Александра Лисина - Песнь жизни Страница 36

Закончив с наведением красоты, Белка отползла на пару шагов и, вдоволь налюбовавшись получившимся творением, гордо обернулась: Темные к тому времени кашляли почти без остановки. Причем, все и весьма искренне, что делало им честь. Особенно Маликон, который только сейчас начал понимать, насколько легко отделался. Остальные содрогались от беззвучного смеха и почти счастливо изучали преобразившегося сородича. Ровно до тех пор, пока из палатки не вышла Мирена и во весь голос не воскликнула:

– Боже!! Что вы натворили?!!!

Гончая, мгновенно переменившись в лице, быстрее молнии метнулась обратно, потому что сильно подозревала, что старший сын и наследник Рода Таррис (а по совместительству – командир личной сотни Темного Владыки и его доверенное лицо) будет не слишком рад обнаружить на себе подобные экзорцизмы. Более того, не обрадуется настолько, что выскажет свое неудовольствие в весьма пикантной форме не только вдохновителю и главному их исполнителю, но и пяти наглым ушастым мордам, которые не только не остановили это гадкое действо, но и смели мерзко хихикать в процессе, прилюдно осмеяв представителя высшей знати.

Белка, судорожно выдохнув, в мгновение ока оказалась рядом с трепаной головой Перворожденного, превратившейся в настоящее гнездо, и заработала руками с такой скоростью, что к тому моменту, как стремительно просыпающийся эльф открыл глаза, из его шевелюры бесследно исчезли следы недавнего издевательства, за исключением пары перышек и одной маленькой шишки.

– В чем дело? – хмуро осведомился Сартас, обнаружив над собой склонившуюся Гончую с крайне озабоченным выражением на лице.

Белка благоразумно отползла, старательно прикрывая собой ворох цветков, листьев и остального безобразия, и нервно ответила:

– Ни в чем. Просто у тебя в волосах что-то запуталось.

Эльф медленно поднялся и с подозрением оглядел длинное воронье перо, вытащенное из-за уха. Потом покосился на опасно побагровевшие лица сородичей, у которых аж скулы свело от страшных усилий сдержать рвущийся наружу хохот, мрачно взглянул на безмятежно улыбающегося Стража, на невозмутимой морде которого было невозможно ничего прочитать, затем – на почти испуганную девушку, так и застывшую с открытым ртом у палатки. Нехорошо изучил два комка чьей-то одежды, плавно упавшей из-под плаща к его ногам, и, опасно сузив глаза, снова повернулся к Гончей, безошибочно найдя источник этого странного веселья.

Белка ответила кристально честным взглядом, незаметно отгребая ворох перьев в ближайшие кусты.

– Доброе утро, Сартас. Как спалось? Кошмары не снились? Что-то у тебя лицо бледновато… ты не заболел, часом? Нет? – затараторила она, внушительно погрозив кулаком за спину. – Тогда ладно, а то хватит нам одного больного на голову эльфа. Линнувиэль, прекрати изображать из себя раздувшегося ежа – все равно не похоже! Маликон, Корвин, у вас морды уже красные от возмущения! Идите умойтесь и приведите себя в порядок! Аззар, пихни своего командира под зад, чтобы пошевелился, да приятеля прихвати, потому что у него тоже что-то нехорошее творится с лицевыми мышцами. Никак лисьей ягоды наелся? Тогда два пальца в рот, и все станет в порядке. Так, Мирена, я не понял: мы идем сегодня купаться или нет?

Эльфийка вздрогнула от неожиданности.

– Э…

– Я за тобой присмотрю, – проворно вскочила Гончая и, подхватив ошарашенную девушку под локоток, торопливо потащила ее в сторону недалекого озера. – Пойдем-пойдем, нечего позволять этим хамам себя разглядывать. Хоть бы плащик накинула, а то сверкаешь голыми пятками, как…

Сартас совсем нахмурился, справедливо подозревая подвох. Но собратья, хоть и сверкали отчаянно веселыми глазами, все же стойко молчали, отлично понимая, во что им потом может вылиться соучастие в проказе. А потому он, сколько не пытался, так и не смог их заставить вымолвить ни единого слова.

– Но я даже полотенце не захватила! – опомнилась, наконец, Мирена на полпути к недалеко расположенному озеру. – Стой! Подожди! А вот что я потом переоденусь?! Белик!!

– Тогда хватай и пошли, пока есть время! Я тебя на берегу подожду, ладно? Только скорее, потому что, если опоздаешь, в воду полезу один! Без тебя!

Высокородная леди всплеснула руками и, позабыв про ошарашено взирающих собратьев, быстрее молнии метнулась обратно в свою палатку. Откуда выскочила с неменьшей поспешностью, подхватила ворох одежды и с испуганным "подожди меня!" ринулась вслед за умчавшейся вперед Белкой. Мирене так мало удалось поговорить с ней по пути, так редко получалось укрыться от пристального внимания сородичей, чтобы жадно порасспросить о важном, не боясь выдать чужую тайну, да еще страшно хотелось увидеть рисунок на теле Гончей во всей красе и понять, наконец, чем она так привлекала молодого лорда… что в этот момент эльфийка позабыла обо всем. Даже о том, что для всех остальных Белка до сих пор оставалась Беликом, а совместное купание с человеческим существом мужского пола… кхе, по меньшей мере, верх неприличия для гордой дочери Дома Маллентэ.

Мужчины проводили ее оторопевшими взглядами, но, впав на некоторое время в ступор, не сумели вовремя оттаять и остановить всполошившуюся девушку. А когда опомнились, то ее стройная фигурка уже скрылась среди деревьев, а единственную тропку к реке внушительно перегородили оба нехорошо оскалившихся мимикра. Да еще с таким видом, что никому из присутствующих не захотелось проверять, насколько остры их длинные, совсем не "травоядные" зубы.

И лишь спустя полчаса, когда Карраш убедился, что хозяйка полностью оделась и больше не причинит никому вреда своими рунами, они с Ирташем с невозмутимым видом отошли в сторонку. Мимикр игриво пихнул в плечо Таррэна, только-только вернувшегося в лагерь и теперь оглядывающегося в поисках своей непредсказуемой пары. Ехидно заржал, когда эльф безошибочно двинулся в нужном направлении, жадно раздувая ноздри и блаженно щурясь, как кот на теплом крыльце. А потом вовсе умчался прочь, прихватив на утреннюю охоту сына – судя по запахам, на тракте к полудню появится очередная деревенька, и значит, следовало позаботиться о пропитании заранее, чтобы не шокировать окружающих неаппетитным зрелищем своего кровавого обеда.

Шранк только хмыкнул и, дожевав скудный завтрак, тоже испарился.

Перворожденные, оставшись в гордом одиночестве, мрачно переглянулись, но делать нечего – пришлось терпеливо ждать, перебирая в голове сотни и тысячи предположений, а затем, устав от неопределенности, медленно собираться в дорогу. И только Линнувиэль, недолго поколебавшись, все же рискнул последовать за своим будущим повелителем к озеру. Благо запрета на это никто не накладывал, а Белик, исчезая, ничем не показал, что не желает дальнейших расспросов.