Мир проклятий и демонов (СИ) - "Mikki Host" Страница 36

— Мне говорили о вас. Вы стали королём после того, как… — она замялась, очевидно подбирая нужные слова, и осторожно закончила: — Лайне умерли, верно?

Взгляд Третьего наконец изменился, но не в лучшую сторону: потемнел едва не до сапфирового, выдавая раздражение, боль и ненависть. Он отошёл к длинному столу, накрытому на шестерых, — будь проклято это шестое место, — и занял пустое, седьмое, предназначенное специально для него. Третий всегда сидел за противоположным концом, напротив Киллиана, но впервые это ощутилось не как возможность смотреть в глаза друг другу, а как попытка воздвигнуть преграду.

«Будь проклята человеческая девушка». Хотя Киллиан, конечно, не мог даже думать о таком, его крайне раздражало, что её неосторожные слова задели внутри Третьего всё то, что он с особым старанием хоронил долгие годы.

Третий никогда не любил разговоров о причинах, вынудивших Киллиана принять корону великанов, — правильнее было бы сказать о полном истреблении Лайне, но, к счастью, они всегда умело избегали этой формулировки, — однако сам Киллиан относился к ним куда спокойнее, чем многие от него ожидали. Он принял правду и смирился с ней, и потому не видел смысла винить Третьего в случившемся, даже если он сам продолжал ненавидеть себя. Он поступил так, как должен был.

— Это так, — кивнул Киллиан девушке, и она тут же, словно едва сдерживала любопытство, спросила:

— Если я правильно помню, вы были братом Жозефины? Ой, то есть королевы Жозефины, разумеется.

— Именно, — ещё раз кивнул Киллиан.

И, не желая больше подвергаться её расспросам, он протянул руку, приглашая Пайпер к столу. Эта была необходимая мера, которую обозначил Третий, но которая так сильно не нравилась самому Киллиану. Неужели девчонка такая слабая, что загнётся от одного обеда в одиночестве? Если Третьему так хотелось показать ей, какие они все гостеприимные, мог сам составить ей компанию. Он ведь так рвался защитить её.

Едва подумав об этом ещё раз, Киллиан подавил желание врезать Третьему по затылку. Почему когда он был намного младше, это срабатывало?

Пайпер смотрела на протянутую руку Киллиана с таким ужасом, словно он намеревался этой самой рукой свернуть ей шею. Или мог подобно лицедею достать откуда-то пару клинков и перерезать ей горло, вонзить их в сердце или ещё что. Не будь она сальватором и не защищай её Третий так рьяно, Киллиан бы определённо задумался над тем, чтобы просто избавиться от неё.

— Если бы мы хотели тебя отравить, — как бы вскользь упомянула Клаудия, подперев подбородок кулаком, — ты бы уже была мертва,

— Я знаю, — напряжённо отозвалась Пайпер. — Если бы вы хотели меня убить, ты бы всё-таки настояла на том, чтобы Икас отсёк мне голову.

Поколебавшись ещё несколько секунд, она заняла свободное место по правую руку от Третьего, оставив между противоположным концом стола ещё два пустующих места. Киллиан, ничуть не удивлённый подобным выбором и в то же время слегка озадаченный им, занял главенствующее место, послал Клаудии, оказавшейся справа, предупреждающий взгляд, и учтиво продолжил:

— Ешь, пока не остыло. Уверен, ты голодна.

— Вы даже не представляете, насколько.

Однако она с сомнением покосилась на пустую тарелку перед собой, будто не понимала, что ей делать. Киллиан сильно сомневался, что еда её мира разительно отличалась от здешней.

— Слуг не будет, — для чего-то напомнила Клаудия.

— Я и не рассчитывала на слуг. Едва Луку стерпела.

— Кого?

— Неважно. Итак, — Пайпер посмотрела на Киллиана, — это что-то типа приветственного ужина?

Киллиан сдвинул брови. Это никогда не было приветственным ужином. В свои покои он никого, кроме Третьего, его кертцзериз и Джинна не пускал. И в этой столовой никто, кроме них семерых, не собирался. Здесь не было ни слуг, ни светских разговоров, ни интриг, что любили плести некоторые советники и доверенные лица из других городов. Это был небольшой, но тихий мир, их собственный, который они тщательно выстраивали многие годы. Это было единственным местом, где Киллиан мог поговорить с Пайпер без лишних ушей, но ему всё равно не нравилось, что она появилась здесь так быстро. В этом было нечто противоестественное.

