданные кости. У дальней стены, с опаской поглядывая на пришельцев, скрючилось несколько мужчин, женщин и детей, до самых глаз закутанных в меха. Рассмотреть их подробнее мешал неверный, трепещущий свет и плавающий в воздухе дым.

— Добро пожаловать, — повторили Эйкин и с гордостью выпрямился. — Это мой дом.

Тейф принюхался, раздувая широкие ноздри.

— Ну и вонища, — заметил он.

— Ты и сам отнюдь не благоухаешь, — возразила Ксайя.

Мэнда расстегнула плотную накидку.

— А здесь не холодно… — с удивлением проговорила она.

— Я же вам говорил, — подал голос Чан. — Морозы никогда не проникают под землю на большую глубину. Как, впрочем, и жара. Видите, все стены оплетены древесными корнями. Земные деревья сумели приспособиться к нашему климату, отращивая такие длинные корни, что они даже зимой продолжают высасывать из почвы питательные вещества. — Чан огляделся. — И люди, я вижу, уже давно научились зимовать подобным образом. Эта солома на потолке рассеивает и поглощает дым, да и очаг устроен так, чтобы угли едва тлели. Между тем в пещере вовсе не душно — я уверен, здесь где-то есть вентиляционные отверстия, иначе люди могли бы угореть. Смотрите, огоньки светильников мигают, словно на сквозняке.

Внимание Ксайи тем временем привлекла куча костей, сложенных в углу с таким тщанием, словно невесть какие драгоценности. Кости были довольно крупными — коровьими или, может быть, лошадиными.