— Я бы хотел поговорить с тобой, — так и не ответив на вопрос, произнёс Киллиан.

— А я с вами. У меня много вопросов.

— Вот как? И с чего бы ты хотела начать?

— У меня есть шанс вернуться домой?

Киллиан опешил. Третий, со скучающим видом смотревший в окно, даже не шелохнулся. «Молодец», — едва не похвалил его Киллиан, в последний момент вспомнив, что сейчас Третий уж точно не сможет ответить ему должным образом.

— Не думаю, что я знаю ответ, — прочистив горло, сказал король великанов. Пайпер вперилась в него озадаченным взглядом золотых глаз, который Киллиан стойко выдержал. — Ни в магии, ни в проклятиях я не сведущ настолько, чтобы давать обещания, которые ты, возможно, ожидаешь от меня.

— Здесь ещё и проклятия замешаны?

— В Диких Землях не осталось мест, где не были бы замешаны проклятия.

— Вот чёрт…

— Не призывай их, — резко обернувшись, выпалил Третий. Его глаза всё ещё были на тон темнее, чем обычно, а черты лица будто заострились, но, стоило ему посмотреть на Пайпер, как он даже изобразил подобие улыбки. — Это очень плохая идея.

— И как мне тогда ругаться? — возмущённо прошептала Пайпер достаточно громко, будто хотела, чтобы её слышали все без исключения.

— С чего бы тебе ругаться? — наигранно весёлым тоном спросила Клаудия. — Ты во дворце, под защитой самого Третьего, и уже отобрала у него камзол. Что ещё тебе нужно?

— Ответы, — тут же выпалила Пайпер. — Лерайе, возвращение в свой мир, такой же крутой камзол. Пока что всё. Если придумаю что-нибудь ещё, я обязательно скажу.

— Жду с нетерпением.

Киллиан нервно потёр переносицу. Клаудия не слышала за спиной Пайпер голосов мёртвых, и оттого была агрессивнее обычного. Эта особенность, отличавшая её от всех остальных, беспокоила и Киллиана. Но не больше, чем факт, что Пайпер — сальватор.

Это до сих пор не укладывалось в его голове. Третий бы не стал ему лгать, к тому же, Киллиан своими глазами видел, как во дворе открылся портал, и с высоты четвёртого этажа с точностью определил, что сделал это вовсе не Третий — у него элементарно не хватало на это сил. Вернее, сил-то хватало, но вот желания не поддаться зову предков, что он обязательно услышит, доведя себя до полуобморочного состояния, уж точно не было. От нападения тварей Пайпер оправилась быстро, а неделя, проведённая ею без сознания, была рекордной. Никогда прежде человек, получивший столь серьёзные увечья, не восстанавливался так быстро. Если бы Пайпер была магом или потомком фей или эльфов, Переход в Дикие Земли ограничил бы её магию моментально, и лечение растянулось бы на многие недели. Третий так и сказал ему, что Сила, имеющаяся у Пайпер, помогла ей.

И всё равно Киллиан не мог поверить, что смотрел на сальватора. Что перед ним был не только Третий, но ещё и Первая, попавшая к ним из Второго мира. Она выглядела как самая обычная девушка, возможно, чуть ярче и живее, чем жители Диких Земель, — а ещё наглее, — но всё равно не выделялась чем-то особенным. Исключая золотые глаза, конечно же. Смотря в них, Киллиан лишь убеждался, что это не сон. Третий нашёл сальватора и даже привёл её в Омагу. Всё это реально.

Но что им вообще делать с ней? Вера в богов гласила, что сальваторы должны направлять сигридцев, свернувших с пути, вершить историю и защищать миры. Третий ещё как-то справлялся с этим, восстанавливая своё имя после Вторжения и поддерживая порядок в городах и крепостях. Пайпер же совершенно не знала, как обстоят дела в Диких Землях. Она не знала языка, говорила с акцентом, — Киллиан сразу понял, что она использовала чары понимания и даже не пыталась усердно выучить другой язык, — не владела магией сакри на том же уровне, что и Третий. Она совсем ничего не умела и единственное, чего желала, — это вернуться домой.